«А теперь, Израиль, – чего Б-г, Всесильный твой, требует от тебя? Того только, чтобы трепетал ты перед Б-гом, Всесильным твоим, чтобы следовал всем путям Его, и чтобы любил Его, и чтобы служил Б-гу, Всесильному твоему, всем сердцем твоим и всей душой. Чтобы соблюдал заповеди Б-га и уставы Его, которые я заповедую тебе сегодня для твоего же блага» (Дварим, 10:12).  Сказано: «…Чего Б-г, Всесильный твой, требует от тебя? Того только, чтобы ты трепетал…» А дальше следует целый список повелений, для исполнения которых не хватит всей жизни человека: и следовать всем путям Его, и любить Его, и служить… Можно ли сказать «только», а затем взвалить на плечи человека тяжелый груз? Ответ простой: если есть трепет, человек не сможет жить без стремления быть подобным Творцу, исполнять заповеди, любить Его… И поэтому Всевышний просит только трепета – все остальное приходит само собой. Так что же такое трепет? В соответствии с книгой "Зоар", трепет – первая заповедь. В слове берешит («вначале») есть намек на заповедь, предшествующую всем остальным, и называется она «трепет перед Б-гом», потому что о трепете говорится как о начале всего: «Начало мудрости - трепет перед Богом» (Мишлей); «трепет перед Б-гом – начало сознания» (Тегилим). Введение к "Зоару" пишет: «Поскольку трепет – начало всего, он является воротами, через которые проходят, поднимаясь к вере». С точки зрения Торы, человек, не имеющий четкой веры в Б-га, не может исполнить заповеди – приказ Царя не может исполнить тот, кто не признает Его существования. Начав описание всех 613 заповедей Торы, Рамбам поставил на первое место «заповедь знать, что есть Первопричина, которая не зависит от всего, что сотворено, и, даже если все сотворенное исчезнет, она останется неизменной» (Сэфер а-Мода, 1). Человек, наблюдая за окружающим миром, должен прийти к выводу, что все имеет свою причину, а следовательно, есть и первопричина, благодаря которой возник мир. Таким образом, для Рамбама существование Творца – предмет знания, а вера требуется там, где начинается разговор о Его свойствах: о единстве, которому нет равного и подобного, о всемогуществе, о Его способности говорить с человеком и передать ему закон. Логика Рамбама понятна: простое знание о существовании Творца очевидно и предшествует заповеди веры. И поэтому вера в единство Творца и Его всемогущество предшествует всем остальным заповедям. Испытывать трепет перед Творцом, не ограниченным в Своих возможностях и непостижимым, по Рамбаму, – это четвертая заповедь Торы. Как же в таком случае "Зоар" называет «трепет» заповедью, предшествующей вере, и воротами, ведущими к ней? Перед кем трепещет тот, кто не верит? И что может привести к вере, если человек не обрел ее в детстве или не пришел к ней в результате логических выводов или жизненного опыта? Чтобы понять логику книги "Зоар", необходимо задаться вопросом: что же такое трепет с точки зрения мудрецов, составивших этот труд? Для книги "Зоар" трепет - это инстинкт, с которым рождается каждый человек. Прежде, чем ребенок осознает, что есть Творец, он уже живет с чувством, что есть Кто-то непостижимый, постоянно находящийся рядом с ним. Это живое ощущение души, являющейся частью Творца, приводит человека к вере в единство и всемогущество Б-га. Для "Зоара" заповедь трепетать – это повеление не препятствовать росту этого естественного чувства, а дать ему развиваться. Не подавляй естественное ощущение повсеместного присутствия Всевышнего – а все остальное придет само собой: и любовь к Нему, и стремление исполнять Его заповеди и приближаться к Нему, и желание быть похожим на Него во всем. «Сказал раби Ханина: Все в руках Небес, кроме трепета перед Небесами» (Брахот, 33б). То есть если не задавишь в себе естественное чувство, Творец поведет тебя по пути служения и приближения к Нему. А в близости к Б-гу – благо. Если кто-то утратит способность действовать, подчиняясь «инстинкту души», все его старания будут напрасны: хорошее и светлое не придет в мир, потому что трепет (живое ощущение Б-га) – начало всего. Без него нет начала. Заповеди перестают быть повелениями Творца в тот момент, когда они становятся привычными действиями, подражанием окружающим или предыдущим поколениям, даже если у человека есть вера в существование Творца. ...

