К моменту ухода от Лавана благодаря тяжёлой работе, своей честности и помощи со стороны Всевышнего наш праотец Яаков накопил огромное богатство. Тора описывает его «активы» следующим образом: «И разбогател этот человек (то есть Яаков) очень-очень; и было у него множество мелкого скота и рабынь, и рабов, и верблюдов, и ослов» (Берейшит 30:43). Даже то количество животных, которое он подарил позже своему брату Эйсаву, чтобы задобрить его, свидетельствует о богатстве Яакова. Среди животных, подаренных Эйсаву, перечисляются «двести коз и двадцать козлов, двести овец и двадцать баранов, тридцать дойных верблюдиц с верблюжатами, сорок коров и десять волов, двадцать ослиц и десять ослят» (там же, 32:13-16). Однако, отправляя посланцев к своему брату, Яаков говорит им: «Так скажите господину моему Эйсаву: так сказал раб твой Яаков: у Лавана жил я и задержался доныне; и достались мне волы и ослы, мелкий скот, рабы и рабыни; и я послал известить господина моего, дабы найти милость в очах твоих» (32:5-6). Вчитываясь в слова Торы, мы видим, что здесь при перечислении составляющих частей своего богатства Яаков ни слова не говорит о верблюдах. Почему Яаков пропускает верблюдов в перечислении именно здесь?  В своём комментарии к Торе (Берейшит 30:6) «Мешех Хохма» рабби Меир Симха из Двинска говорит, что Яаков пропустил верблюдов умышленно, чтобы намекнуть Эйсаву, что их жизненные пути различны. У Эйсава была важная особенность – он был сыном Ицхака и Ривки, праотца и праматери, двух праведников, так же, как Яаков, - и в отличие от Ишмаэля, который являлся сыном праотца Авраама от его служанки Агарь. У Эйсава были особые заслуги: все время отсутствия Яакова он жил в Земле Израиля, помогал своим родителям и отделял десятину. С другой стороны, наряду с этими достоинствами Эйсав совершал множество грехов, включая наиболее тяжкие - убийство и прелюбодеяние (см. комментарий Раши на Берейшит 25:25-29). Таким образом, Эйсав, сочетая в себе как хорошие, так и плохие качества, был подобен верблюду – животному, обладающему только одним из двух признаков кашерности, которое жует жвачку, но у которого нет раздвоенных копыт (по тому же принципу мидраши часто сравнивают Эйсава со свиньей, которая не жует жвачку, но имеет раздвоенные копыта). В отличие от него, Яаков был цельным человеком, подобным чистым животным, которые обладают обоими признаками чистоты. На это хотел указать Яаков брату: я не говорю, что верблюды достались мне, потому что роль «верблюда» досталась тебе...  Анализируя борьбу между потомками Яакова и Эйсава на протяжении истории, мы видим, что всадники, ездящие на верблюдах, играли в ней ключевую роль. Когда Давид сражался с амалекитянами, Амалек потерял почти всё своё войско, кроме 400 юношей, которые бежали с поля битвы верхом на верблюдах (Шмуэль I, 30:17). Каково значение этого описания? Вырисовывается интересная параллель. Эйсав шел на встречу с Яаковом не один, а со своей свитой, которая насчитывала 400 вооруженных человек. Он шел с ясным намерением убить Яакова. Когда Эйсав уходит, его свита не упоминается. Устная Тора (Берейшит Раба, 78:15) говорит, что эти 400 человек не захотели "обжечься углем Яакова" и покинули Эйсава по пути, не дойдя до места встречи. Мидраш добавляет, что 400 сбежавших воинов Эйсава соответствуют 400 амалекитянам, уцелевшим в дни Давида. Слово «гамаль» (на иврите - верблюд) может выступать также в значении глагола со значением «возмещать, вознаграждать». За добро надо платить добром. Эйсав и его потомки не запомнили дары Яакова, не относились должным образом к его потомкам, и поэтому пророк Овадья обращается к потомкам Эйсава с такими словами: "За ограбление брата твоего Яакова покроет тебя позор... Как поступал ты, так поступят с тобой; то, что заслужил ты (гмульха), обратится на голову твою" (Овадья, 1:10-15). ...

