Авраам жил в то время, когда человечество было занято строительством Вавилонской башни. Люди хотели избавиться от власти Б-га, наказывающего за разврат, убийство и грабеж. Они предпочитали оставаться такими, какие они есть, со всеми своими дурными помыслами и делами, но при этом опасались, что вновь может прийти наказание, подобное потопу. Авраам видел высшее проявление милосердия в том, чтобы раскрыть для людей истинные представления о Б-ге и научить их творить добро — в противном случае мир не сможет устоять и погибнет от собственного же злодейства. Авраама всегда сравнивают с Ноахом, чтобы показать, насколько наш праотец отличался от отца народов мира именно тем, что все его помыслы были направлены на исправление человечества, в то время как Ноах стремился сохранить лишь свою собственную праведность, Авраам не остановился и тогда, когда был схвачен и приведен на суд к царю Нимроду, возглавлявшему строителей Вавилонской башни. Нашего праотца бросили в огненную печь, но Всевышний сделал для него чудо и он вышел невредимым из огня. После этого Терах, отец Авраама, забрал семью и ушел из Междуречья в Харан. И здесь, неожиданно для себя самого, Авраам получил приказ Творца: «Иди себе от земли твоей, от родни твоей и из дома отца твоего в землю, которую Я укажу тебе. И Я сделаю тебя народом великим, и благословлю тебя, и возвеличу... И пошел Авраам, как сказал ему Б-г, и с ним пошел Лот». «И с ним пошел Лот» не попадает под определение «как сказал ему Б-г». Именно поэтому Всевышний на какое-то время перестал говорить с Авраамом и отвечать на его вопросы. Как только проявилась испорченность Лота и его тяга к материальным благам, превышающая стремление к духовности и заставившая его покинуть Авраама и присоединиться к жителям Сдомской долины, Всевышний тут же обратился к нашему праотцу вновь: «И отделились они друг от друга. Авраам поселился в Земле Кнаанской, а Лот поселился в городах окрестности и раскинул шатры до Сдома. Люди же Сдома были злы и очень грешны перед Б-гом. И Б-г сказал Аврааму после отделения Лота от него...» Именно после отделения Лота Всевышний вновь заговорил с Авраамом!  Все в душе Авраама восставало против повеления Всевышнего оставить людей и идти одному: он взял с собой Лота; по дороге из Харана и он, и Сара убеждали людей, и те, кто поверил в Б-га Авраама, шли за ними, составив караван, насчитывавший несколько тысяч людей. Впоследствии, когда Аврааму было велено сделать обрезание, он обратился к праведникам поколения и спросил у них, не станет ли он после исполнения этой заповеди другим существом, подобным ангелу, что лишит его возможности общаться с людьми и влиять на них? Это волновало нашего праотца, а не трудности самой операции, которую предстояло выполнить каменным ножом.                                                                                  Лишь впоследствии Авраам осмыслил замысел Всевышнего и понял Его план: Восприятие любого учения зависит от чистоты сердца. Как сказал царь Шломо: «Больше всего хранимого храни сердце свое». Если в сердце поселится дурное желание, все, что говорится человеку, будет воспринято в неверном свете и, если даже слова поучения продвинут его вперед по пути праведности, он не сможет достичь устойчивого состояния, когда смело можно будет сказать, что он никогда больше не ошибется и не вернется к злу. Авраам в определенный момент понимает это и просит у Всевышнего сына, который обладал бы высокими качествами и смог бы продолжить его дело и привести весь мир к исправлению: «И сказал Авраам: «Б-г Всесильный, что Ты дашь мне — ведь я хожу бездетный, и домоправитель мой — Элиэзер из Дамаска...» Как бы ни был предан ученик и как бы полно он ни усвоил мое учение, никто, кроме сына с особой душой, которая будет чиста так же, как свет небесный, не сможет продолжить дело Авраама. И Всевышний поднимает Авраама выше небес, и дает ему уровни души, которые выходят за пределы вселенной и полностью вырываются за рамки материального мира. Одновременно Авраам получает обещание, что его потомство будет как звезды небесные, иными словами: люди с особыми душами, которые выше испорченности мира, пораженного грехами. Только такой народ может исправить мир. В наших жилах течет кровь нашего праотца Авраама. И поэтому нам часто хочется, так же как и ему, исправить вселенную — научить народы добру и миру, поднять их культурный и экономический уровень, излечить больных и накормить голодных. Но неограниченное проявление милосердия идет вразрез с Б-жественной волей, которая четко выражена в законах Торы. ...