«И приведу вас в землю Израиля» (Йехезкиэль) Наиболее общая тема, проходящая красной линией через книги всех пророков — предсказание собирания сынов Израиля со всех концов Земли, восстановление государства и Храма и раскрытие во всем мире Б-жественного Присутствия. На протяжении сотен лет страданий на чужбине и преследований именно слова пророческих книг, которые звучали во всех синагогах мира и обещали возвращение на родину, поддерживали дух народа, вдохновляли поэтов и отчаянных переселенцев, с риском для жизни добиравшихся до Святой Земли во все времена. Лидеры сионизма, такие как Жаботинский и Бен-Гурион, видели себя людьми, призванными претворить в жизнь предсказанное пророками. «Видение о костях» (Йехезкиэль, 37) заменяло им манифест: «Была на мне рука Б-га и увлек меня духом (Своим) Б-г и опустил меня среди доли ны, и она— полна костей... И пророчествовал я, как повелел мне Он, и вошло в них дыхание жизни, и они ожили и впали на ноги свои — полчище великое весьма, весьма. И Он сказал мне: «...Кости эти — весь дом Израиля. Вот, говорят, иссохли кости наши и исчезла надежда наша, покончено с нами. Посему пророчествуй и скажи им: так сказал Б-г Всесильный: вот Я открываю погребения ваши и подниму Я вас из погребений ваших, народ Мой, и приведу вас в землю Израиля». ...

О сверхъестественной силе башанского царя-гиганта ходили легенды. "Ог был высотою девять амот1, а тело его в обхвате достигало четырех амот" (Ялкут а-мехирей Амос, 2:9). Секрет этих необычных свойств в том, что он родился до потопа. Допотопный человек?.. Но ведь Всевышний "стер все существующее, которое на поверхности земли: от человека до скотины, от пресмыкающихся и до птиц небесных, и были стерты с земли, и остался только Ноах и те, что с ним в ковчеге" (Берешит, 7:23). Согласно правилам комментирования Торы, слово ах ("только") лишнее, поскольку достаточно было сказать "остался Ноах" (а не "остался только Ноах"). Любое неоправданное усиление воспринимается как ослабление силы утверждения. Следовательно, в этом предложении содержится намек на то, что кроме Ноаха и всех тех, кому было позволено войти в ковчег, остался кто-то еще - не "только Ноах". ...

  Наши праотцы были неисправимыми идеалистами: и Авраам, противостоявший целому миру, и Ицхак, видевший добро даже в злодее Эсаве, и Яаков, сохранивший веру в людей и высшую справедливость, несмотря на все произошедшие с ним беды...   Были идеалистами и Моше, веривший в возможность вытащить народ из трясины Египта, и Йегошуа бен Нун, и Давид, и Шломо...    Одним словом, евреи - народ идеалистов. Сегодня, однако, в еврейском мире можно наблюдать неприятные симптомы цинизма. Цинизм этот выражается в уверенности, что люди ничего не делают просто так, из убеждений, что любой поступок мотивирован либо деньгами, либо личными интересами, что любые ценности можно подвергнуть критике, вывернуть наизнанку, а любого идеалиста - вывести на чистую воду. «Слушай, - говорит мне мой знакомый, еврей, - зачем вы издаете эту газету? Наверное, вам дают деньги, и их надо на что-то тратить. Или вашей организации нужна газета, чтобы было что показать. Или...».   Наконец я перебиваю этого человека и говорю то, во что искренне верю: «Мы издаем газету, чтобы помочь другим евреям понять, кто они такие». В ответ слышу смех... Евреи заболели этой болезнью не вдруг и не вчера. Истоки ее - в том затравленном состоянии, в котором они пребывали столетиями. ...