18 элула - двойной праздник: день рождения Баал Шем Това и ребе Шнеур-Залмана из Ляд, основателя любавичской династии. В хасидских источниках неоднократно упоминается, что святой Баал Шем во время его десятилетнего затворничества в карпатских горах постоянно вел беседы и учился у пророка Ахии из Шило. На первый взгляд - странная связь. Почему именно Ахия Шилони, появляющийся в Писании на нескольких страницах, а не любой другой из пророков, оставивших после себя объемные книги? Вспомним, однако, о чем пророчествовал Ахия. Он, согласно устной Торе, - тот самый пророк, который сообщает царю Шломо о грядущем расколе его царства в наказание за недостаточную бдительность при служении Творцу:  "И разгневался Г-сподь на Шломо за то, что отклонилось сердце его от Г-спода, Б-га Исраэля, который являлся ему два раза. И повелел ему о том, чтобы не следовал он иным божествам; но он не исполнил того, что повелел Г-сподь. И сказал Г-сподь Шломо: за то, что ты так поступал и не соблюдал завета Моего и уставов Моих, которые Я заповедал тебе, Я отторгну царство от тебя и отдам его рабу твоему. Но во дни твои не сделаю Я этого ради Давида, отца твоего; из руки сына твоего исторгну его. Однако не все царство отторгну: одно колено дам сыну твоему ради Давида, раба Моего, и ради Йерушалаима, который Я избрал" (Млахим I 11:9-13). Мы не будем вникать здесь в детали вопроса, что именно и почему нарушил Шломо. Скажем только, что ошибки его были совершены в очень тонких моментах и что они не заключались, не дай Б-г, в банальном служении идолам. Однако именно из-за своего высочайшего уровня Шломо даже за эти "мелочи" был наказан Создателем так строго. Ниже в Писании (стихи 11:30-39) приведен рассказ о встрече Йеровама, сына Навата, с пророком Ахией (здесь этот пророк впервые назван Танахом по имени). Ахия разрывает свою новую, только что купленную одежду (намек на совсем недавнее установление единого царства) на 12 лоскутов и отдает 10 из них Йероваму. Затем он сообщает ему, что тот станет царем над 10 коленами, и рассказывает ему о тех условиях, на которых его царство и царство его потомков сможет процветать: "Если ты послушаешь всего, что Я заповедаю тебе, и будешь ходить путями Моими, и делать то, что праведно в очах Моих, соблюдая уставы Мои и заповеди Мои, как делал Давид, раб Мой, то Я буду с тобою и устрою тебе дом верный, как устроил Я Давиду, и отдам тебе Израиль." Тем не менее, Ахия честно предупреждает Йеровама - светильник Давида не погаснет, и скипетр не отойдет от его потомков навсегда. Однако "двоевластие" вроде бы возможно. Попробуем понять эту опцию: если бы потомки Йеровама сохранили праведность и ходили путями Торы, то Всевышний продлил бы дни его династии и сделал бы ее хоть и не главным, но "вспомогательным" царским родом, параллельным царскому роду Давида. Своеобразное продолжение этой идеи - философская и каббалистическая концепция двух Машиахов, потомка Йосефа и потомка Давида, которые в конце дней вдвоем принесут избавление; не случайно Йеровам был из колена Эфраима. Следует, впрочем, заметить, что и в этом случае еврейская традиция передает доминирующую роль и окончательное избавление Машиаху - потомку Давида. В реальности все получилось не так - ни Йеровам, ни его потомки не справились с поставленной задачей, их царство пало, а десять северных колен ушли в изгнание намного раньше, чем была покорена Иудея и разрушен Первый Храм. Какова, однако, связь между пророком Ахией и Баал Шем Товом?! Дело в том, что Исраэль Баал Шем Тов, основатель хасидизма, тоже принес в европейское еврейство глубокий раскол. Учение хасидизма вызвало сопротивление, резкое настолько, что на каком-то этапе стало как будто "два народа" - представители которых не женились между собой, не ходили друг к другу в миквы и