 Йерушалаим... Это название образовано из двух слов. До того, как сюда пришел наш праотец Авраам, город назывался Шалем - цельный, совершенный (Берейшит 14:18). После того, как Авраам, следуя Б-жественному повелению, поднял своего сына на жертвенник на горе Мория, он добавил к названию «Шалем» слово «иръу» - «увидят», и родилось сегодняшнее название города – Йерушалаим (Иерусалим). В нем чувствуется какая-то двойственность: намек на то, что город состоит из составных частей. И это не случайно. Мудрецы говорят о двух городах, расположенных один над другим: один – материальный, другой – духовный; один – видимый, другой нет. «И вот ты найдешь, что есть Йерушалаим нижний, а есть верхний, и верхний соответствует нижнему». Поскольку Б-г очень любит нижний город, он создал в высших мирах его подобие, как сказано: «Ведь на ладонях Своих начертал Я тебя, стены твои всегда предо Мной" (Йешаягу, 49:16). Так же и царь Давид говорил: «Йерушалаим отстроенный - как город, который соединился вместе» (Тегилим 122). «Город, который на небесах, соединился с тем, который на земле. И поклялся Всевышний, что не войдет Он в верхний Йерушалаим, пока не войдет в нижний" (Мидраш Танхума, Пкудей 1). Менора – символ Йерушалаима Не случайно одним из символом Йерушалаима всегда была менора - золотой семисвечник, некогда стоявший в Храме, воздвигнутом царем Шломо на том самом месте, где Авраам поднял Ицхак на жертвенник, а затем, когда ангел, посланец небес, остановил его, принес в жертву вместо сына барана. Менора – как и город, состоящий из духовного верхнего города и нижнего, материального – включает в себя видимую и невидимую части и является выражением идеи соединения миров. ...

«Жизнь и смерть - у языка, а кто любит ее (жизнь) - будет есть плоды ее», - пишет книга Мишлей. Мидраш рассказывает: «Заболел персидский царь, и сказали ему врачи, что не будет ему исцеления, пока не принесут молока львицы. И сказал один человек царю: «Я принесу тебе львиное молоко. Только дай мне десять козлят». Дали ему десять козлят, и отправился он к львиному логову. И была там львица, которая кормила детенышей молоком. Встал он поодаль и бросил ей одного козленка, и съела его львица. На другой день подошел поближе и бросил ей другого козленка. И так делал каждый день, пока не подпустила его львица, и играл он с ней, и взял немного ее молока. Отправился человек обратно, но на половине дороги приснился ему сон, будто все органы его тела начали спорить друг с другом. Ноги говорили, что они самые лучшие, и если бы они не привели его на это место, то нельзя было бы достать львиного молока. Руки говорили, что если бы они не набрали немного молока, то не с чем было бы возвращаться. Потом заговорил язык и сказал, что если бы он не заговорил перед царем о львином молоке, то ничего бы вообще не произошло. Набросились на него все части тела и говорили: «Как ты смеешь уподобляться нам? Ведь ты живешь в темном и скрытом месте!» Сказал им язык: «Сегодня же вы признаете, что я - царь над вами». И вот проснулся человек, и запомнил сон свой, и пошел к царю. И только впустили его в царские покои, как он сказал: «Господин мой, царь, вот я принес тебе собачьего молока». Рассердился царь и сказал: «Я просил принести львиного молока. А ты принес собачьего?!» - и велел повесить того человека. И сказал опять язык всем частям тела, которые плакали: «Если я спасу вас, признаете, что я царь над вами?» И попросил человек сказать царю, чтобы он попробовал молоко, ибо оно излечит его, т.к. когда он сказал «собачье молоко», то имел в виду «львиное». (Слово «собака» в арамейском языке близко по звучанию к слову «львица», и львицу на арамейском иногда называют собакой.) И проверили мудрецы то молоко и признали, что это молоко львицы. И сказали все части тела: «Вот, мы согласны с тобой, что жизнь и смерть у языка». Всевышний дает, а человек воспринимает. Глаз видит и оценивает, сердце желает, язык дает определения. Даст хорошее имя, подчеркивая хорошую сторону, или даст плохое имя, подчеркивая плохую сторону мира, - от этого зависит все. Если человек дает дурное имя - это значит, что он не в состоянии воспринять добро, которое дается ему Всевышним. Глаз его не может увидеть благо (которое всегда скрыто) - он воспринимает только внешнюю оболочку. Сердце не хочет устанавливать никакой связи с объектом, человеком или делом - и язык дает имя, указывающее на то, что это является посторонним - плохим, тем, от чего следует отдалиться. ...