Перевод ивритских текстов, в той или иной степени связанных с еврейской традицией, всегда сопряжен с дополнительными трудностями, которые отсутствуют при работе над переводами художественной или специальной литературы с других языков. Помимо того, что в иврите каждое слово допускает несколько уровней понимания, Тора, книги пророков, Талмуд, комментарии, хасидские притчи и рассказы чаще всего ориентированы на образное мышление и интуитивное восприятие читающего - и буквальное понимание часто оказывается просто неверным. Ни один перевод ивритского текста не может раскрыть всю смысловую глубину оригинала, и задача переводчика - выработать терминологию и найти языковые формы, позволяющие наиболее полно передать то неповторимое ощущение соприкосновения с бесконечным, которое возникает при чтении Торы и комментариев. Говорят, что Тора была дарована на семидесяти языках. Однако, вне всякого сомнения, она была записана и передавалась из поколения в поколение на святом языке - иврите. Святость, с точки зрения еврейской традиции, понимается не как оторванность от реалий материального мира, а как проявление высокой духовности через простые структуры, наполнение привычных для человека понятий неожиданным смыслом. Так и в Торе, книгах пророков и Талмуде за простыми рассказами скрываются духовные миры со своими понятиями, законами и правилами, похожими и одновременно непохожими на мир материи. Еврейский народ ревностно относится к слову. Он всегда помнит, что понимание текстов определяет линию поведения как отдельной личности, так и народа в целом. Поэтому нет другой нации, которая относилась бы к проблемам перевода столь серьезно. И именно поэтому неудачный перевод - трагедия для еврейского народа. В нашем календаре десятое число месяца тевет - траурная дата. В этот день в 245 г. до н.э. был завершена Септуагинта - первый перевод Торы на иностранный (греческий) язык. Нет, переводчики не допустили случайных ошибок. Вынужденные приняться за работу против своей воли, они сочли необходимым спрятать от постороннего глаза тонкий свет - глубинный смысл, правильное восприятие которого было недоступно для носителей эллинистической культуры, властвовавших в то время над Иудеей. Талмуд пишет (Мегила 9а): “Птолемей Второй привел (в Александрию) семьдесят двух Мудрецов, посадил каждого в отдельный дом и приказал: “Напишите мне Тору учителя вашего Моше”. Дал Всевышний разумение сердцу каждого из них, и все пришли к одному и тому же (выводу) - нужно написать так: “Всесильный сотворил вначале небо и землю...”, а не “Вначале сотворил Всесильный...”, как сказано в Торе. Иначе бы стали говорить идолопоклонники: “Вот и в Торе написано: “ Вначале (кто-то) сотворил Всесильного...”” Понимание текста зависит от духовного развития человека, которое, в свою очередь, определяется начальными базовыми представлениями той культуры, к которой он принадлежит. ...

Яаков, вернувшись на Святую Землю после двадцатилетнего странствия, решил, что все основные трудности и беды позади - настало время исправления мира. И он выбрал будущего царя, который будет править всеми народами - Йосефа. Яаков наделил его знаком царского достоинства: особой рубашкой, подобной тем, которые носили правители. Со стороны может показаться, что все это - исправление мира, создание справедливого государства, устранение дурного желания из сердец людей - наивная мечта, столь далекая от реальности, что она больше походит на сон, чем на план здравомыслящего человека. Семья Яакова, пастуха, только что избавившегося от наемной работы у Лавана, – и весь мир со множеством населяющих его народов, древние цивилизации с их культурами и армиями: сопоставимы ли это величины? Но представив себе, какие силы таились в Йосефе и как они проявились в дальнейшем, мы понимаем, что Яаков, наделив Йосефа знаками царского достоинства, не грезил, а строил реальный план. Йосеф в Египте стал властителем мира. Без него целые страны погибли бы от голода, и все прекрасно об этом знали. Только братья Йосефа думали, что его сны навеяны безумными планами отца, который, очевидно, на старости лет совсем оторвался от реального мира. Из всей семьи один Яаков понимал, что сны Йосефа - подтверждение правильности его расчета, и ждал их исполнения. Трудно представить себе, что было бы, если бы события развивались по-другому. Но попытаемся... Если бы в семье Яакова не было ненависти и братья не продали бы Йосефа в Египет, Йосеф стал бы царем в Земле Израиля, и голод, поразивший все страны, кроме Земли Израиля, привел бы к нему все народы. Все племена, населяющие землю, стеклись бы в Йерушалаим (Иерусалим), и Йосеф не должен был бы изображать из себя египетского министра, колдуна и бессердечного вершителя человеческих судеб. Он был бы еврейским царем, уста которого изрекают слова Б-жественной мудрости, и все, пришедшие к нему за хлебом, уходили бы в свои страны с повелением построить жизнь по правилам Торы, и не смели бы ослушаться. Но этого не произошло. Йосеф был продан в рабство – и его силой воспользовалось египетское царство, а исправление всего мира было отдвинуто на далекое будущее, на времена прихода Машиаха. У каждого из сыновей Яакова были свои соображения и планы, как исправить мир, соответствующие их свойствам и характеру. Шимон и Леви считали, что главное - не позволять осквернять имя Творца и, если нужно, наказывать бесчестных людей. Йегуда верил в силу молитвы. Реувен - в силу раскаяния. Ашер - в прославление имени Всевышнего через те знания о движении планет и их влиянии на судьбы людей, которые раскрываются через Тору. Они не смогли увидеть, что Йосеф обладает самым главным: через него распространяется Б-жественное благословение, а потому к нему тянутся сердца людей. Благополучие приходит в то место, где он появляется. Его красота не связана напрямую со строением тела или чертами лица, она объясняется его праведностью или, иными словами, тем, что он человек, преодолевший тягу к удовольствиям и черпающий силу и радость существования исключительно из духовных миров. И даже люди, не способные воспринять духовный свет, ощущают это на подсознательном уровне. В трактате «Брахот» рассказывается о мудреце из Земли Израиля, рабби Йоханане, который говорит о себе как о потомке Йосефа (в духовном смысле). Его красота сравнивается с красотой Яакова (а Йосеф был похож на Яакова больше, чем все остальные братья), красота же Яакова, в свою очередь, - с красотой первого человека, в которого Всевышний вдохнул душу (Брахот, 20а). Но из того же трактата мы знаем, что рабби Йоханан был человеком немолодым и очень полным (Брахот, 13б). О какой же особой красоте идет речь?! «Когда он поднимал рукав одежды, комната наполнялась светом, и человек избавлялся от боли и болезней», - говорит Гемара (Брахот, 5б). Подобный свет - секрет красоты Йосефа. Им обладали Авраам, Ицхак и Яаков (не случайно мидраш говорит, что когда Яаков вышел из Беер Шевы, город лишился своего света). Но есть некоторое отличие: свет наших праотцев был высоким и недоступным для людского восприятия, даже на подсознательном уровне. Йосеф же приблизил духовные миры к материальным.  Хотя в последних благословениях Яаков и отдал предпочтение Йегуде, определив ему роль царя и правителя, в будущем потомок Йегуды разделит царское достоинство с потомком Йосефа, который начнет исправление мира (а в этом и заключается роль царя), распространяя благословение на те народы, которые признают Б-жественную власть. А те, что будут бунтовать и не признают царя, поставленного над миром Всевышним, останутся без благословения и без дождей - так пишет пророк Зхарья. Недаром мидраш вводит понятие "Машиах, потомок Йосефа" (Ялкут Шимъони, Тегилим 621; Мидраш Танхума, Берешит 1). И снопы, и звезды будут кланяться ему. «И будет в тот день... к нему обратятся народы; и будет почитаемо место проживания его" (Йешаягу 11). ...