мясные лавки и даже не хотели вместе молиться. А потом, со временем, все как-то утихло и уладилось, и в наши дни "митнагедско-литовское" направление и хасидизм не просто сосуществуют, но и взаимно дополняют друг друга, позаимствовав у бывших оппонентов много полезного и хорошего (а иногда даже и недостатки). Очевидно, что в дни зарождения хасидизма в Европе существовала очень серьезная проблема, касавшаяся религиозной жизни народа и его духовного руководства. Тора "не доходила" до низов; избранные ученые учились, а простой народ погружался все глубже во тьму невежества, так как приходилось тяжело работать, чтобы выжить; наконец, даже ожидание скорого Избавления, служившее всегда лучом надежды, после трагедии саббатианства стало восприниматься как источник угрозы. Хасидизм родился и окреп накануне великих духовных и социальных потрясений, которые впоследствии едва не выбили опору из-под основ традиционного существования еврейского народа: Просвещение, Французская революция, эмансипация, научно-технический бум, индустриализация: Подобная оценка содержит, в какой-то степени, упрек деятельности раввинов того поколения. Вспомним, однако, что их "просчеты и ошибки" в рамках предложенной нами аналогии уподобляются, ни много ни мало, просчетам царя Шломо - одного из самых праведных и мудрых людей в истории! Допуская в мир разрушение и вражду, Всевышний в тот же миг видит, каким образом эти кажущиеся ужасными на близком расстоянии события в будущем обернутся добром: "И унижу Я за это потомство Давида, но не навсегда"  Мы не знаем, как бы сложилась еврейская история, не будь единое царство Шломо расколото надвое - как прямой результат пророчества Ахии из Шило. Мы также не знаем, как бы сложилась еврейская история, если бы не возник хасидизм и не расколол еврейский мир; если бы со временем в "основное течение" иудаизма не влились мистические, мировоззренческие, мессианские идеи хасидизма. Можно рискнуть и высказать предположение: так же, как раскол царства Шломо был необходим, чтобы послужить наказанием самому Шломо, однако в конце концов целью и призванием этого раскола было сохранить навеки царство Давида, - так же и раскол, катализатором которого стал Баал Шем Тов и его учение, был необходим, чтобы спасти еврейский народ духовно и довести его в целости и сохранности до наших дней, - ради той вечной цели, которую мы должны выполнить в этом мире. Именно поэтому, чтобы усвоить опыт отцов и пройти с достоинством по предначертанному ему пути, Баал Шем Тов должен был брать уроки у пророка Ахии. ...

Дарование Торы (на иврите матан Тора )  Центральное событие всей еврейской истории, а с точки зрения традиции — и мировой. В момент (примерно 3300 лет назад), когда вышедшие из Египта евреи стояли у горы Синай, Всевышний дал им величайший подарок — Тору. Благодаря этому событию сформировался еврейский народ. Можно сказать: “Но ведь это относится только к тем 600 тысячам, что стояли тогда у горы”. Нет, — отвечает традиция, — речь обо всех евреях во всех поколениях. Не физически, а духовно стояли они у горы Синай. Каждый еврей — когда бы и где бы он ни жил — получил в тот момент Тору; и адресована она каждому. Если так, то возникает другой вопрос: почему это событие называют “дарованием”, а не “получением” Торы? Ответить на этот вопрос могут, прежде всего, именно те евреи, которые не воспользовались этим подарком: Тора была дарована всему еврейскому народу, но не все приняли ее в равной степени. “Дарование" — акт одномоментный, который произошел в конкретное время и в конкретном месте; “получение” же — постоянный и повсеместный процесс. Иначе говоря, в отличие от “дарования” — пассивного акта со стороны евреев — “получение” Торы требует приложения индивидуальных активных усилий каждого еврея.  Что дано в дар ...