Яаков, вернувшись на Святую Землю после двадцатилетнего странствия, решил, что все основные трудности и беды позади - настало время исправления мира. И он выбрал будущего царя, который будет править всеми народами - Йосефа. Яаков наделил его знаком царского достоинства: особой рубашкой, подобной тем, которые носили правители. Со стороны может показаться, что все это - исправление мира, создание справедливого государства, устранение дурного желания из сердец людей - наивная мечта, столь далекая от реальности, что она больше походит на сон, чем на план здравомыслящего человека. Семья Яакова, пастуха, только что избавившегося от наемной работы у Лавана, – и весь мир со множеством населяющих его народов, древние цивилизации с их культурами и армиями: сопоставимы ли это величины? Но представив себе, какие силы таились в Йосефе и как они проявились в дальнейшем, мы понимаем, что Яаков, наделив Йосефа знаками царского достоинства, не грезил, а строил реальный план. Йосеф в Египте стал властителем мира. Без него целые страны погибли бы от голода, и все прекрасно об этом знали. Только братья Йосефа думали, что его сны навеяны безумными планами отца, который, очевидно, на старости лет совсем оторвался от реального мира. Из всей семьи один Яаков понимал, что сны Йосефа - подтверждение правильности его расчета, и ждал их исполнения. Трудно представить себе, что было бы, если бы события развивались по-другому. Но попытаемся... Если бы в семье Яакова не было ненависти и братья не продали бы Йосефа в Египет, Йосеф стал бы царем в Земле Израиля, и голод, поразивший все страны, кроме Земли Израиля, привел бы к нему все народы. Все племена, населяющие землю, стеклись бы в Йерушалаим (Иерусалим), и Йосеф не должен был бы изображать из себя египетского министра, колдуна и бессердечного вершителя человеческих судеб. Он был бы еврейским царем, уста которого изрекают слова Б-жественной мудрости, и все, пришедшие к нему за хлебом, уходили бы в свои страны с повелением построить жизнь по правилам Торы, и не смели бы ослушаться. Но этого не произошло. Йосеф был продан в рабство – и его силой воспользовалось египетское царство, а исправление всего мира было отдвинуто на далекое будущее, на времена прихода Машиаха. У каждого из сыновей Яакова были свои соображения и планы, как исправить мир, соответствующие их свойствам и характеру. Шимон и Леви считали, что главное - не позволять осквернять имя Творца и, если нужно, наказывать бесчестных людей. Йегуда верил в силу молитвы. Реувен - в силу раскаяния. Ашер - в прославление имени Всевышнего через те знания о движении планет и их влиянии на судьбы людей, которые раскрываются через Тору. Они не смогли увидеть, что Йосеф обладает самым главным: через него распространяется Б-жественное благословение, а потому к нему тянутся сердца людей. Благополучие приходит в то место, где он появляется. Его красота не связана напрямую со строением тела или чертами лица, она объясняется его праведностью или, иными словами, тем, что он человек, преодолевший тягу к удовольствиям и черпающий силу и радость существования исключительно из духовных миров. И даже люди, не способные воспринять духовный свет, ощущают это на подсознательном уровне. В трактате «Брахот» рассказывается о мудреце из Земли Израиля, рабби Йоханане, который говорит о себе как о потомке Йосефа (в духовном смысле). Его красота сравнивается с красотой Яакова (а Йосеф был похож на Яакова больше, чем все остальные братья), красота же Яакова, в свою очередь, - с красотой первого человека, в которого Всевышний вдохнул душу (Брахот, 20а). Но из того же трактата мы знаем, что рабби Йоханан был человеком немолодым и очень полным (Брахот, 13б). О какой же особой красоте идет речь?! «Когда он поднимал рукав одежды, комната наполнялась светом, и человек избавлялся от боли и болезней», - говорит Гемара (Брахот, 5б). Подобный свет - секрет красоты Йосефа. Им обладали Авраам, Ицхак и Яаков (не случайно мидраш говорит, что когда Яаков вышел из Беер Шевы, город лишился своего света). Но есть некоторое отличие: свет наших праотцев был высоким и недоступным для людского восприятия, даже на подсознательном уровне. Йосеф же приблизил духовные миры к материальным.  