 Наши праотцы думали не только о собственном духовном развитии или о передаче традиции из поколения в поколение. Как все великие праведники, они прежде всего мечтали о том, чтобы все человечество обрело счастье. Авраам хотел исправить мир, разъяснив людям, что Б-г – добро, и обязанность человека - быть Его подобием: любить ближних и творить добро. Но ни простые люди, ни уж тем более могучие правители не хотели внять его слову. Оказалось, что добро не входит в мир само собой - для этого нужно изменить весь порядок жизни. Именно поэтому Ицхак избрал другой путь. Он решил, что только сильный властитель сможет заставить людей отказаться от идолопоклонства, искоренит несправедливость и порабощение. Ицхак хотел дать Эсаву, наделенному природной силой, смелостью и пониманием людей, преимущество перед Яаковом, отличавшимся способностями в постижении Торы, чтобы Эсав смог стать властителем, способным повлиять на весь мир. Но Всевышний отверг и этот план, ибо тот, кто не обладает высокой духовностью, не может управлять людьми: его помыслы будут направлены на укрепление собственной власти и на достижение богатства даже в ущерб интересам всех его подданных. Ни учение о добре Авраама, ни попытка Ицхака исправить людей, заставив их поступать хорошо, не принесли успеха. Яаков также постоянно размышлял над судьбами мира и искал пути его исправления. Возможно, есть третий путь? Когда Яаков был вынужден убежать из дома, он не отправился сразу в Падан Арам, куда велел ему идти отец, а задержался на 14 лет в иешиве Шема и Эвера. Что мог усвоить Яаков у Шема после того, как он прожил всю жизнь рядом со своим дедом Авраамом, превосходство которого признал сам Шем?! Учение Шема – это учение праведника народов мира о том, как избежать потопа: не убивать, не воровать, не прелюбодействовать, приносить жертвы Б-гу. Шем был первосвященником всего человечества и приносил воскурения за весь мир на горе Мория, на том самом месте, где его отец Ноах принес жертвы после потопа и успокоил гнев Всевышнего. Увидев, как люди убивают друг друга в кровопролитных войнах, Шем оставил свою высокую должность и ушел в горы, чтобы жить в уединении. Там и нашел его Яаков. ...

