Рав Кук сочетал в себе беспредельную верность иудаизму и понимание проблем современного общества. Основа его учения – вера в особенности души каждого еврея и общей духовной силы народа Израиля. Освобождения этих прекрасных потенциалов от всего чужого и чуждого было бы достаточно для мгновенного преобразования мира и начала нового времени. Но из-за тяжести изгнания сами сыны Израиля стали забывать о духовном сокровище, таящемся в их среде. Труднее всего было убедить народ, лишившийся независимости 2000 лет назад, в том, что путь к свободе лежит не только через переезд в Эрец Исраэль и приобретение земельных участков, но и через возрождение всех государственных и общественных структур.
Убежденность рава Кука в том, что душа сыновей Израиля способна преобразовать мир, раскрыв свои природные силы, опиралась на мнение мудрецов Талмуда: <Вся разница между настоящим временем и будущим – когда придет Машиах – это независимость еврейского народа от чужой власти> (Шабат, 63а). Однако для того, чтобы наполнить вселенную светом своей души, сынам Израиля нужна Святая Земля – и в гораздо большей степени, чем дереву – почва, чтобы дать плоды. Она – жизнь, она – Тора, она – пророчество. <Земля Израиля – не внешний аспект. Она – не имущество, которое приобретается для достижения каких-либо конкретных целей. Это нечто самостоятельное, неотделимое от еврейского народа. Она сообщает ему особые положительные качества и неразрывно связана с самим его существованием> (Орот, Исраэль 1).
Там, где евреи проявляли любовь к Земле Израиля, все их начинания были для рава Кука священны, и поэтому он не отрицал Б-жественного происхождения созидательной и творческой деятельности нерелигиозных кругов, направленной на обретение родины, ее завоевание и придание ей красоты. <Душа всех евреев, не соблюдающих закон, но проявляющих любовь ко всему, что связано с возрождением нации и Земли Израиля, гораздо более совершенна, чем душа евреев, обладающих полной верой, но не испытывающих внутренней тяги делать что-либо на благо построения нации и освоения земли> (Орот, Тхият Исраэль 43). Вера в особенность еврейской души, которая всегда чиста (и лишь внешние обстоятельства могут увести человека от традиции и толкнуть на плохие дела), объясняет неограниченную любовь Рава Кука к сыновьям своего народа. Поставив во главу учения органическую связь народа с Землей Израиля, рав Авраам Ицхак Кук не отошел ни от древней традиции, ни от буквы строгого закона, а лишь напомнил очевидную истину, которая стала забываться в религиозных кругах как раз в тот момент, когда в конце 19 – начале 20 вв. приоткрылись двери возвращения на родину: <Всегда человеку следует жить в Земле Израиля, даже там, где большинство неевреев, и не следует жить за ее пределами, даже если у него есть возможность жить в еврейском окружении> (Рамбам, Гилхот мелахим). Мудрецы Торы еще две тысячи лет назад провозгласили: <Всякий, кто живет за пределами Земли Израиля, – у него как будто нету Б-га> (Ктубот 111б). Но несмотря на это, обретение относительного равноправия евреями в Европе многие восприняли, как перспективу улучшить свое положение, а не как возможность бороться за возрождение нации на своей Земле.
Рав Авраам Ицхак Кук чувствовал особенности природы Израиля и знал, что она не раскрывает свои тайны грубым людям, неспособным к тонкому восприятию действительности: <Сила восприятия на Земле Израиля отличается прозрачностью и ясностью, чистотой и неоскверненностью и способна открыть дорогу для проявления Б-жественной истины. Эта сила может служить для восприятия и осмысления пророчества и его света, для прокладывания пути ясновидению и его свечению. Сила восприятия в землях народов мира подобна мутному источнику света, чье излучение перемешано с темнотой, тенями нечистоты и грязи,> – писал Рав Авраам (Орот, Эрец Исраэль, 5). И в то же время он прекрасно понимали, что Тора требует напряжения всех физических сил, самоотверженности и мужества, чтобы завоевать и освоить Землю. Рав Кук обращался к народу, измученному двухтысячелетним изгнанием, утратившему надежду на обретение свободы и с опаской взиравшему на то, как его лучшие сыновья буквально вгрызаются в землю и гибнут от рук арабов и малярии только потому, что они решили, что пришло время возродить народ на его древней родине.
В речи, с которой Рав Кук обратился к основателям общества Бецалель, прозвучали все основные принципы его учения применительно к творческой деятельности евреев в Израиле. В его словах слышится убежденность, что возрождение народа на Святой Земле должно на самых ранних этапах пробудить стремление к прекрасному и, в частности, возродить изящные искусства, ибо восприятие красоты – одно из Б-жественных свойств еврейской души, дремавших на протяжении долгих лет изгнания. Он не сомневается в том, что вся творческая энергия будет направлена на раскрытие величия Йерушалаима, как источника Б-жественного света, породившего чувство прекрасного в народе, который возвращается в Цион. Как сказано: <Десять мер красоты были отпущены вселенной: девять – Йерушалаиму, а одна -всему остальному миру>.
Рав Кук верит, что, в отличие от всех народов, сыны Израиля несут в своей душе отпечаток Высшего образа, раскрывшегося у горы Синай их сердцам (а не глазам): <Берегите же души ваши, так как вы никакого образа не видели, когда говорил вам Б-г у Хорева из среды огня> (Дварим, 4:15). Отсюда и ограничение на создание полного объемного изображения человеческого лица, распространяющееся исключительно на тех, кто принадлежит еврейскому народу. И дело не в том, что какие-то люди могут упасть перед скульптурным изображением на колени или начать молиться ему и автор – пусть невольно- окажется виновным в умножении идолопоклонства в мире. Тайна запрета скульптурного изображения лица заключается в том, что дело рук мастера отражается в его душе и, в какой-то степени, творит его самого. В данном случае -лепя из глины или высекая из камня – еврей создает в своем сердце образ – а там не должно быть ничего искусственного! Только отпечаток незримого образа Тв-рца, оставленный на все поколения звучанием слов <Я Б-г твой…>, раздавшихся с горы Синай. Поэтому на нееврея не рапространяется запрет изображать (ради искусства, а не ради идолопоклонства) совершенное человеческое лицо – ведь в его мире не существует незримый Образ.
Нужно учесть, что, проводя черту между евреем и неевреем, рав Кук не предполагает оскорбить последнего. Он представляет себе еврейский народ как передовой отряд, призванный проложить путь к исправлению мира. Любой может присоединиться к избранному воинству (приняв гиюр), но если человек не чувствует в себе сил или видит свое призвание в чем-то другом — это не повод для пренебрежения им. Попросить нееврея до субботы за кусок хлеба разжечь печь в доме, так как зажигание огня запрещено в святой день, было обычным делом и приводило скорее ко взаимопониманию, чем ко вражде между людьми.
Учение рава Кука оказало огромное влияние на все сферы жизни еврейского государства и, по мере того, как удивительные потенциалы еврейского народа находят все более полное выражение на Земле Израиля, оно завоевывает себе все более значимое место.