Хотя в последних благословениях Яаков и отдал предпочтение Йегуде, определив ему роль царя и правителя, в будущем потомок Йегуды разделит царское достоинство с потомком Йосефа, который начнет исправление мира (а в этом и заключается роль царя), распространяя благословение на те народы, которые признают Б-жественную власть. А те, что будут бунтовать и не признают царя, поставленного над миром Всевышним, останутся без благословения и без дождей - так пишет пророк Зхарья. Недаром мидраш вводит понятие "Машиах, потомок Йосефа" (Ялкут Шимъони, Тегилим 621; Мидраш Танхума, Берешит 1). И снопы, и звезды будут кланяться ему. «И будет в тот день... к нему обратятся народы; и будет почитаемо место проживания его" (Йешаягу 11). ...

Заповедь или добровольный выбор? Странную формулировку выбирает Тора, написав сначала «...и скажешь: поставлю-ка я над собой царя», и только потом: «Поставь над собой царя». Ведь ни одна заповедь не зависит от желания человека - на то она и заповедь. Разве можно представить, чтобы в Торе было написано, например, так: «И вот, если ты захочешь отдохнуть - соблюдай субботу»? Это невозможно! Есть еще один непонятный момент. Тора намекает, что само желание еврейского народа поставить царя - желание не очень-то хорошее: «...Поставлю-ка я над собой царя, как все народы». Один из постоянных призывов Всевышнего к евреям – не уподобляться другим народам! Народы мира поклоняются идолам, однако в глубине души знают, что истуканы бессильны защитить их от врагов, прокормить и установить порядок. Поэтому они выбирают человека, который должен заботиться обо всем, и надеются на его силу, умение и удачливость. Поставить царя, как все народы - это значит перестать надеяться на Всевышнего! Идеальные руководители еврейского народа - пророки, праведность и молитва которых делают Б-жественное Присутствие постоянным в среде народа. Примером служат Моше и пророк Шмуэль. Море расступилось, когда Моше поднял руку, и поглотило египтян, гнавшихся за евреями. Шмуэль приносил жертвы – и враг бежал. Пророки были учителями и судьями, хотя у них не было ни войска, ни административного аппарата. Зачем же нужен царь? Желание поставить царя свидетельствует об утрате силы веры и способности надеяться на Б-га. Если не веришь в силу духа, в постоянную Б-жественную защиту - поставь над собой царя! Теперь становится понятно, почему Шмуэль упрекал народ, потребовавший царя, хотя поставить царя – заповедь Торы. Раз желание возникло, царя теперь надо избрать, но желание-то это возникло от недостатка веры! И Всевышний утешает Шмуэля: «Ибо не тебя они отвергли, а Меня, (не захотели они), чтобы Я правил над ними». Предпочли силу оружия силе духа, царя – пророку. Но Всевышний никогда не оставляет свой народ – даже тогда, когда народ оставляет Его. Повелевая «Поставь над собой царя», Тора добавляет: «...царя, которого выберет Б-г, Всесильный твой». Всевышний выберет и укажет через пророка того, чье сердце чисто, того, кому Он захочет помочь, и того, кто с любовью примет Его помощь и воздаст благодарность Всевышнему за постоянное, происходящее каждое мгновение чудо. Того, кто научит такому же восприятию своих воинов и всех подданных. Когда на престол взойдет такой человек и получит возможность реализовывать свое желание, соответствующее желанию Творца, во всем мире раскроется желание Б-га, а единственное Его желание - добро. Во всех остальных случаях царская власть становится инструментом претворения в жизнь эгоистических желаний человека. ...

