Недельная глава Ваэтханан. Видеть суть

            Шалом, уважaемые читатели!

В этот Шабат, первый из семи "Шабатов Утешения"[1], мы с вами читаем главу Ваэтханан, где тоже говорится о Храме и о гневе Творца.

Итак, в начале главы Моше Рабейну, обращаясь к народу, делится с ним своей неизбывной болью – после победы над двумя эйморейскими царями, Сихоном и Огом, и передачей отвоёваной заиорданской территории в качестве надела коленам Реувена, Гада и половине колена Менаше, Моше решил, что возможно, Вс-вышний отменит своё наказание и даст ему возможность войти в Землю Израиля, поскольку номинально он уже находится на земле, отныне принадлежащей народу Израиля. Горячая просьба Моше звучала так (Дварим 3:25):"ДАЙ ЖЕ МНЕ ПЕРЕЙТИ (ИОРДАН), И УВИЖУ Я ЭТУ ХОРОШУЮ СТРАНУ, ЧТО ПО ТУ СТОРОНУ ИОРДАНА, ПРЕКРАСНУЮ ГОРУ ЭТУ И ЛИВАН!"

РаШИ объясняет, что под словами "прекрасная гора" имеется ввиду Иерусалим, а "Ливан" – это Иерусалимский Храм.

Такой комментарий не может не вызвать недоумения: хотя Иерусалим располагается в горах, он вовсе не является самым высоким местом в округе! И если в ответ на это можно предположить, что Моше под словом "гора" подразумевал горный район вообще, то какое отношение к этому имеет Ливан, который располагается на "крайнем севере" Израиля, и вообще почти не входит в территорию Святой Земли?

Ответ на эти вопросы даёт МаГаРаЛь в своём комментарии Гур Арье: Моше Рабейну, обладая небывалым духовным уровнем, воспринимает окружающее не с материальной, внешней его стороны, а видит духовную суть вещей, которую материя скрывает в себе, как сосуд скрывает своё содержимое. И излишне говорить, какое восприятие даёт более верную картину.

По этому поводу небольшая история. Однажды на шабатней трапезе у ребе Менахема Мендла Моргенштерна, известного раввина из Коцка, небольшого городка в Польше, оказался один еврей, который когда-то переехал в Париж, и теперь, посетив родной городок, всё возмущался по поводу однообразных чёрных лапсердаков, которые носили местные евреи. Сам он был одет в модный костюм от парижских кутюрье, и говорил, что в больших городах лапсердаки уже давно не носят. Ребе услышал его разглагольствования и спросил: "А почему Вы считаете, что Париж больше Коцка? Вы судите по количеству людей и домов? Но ведь это только оболочка! У Вс-вышенго наверху есть своя карта мира, и я уверен, что Париж на ней обозначен маленькой точкой, в то время как наш Коцк – одной из самых больших. Так что это парижанам подобает брать с нас пример, а не наоборот!"

Нечто подобное происходит и с Моше: он видит, как за Иорданом вонозносится в небо гигантская гора духовного Иерусалима – места, где материальный мир стремится подняться и соприкоснуться с миром духовным, и Моше всей душой рвётся к этой родственой ему точке. Ведь и его дух достиг максимального совершенства, пребывая в материальном теле.

А почему тогда духовный Храм, находящийся на этой горе, которому ещё только суждено воплотиться в камень, дерево и золото во времена царя Шломо, называется "Ливан"? МаГаРаЛь находит ответ на этот вопрос в Сифрей[2]: "Ливан" присходит от слова "лаван", т.е. "белый", т. к служение в Храме "превращало грехи Исраэля из красных в белые", т.е. приносило полное искупление. Как нам известно, красный цвет – это символ греха, а белый – символ очищения от него, как об этом говорит пророк: "…. СКАЗАЛ БОГ, – ЕСЛИ БУДУТ ГРЕХИ ВАШИ красны, КАК КАРМИН, СТАНУТ ОНИ БЕЛЫ, КАК СНЕГ… " (Йешаяhу, 1:18). Раз в году, в Йом Кипур, Первосященник входил в Святая Святых, прося у Вс-вышнего милости и прощения для Народа Его, и тогда белела красная нить, повязанная у входа в Храм. Свершалось великое действо – все грехи и их негативное влияние, растворялись и обращались в ничто по воле Творца, и Народ Изариля получал ещё один шанс начать жить "с чистого листа". МаГаРаЛь объясняет, что это становилось возможным вследствие того, что все грехи суть порождение дурного начала, коренящегося в материи. Поднимаясь в град Вс-вшнего, раскаивающийся грешник отрывался на время от грубой материи, ибо такова природа этого места, и грех более не довлел над ним. Помните слова песни: "Под небом голубым есть Город Золотой…"?

Именно эту картину и увидел Моше Рабейну, напряжённо глядя на запад  с вершин моавских гор. Но приговор Вс-вышнего был неотменим, и скорбь Пророка не имела границ.

Подобно Моше, в преддверии поста 9-ого Ава мы тоже вглядываемся сегодня в глубины нашей истории, и видим стоящий на горе святой Храм, и скорбим по утраченой святости и возможности прямого общения с Творцом. Но, в отличие от Моше, мы всё же надеемся, что Храм обретёт материальное воплощение уже в наши дни. Амен!