Антисионизм, как новая форма антисемитизма, – это реакция на моральный вызов, брошенный Израилем, который доказал, что мораль никогда не отступает на задний план – даже во время ведения войны.
Израиль, как игла в глазу у многих народов мира, чьи действия не имеют никакого отношения к провозглашаемым ими идеям ). Обратим внимание на один из аспектов противостояния Израиля и многих современных держав. Национально-религиозный характер Израиля подвергается резкой критике, хотя определение своего собственного облика должно было бы рассматриваться как сугубо внутреннее дело страны.
По окончании Первой мировой войны, Президент США Вудро Вильсон объявил главенствующим принципом при переделе границ послевоенной Европы, право на "самоопределение" народов: каждому народу своё государство – до определённой степени, естественно. На тот момент подобная установка воспринималась как наивысшее проявление свободы и демократии. Однако уже следующее поколение внесло кардинальные изменения в это мировоззрение: после Второй мировой войны Запад начал воспринимать национальное государство (архетипом которого служил теперь Третий Рейх) не как реализацию принципа свободы, а как наибольшую угрозу ему. Соединение мощного государственного аппарата и национальных эмоций стало восприниматься как в высшей степени взрывоопасное.
Современный Запад всё больше отождествляет себя с духом постмодернизма, выражающемся в крайнем плюрализме, моральном релятивизме, в отрицании коллективных идеалов, мультикультурализме, в преобладании чувства над разумом и т. д. Нейтральное с национальной точки зрения государство, которое воздерживается от навязывания обществу определённой национальной культуры, воспринимается как лучший гарант терпимости и соблюдения прав человека.
Израиль (хотя часть интеллектуальной элиты и стремится превратить его в "государство всех граждан") воспринимается как государство национально-религиозное. И, тем не менее, в израильском обществе сохраняется достаточно редкий уровень терпимости по отношению даже к израильским арабам, которые всё больше солидаризируются со своими братьями по ту сторону «зелёной черты» и с их методами борьбы. (Речь в данном случае, идёт не о том, что мы думаем об этой терпимости и насколько она уместна, а о самом факте её наличия. Тем более, что она не навязана извне, а проистекает из равновесия идеологических сил в самом Израиле.) Этот факт говорит об уникальной сути еврейского национального стремления, которое не культивирует в своих гражданах ненависть к внешним врагам.
Американский генерал побывавший на учениях израильских боевых частей, удивился тому, что солдат не учат ненавидеть врага. Под определение "национализм" в самом Израиле и в израильских СМИ нередко попадают поселенческое движение – за и в пределах «зелёной черты», репатриация евреев на свою Землю, борьба за право молиться на Храмовой горе и желание жить возле могил праотцев в Хевроне, напротив могилы праматери Рахели или в Нецарим (расположенном в так называемом секторе Газа, а на самом деле — на земля Герар, где жил Ицхак).
Таким образом, многие под "национализмом" понимают сугубо созидательные действия, не имеющие ничего общего с французским Национальным фронтом, выдвигающем лозунги "Франция – французам", с поджиганием убежищ для беженцев в Германии, с осквернением еврейских могил или с движениями скинхедов в других странах. И недаром западное сообщество тревожит и наше «национальное движение» и то, как мы его понимаем. Израиль олицетворяет собой абсолютную противоположность современной европейской модели нейтрального государства и при этом сохраняет редкую терпимость и умеренность.
Но негодование народов мира лишний раз доказывает, что мы на правильном пути, что контуры национально-этической модели, которая начинает медленно вырисовываться, уже достаточно осязаемы, чтобы угрожать чувству моральной самодостаточности Запада.
Развивая обособленную национальную культуру, народ Израиля постепенно делает ощутимым не что иное, как Б-жественное присутствие на земле: "Ибо доля Б-га – народ Его; Яаков – наследственный удел Его" (Дварим, 32;9).