Наш праотец Яаков пытался убежать от своего брата-злодея Эсава. Прежде всего он перевел семью через реку Ябок. Когда он, оставшись один, уже собирался перейти это препятствие сам, неожиданно на него напал человек и начал бороться с ним, как сказано: «И боролся с ним человек ... И увидел, что не может одолеть его, и дотронулся до бедра его, и вывихнулся сустав бедра Яакова в борьбе с ним» (Берешит 32). Если Яаков «остался один», то, вне всякого сомнения, тот человек, с которым он боролся, - это он сам. Наш праотец вступил в схватку со своим дурным началом, чтобы уничтожить его до конца. Человек воспринимает во внешнем мире только то, что хранит в себе. Поэтому тот, кто желает увидеть мир как благо, данное Творцом, должен истребить все дурное в самом себе. Мидраш, объясняющий, что Яаков боролся с ангелом, скрывающим Б-жественное присутствие в мире, не противоречит утверждению о том, что наш праотец боролся с собственными недостатками – они и есть основа и сила любого сокрытия. Неслучайно эта борьба разгорается в первую же ночь пребывания Яакова на Земле Израиля: в период возвращения решаются проблемы, связанные с самыми внутренними и глубинными структурами души – сила веры, искренность исполнения заповедей, понимание и чистота восприятия Торы, любовь к ближнему как с самому себе... Это отличает пребывание на родине от времени изгнания, когда еврей занят решением конфликтов, возникающих на внешних уровнях. Соблюдение заповедей за пределами Земли Израиля во многом остается внешним действием, в то время как исполнение тех же заповедей в Земле Израиля оказывает влияние как на самого человека, так и на весь мир, и способно возвысить человека до ступени пророчества.  Мидраш также описывает ночную борьбу как схватку с ангелом, покровительствующим тому народу, который должен был произойти от Эсава. И этот подход также не противоречит идее борьбы с самим собой, смысл которой в том, чтобы избавиться от всего чуждого, нееврейского и освободиться не только от власти народов мира, но и от любого оказываемого ими влияния, проникающего в душу и делающего тебя похожим на них. Сыны Израиля, войдя в Землю Израиля, должны были прежде всего истребить народ Амалека.                                                                            "Борьба Яакова с ангелом" ...

«И толкались сыновья в утробе ее, и она сказала: "Если так, то зачем же я?" И пошла вопросить Б-га. И сказал ей Б-г: "Два народа в чреве твоем, и два народа из утробы твоей разойдутся, и народ от народа будет укрепляться, и больший будет служить младшему"» (Берешит, 25:22-23).  «Народ от народа будет укрепляться» – т.е. один будет отбирать силы у другого в постоянной борьбе. Борьба между братьями продолжается всю жизнь. Они борются за первородство, а это в доме Ицхака – не пустой звук: один из сыновей станет продолжателем пути Авраама, который, как всем известно, обладал необыкновенными духовными и физическими силами.  Если у кого-то оставались сомнения в том, что Авраам действительно спасся из огненной печи, когда Нимрод хотел расправиться с ним, то после победы над четырьмя царями, когда он с тремястами своих слуг и приверженцев разбил целое войско, его объявили священником всех племен Земли Кнаан и стали называть «князь Всесильного».  Кто унаследует эти силы и этот титул? Братьям-близнецам есть за что бороться. ...

Тора говорит об Аврааме: «И показался ему Всевышний в Элоней-Мамрэ...» (Берешит, 18:1). Как Всевышний «показывается»? – спросите вы. – Разве можно увидеть Б-га?! К примеру, про Моше сказано: «И картину (образ) Б-га созерцал...» Рамбам разъясняет, что слово «картина» в данном случае означает то понимание и ощущение, которое остается у человека после того, как он перестает воспринимать глазами или представлять себе мысленно объект, хоть сколько-нибудь связанный с материей (Море Невухим, 3). Такое истолкование правомерно: человек видит не только то, что находится перед его глазами. Мы говорим о «картине прошлого» и об «истинной картине событий», имея в виду главным образом понимание. Любой пророческий образ, возникающий перед глазами, – путь к восприятию образа Творца. Отказ от всего, что навязано чувственным восприятием материи, от мировоззрения, основывающегося на законах природы и выводах человеческой логики, раскрывает «картину Творца». Это похоже на логический анализ, производимый методом «от противного». Попытаемся представить себе Б-га и начнем с того, что будем отбрасывать неверные представления о Нем одно за другим: Он не вода, не воздух, не огонь, не вся природа, вместе взятая, не идея, не что-либо, что можно выразить при помощи самой высокой абстракции... И вот, когда отброшено все это, рождается понимание: слова «...и картину (образ) Б-га созерцал» означают достижение истинного понимания Б-га! Видение земли ...