Он был самым скромным и застенчивым из двухсот израильских офицеров, которые в июле 2004 года прилетели спецрейсом в Одессу. Это был совместный проект Армии Обороны Израиля и Еврейского Агентства «Сохнут». Никогда раньше на землю бывшего СССР не десантировались одновременно столько офицеров всех родов войск, никогда раньше израильские офицеры напрямую не контактировали с еврейской молодежью Украины.
Это надо было видеть: офицеры от лейтенанта до генерал-лейтенанта, построившись в колонну, маршировали в парадной форме по одесской улице, переступая через трамвайные рельсы и напевая во весь голос «Эвейну шалом алейхем». Движение в обе стороны от колонны было перекрыто. «Новые украинцы» на джипах безропотно стояли и не сигналили, пораженные удивительным зрелищем иностранного десанта. Казалось, что в Одессе снимают продолжение фильма «Интервенция». Впереди колонны, между двумя знаменосцами с развернутыми флагами Израиля, шел офицер двухметрового роста, нежно прижимавший к груди маленький свиток Торы.
Под звуки израильских военных маршей боевых гостей встречали двести старшеклассников и студентов юга Украины, восторженно размахивая бело-голубыми флагами. На торжественном (и кошерном) обеде в пансионате «Электрон» офицеров и студентов специально усадили друг напротив друга для завязывания прямых контактов.
Затем офицеры и студенты разбились на восемь групп для более тесного диалога. Мне довелось побывать в роли переводчика в одной из таких групп. Между молодыми ребятами и офицерами сразу же возникла симпатия, хотя некоторые вопросы ставили израильских военных в положение обороняющихся.
Спор возник по поводу моральных принципов Армии Обороны Израиля. Улыбчивый майор сообщил, что этический код ведения войны – это отличительная особенность еврейской армии. Студенты отреагировали ропотом и неясным гулом. Старший лейтенант, заместитель командира роты спецназа, произнес: «Спроси, что эти парни вообще думают о наших действиях против террористов». Задавая вопрос, он внутренне сжался, ожидая услышать обвинения в излишней жестокости. Как же он ошибался!
Одесские студенты хором стали выкрикивать: «Вы недостаточно бомбите! Мало разрушаете! Нужны самые радикальные ответные действия против гнёзд террора!» У израильских офицеров глаза расширились от удивления – они и представить себе не могли, что еврейская молодежь Украины настроена более воинственно, чем они сами.
Тогда вертолетчик Ран Кохба со значком «1000 часов полетов на «Апачи» рассказал историю из своей практики: недавно ему приказали уничтожить двигавшуюся к Тель-Авиву машину с террористом-смертником. В последний миг перед пуском ракеты поступил сигнал о том, что справа от «шахида» сидит его шестилетний сын. «Ваши действия?» – спросил Ран у студентов.
Посыпались советы в духе «жми на гашетку, все равно из сына вырастет убийца»; кто-то предложил поразить пулеметной очередью только левую часть машины. Ран остудил этот юношеский максимализм: «Мы не стреляем по детям. Мне приказали вернуться на базу, а террористом занялись наши наземные силы».
После диспута Ран Кохба остался в стороне от бурных общений с горячими одесскими студентками, «атаковавшими» других офицеров. В своей светлой форме ВВС Ран стоял в сторонке, любуясь украинской природой. Немногословный, с удивительно интеллигентным лицом, он рассказывал нам о своей гражданской профессии.
Оказалось, что Ран – профессиональный архитектор, глава проектно-дизайнерского бюро «Сабрес» на севере Израиля. Периодически его вызывают пилотировать вертолёт – эдакие точечные резервистские сборы на день-два.
«Поражаем ракетами несколько зданий с террористами. Возвращаюсь домой на рассвете после боевого задания. Пару часов спустя после разрушения вражеских домов занимаюсь проектированием наших новых жилых объектов. Иногда после таких боевых заданий психологически трудно перестроиться. Ведёшь утром деловые переговоры с упрямым заказчиком, улыбаешься ему и внимательно слушаешь, а руки, держащие карандаш или маркер, ещё помнят штурвал и гашетку», – делился со мной своими впечатлениями Ран Кохба.
В ночь на 21 июля 2006 года 37-летний Ран Йегошуа Кохба из поселка Бейт-Ханания пилотировал свой вертолёт «Апачи». На борту были израильские спецназовцы, спешащие на помощь своим товарищам в разгар их сражения с группой боевиков «Хизбаллы» возле ливанской деревни Марун а-Рас. Внезапно отказал двигатель вертолёта. Теряя высоту, машина задела второй вертолёт, летевший рядом. Вторая машина с трудом смогла приземлиться. Вертолёт Рана разбился. Трое солдат ЦАХАЛа на борту были ранены. Старший лейтенант Ран Кохба погиб.
Я пишу эти строки между двумя ракетными сиренами в Хайфе. Прямой эфир ТВ сообщает о попадании ливанской «катюши» в здание почты в самом центре города. Час назад Ран Кохба был похоронен на военном кладбище. И я знаю, что этой ночью он летел на боевое задание в том числе и для того, чтобы сегодня в моей Хайфе не было десяти раненых.
Его фамилия означает «Звезда». Он и был такой звездой – лучшим, что рождает Земля Обетованная. Как архитектор, он украшал Израиль новыми домами. Как вертолётчик, он защищал построенное. На каком-то глубинном уровне своей души он понимал: чтобы его сограждане мирно спали в красивых домах, ему нужно не только проектировать виллы, но и бомбить и убивать тех, кто отнимает у израильтян право на жизнь. Таким был Ран Кохба – талантливый дизайнер и опытный пилот, уверенный в том, что нельзя стрелять по детям террористов.