В отличие от тех, кто учился <понемногу, чему-нибудь и как-нибудь>, довольно значительный кворум интенсивно учился в ночь на 6-е Сивана 5765 года в Галицкой синагоге, выполняя задачу <Тикун Лейль Шавуот> - <Исправление в ночь Шавуот>. И учились у нас не чему-нибудь, а искусству понимать и толковать Тору <ше бихтав> и <ше беальпе> - письменную и устную. Мужчины <призывного еврейского возраста> - от 20 до 60-и; недавно женившиеся и отцы семейств; многочисленное <население> Эзрат нашим (женский отдел), - все занимались изучением Торы в обществе и под руководством Элиэзера Шаргородского, прибывшего специально к Шавуот в <Мидрашу> из Иерусалима. <Ночной триптих> состоял из: - рассмотрения всевозможных аспектов праздника Шавуот: сельскохозяйственных, метафизических, <народообразующих>; - обсуждения событий и толкования подтекста <Свитка Рут>; - чтения и осмысления строк, написанных равом А.-И. Куком в 1933 году по поводу праздника Шавуот. Размышления рава Кука касались двух плоскостей восприятия Шавуот - в свете Торы Письменной и Торы Устной. Из Письменной Торы мы узнаём о Шавуот лишь как о сельскохозяйственном празднике. А о том, что это - праздник Дарования Торы - зман матан Торатэну, говорит нам Устная Традиция. Но отделение одного от другого порождает недоразумения. (Вся мощь израильского народа основана на сплаве: Устная - душа, Письменная - тело). Если <впиться> в текст буквально, как это сделала <школа Вельгаузена и иже с нею -<библейская критика> - абсолютизирующая текст, трудно понять его в отрыве от Устной Торы. Тогда появляются версии о компиляции, двух авторах, <редакторе> и прочая чепуха, препятствующая восприятию Торы как книги Жизни. Если же, подобно александрийской школе (Филон) - <воспарить и отрешиться>, воспринимая текст исключительно как символы и аллегории - это ведёт к христианству, искажению смысла и бесконечно отдаляет Дарование от Получения. Оптимальное условие для восприятия: баланс между простым смыслом - пшатом - с одной стороны, и триадой намеков и аллегорических толкований - ремез, драш и сод - с другой. Пшат праздника Шавуот - заселение, освоение и возделывание Земля Израиля. Ремез, Драш и Сод - духовные аспекты конкретных материальных, предметных понятий. Человек, пытающийся отделить одно от другого, не ощущает по настоящему Единства и впадает в дуализм. В устах Элиэзера Шаргородского, вместе с публикой размышляющего над словами великого рава Кука, сложнейшие вещи становились постижимыми. Этот процесс увлёк всех присутствующих. Даже тех, кто незадолго до того, зная едва ли не наизусть <Мегилат Рут>, слегка вздремнул, как Боаз на гумне. И было от чего на душе <стать хорошо>. Праздничный <Маарив> был великолепен. <Миньянов> бы хватило на все киевские синагоги. На трапезе, вместо предполагаемых полусотни человек, было вдвое больше. До полуночи зал был полон. Но и после ноля часов аудитория не опустела. <И тридцать витязей прекрасных:>. <Витязей> была половина, а вторая половина - <прекрасных>, но дам. В перерыв, который предложил устроить Элиэзер Шаргородский, отдохнуть ему не удалось. Только и того, что коллектив перекочевал на второй этаж - <испить чаю>. Но поскольку был к тому же и <духовной жаждою томим>, лектору пришлось дать импровизированный урок о движении <Лицом к лицу>, возникшему по всему Израилю и захватывающему всё более широкие слои населения. Движение, возникшее как ответ на <план размежевания>, стремится к единению народа и борется за взаимопонимание между евреями разного мировоззрения. К образованию того самого <единого целого>, которым был еврейский народ в момент Дарования Торы. Не раз <в ночи сверкали Искры> Пинхаса Полонского, цитируемого блоками, фразами, абзацами. И о том, что все <-измы> есть в Иудаизме. И о народе-миссионере <по- крупному>, и о том, что хохма возможна только в Израиле (<с Галутом Пинхас обошёлся круто:>). К утренней молитве - шахарит - все были по-прежнему бодры. Отсидевшая ночную учебную смену община, ведомая Хазаном, Чтецом и Певцом в одном лице - неутомимым и вдохновенным Яшей Шумяцким - проделала всё, что следует (молились, пели, читали и слушали), - с радостью, трепетом и ощущением праздника в душе. ...

     Не только текст Торы, но и его понимание были даны Моше свыше. Он разъяснял смысл строк Учения Аарону, тот передавал своим сыновьям, те в свою очередь обучали старейшин, а старейшины — весь народ. Так возникла устная Тора, запись которой в любой форме долгое время запрещалась полностью.   После разрушения Второго Храма в 68 году н.э. мудрецы стали искать пути сохранения Торы, так как в новых условиях рассеяния и преследования всех изучающих ее и соблюдающих ее заповеди стало невозможно передавать учение из поколения в поколение в той форме, как это делалось раньше. ...