    В главе Масэй описываются границы Земли Израиля. Можно заметить, что они очерчивают территорию гораздо меньшую, чем было обещано Аврааму («от реки Мицраим до реки Прат»). Земли Амона, Моава и Эдома, которые были обещаны праотцам, не были отданы поколению Моше. Более того, ему было запрещено вступать в войну с этими народами. Это объясняется тем, что сыны Израиля не достигли достаточного духовного уровня, чтобы победить эти государства – способность завоевать и освоить землю определяется не только физической силой и военным превосходством, но и моральным уровнем, пониманием Торы и исполнением заповедей. Земля, данная поколению Йегошуа, распростирается от Иордана (на востоке) до Средиземного моря (на западе). На юге граница проходит по ущелью Маалат Акрабим, являющемуся естественным продолжением впадины Мертвого моря, захватывает Петру и Эйлат. Далее граница поворачивает на запад, описывая широкий полукруг и захватывая северную часть Синайской пустыни. Эта дуга выходит к самому крайнему рукаву дельты Нила. (По другим мнениям, рекой Египта назван не Нил, а вади Эль-Ариш.) На севере границы Земли Израиля доходят до гор Турей-Амнон, которые сегодня известны как Турос Амнос (значительная часть Ливанских гор). Далее граница выходит к Антиохии, находящейся на юге Турции, и по прямой линии направляется к реке Прат. От реки Прат спускается широкой дугой, захватывая северную часть Сирии и Дамасскую долину, и выходит к северному окончанию озера Кинерет. И оттуда по Иордану спускается до Мертвого моря. Сыны Гада, Реувена и половины колена Менаше попросили у Моше земли за Иорданом, отвоеванные у царей Сихона и Ога, которые не относятся к территориям, отданным тому поколению. Моше согласился выделить им эту территорию с условием, что все мужчины этих колен присоединятся к своим братьям в войне за завоевание Святой Земли, обещанной Всевышним, и только по окончании этой войны получат право на владение территориями за Иорданом. Освоение Земли Израиля считается святой обязанностью каждого еврея. Говорится, что даже жених и невеста, стоящие под свадебным балдахином, должны принять участие в исполнении этой заповеди, если обстоятельства потребуют этого. Нет ни одного авторитета в области галахи, который отрицал бы важность этой заповеди. Это одна из немногих заповедей, исполнение которой не отодвигается, даже если возникает опасность для жизни. Если человек полностью посвящает свою жизнь занятиям Торой, он все равно обязан принимать активное участие в заселении Земли Израиля и обороне ее границ (см. Рамбам, «Законы царей» и «Законы войны»).     Земля Израиля – верная жена     Земля Израиля – образ всего народа. Она (как и весь народ) подобна жене, и никто, кроме Всевышнего, не управляет ею, как сказано в книге Зогар: «Когда люди извращают пути свои... и грешат перед своим Господином, Б-жественное Присутствие уходит и не пребывает на ней (здесь речь идет о другой земле, не о Земле Израиля). И тогда она бывает поражена. Почему поражена? Потому что пребывает на ней другой дух (силы, используемые Творцом для наказания в то время, когда Он скрывает Себя) и поражает землю.» Может быть, и с Землей Израиля происходит так же? Но нет, мы учим: «На Земле Израиля не пребывает никакой другой дух, и никакой ангел не назначается править над ней, и никто не управляет ею, кроме Пресвятого, благословен Он» (Зогар, Ноах 40-41, изд. Сулам).   ...