Наша недельная глава рассказывает нам, среди прочего, о законах, связанных с царём и царством. Существует большой спор между различными комментаторами, является ли монархия идеальной формой управления еврейским государством. Рамбам, например, склоняется к той точке зрения, что наличие еврейского царя – необходимый элемент устройства общества согласно Законам Торы. Действительно, есть определённое количество заповедей, которые невозможно выполнить в отсутствие института царской власти. К таким заповедям относится, например, заповедь «hакhель» – раз в семь лет, в праздник Суккот, весь народ собирался в Иерусалимском Храме послушать из уст царя книгу Дварим.
Однако даже согласно этой точке зрения еврейская монархия не может быть абсолютной, ибо это противоречит постулату о том, что лишь Вс-вышнему принадлежит вся полнота власти в мире. Кроме царя, есть ещё три ветви власти: первосвященник, Санhедрин (высший суд), и пророки. Если царю принадлежит власть исполнительная и военная, то законодательная и судебная власть находятся в руках Санhедрина, который имеет право, например, наложить «вето» на решение царя начать войну с целью расширения границ. Первосвященник отвечает за все аспекты, связанные с Храмом и святыми вещами. Кроме того, во времена первого Храма, желая получить у Вс-вышнего ответ на свой вопрос, касающийся всего народа, царь должен был обратиться к первосвященнику, на груди которого находился «Хошен а-Мишпат» – специальный нагрудник, украшенный двенадцатью драгоценными камнями, внутри которого находились «урим» и «тумим», что-то типа «прямой линии связи на самый верх», и первосвященник отвечал царю, расшифровывая знаки, световая проекция которых исходила из букв, вырезанных на камнях нагрудника. Пророк же служил своего рода «красной лампочкой» – он появлялся только тогда, когда возникала проблема, вызвавшая особый интерес Вс-вышнего, и предупреждал царя и народ о том, что они следуют неверным курсом.
Кроме этого, Тора предусматривает ряд специальных ограничений, накладываемых на царя. Так, ему запрещалось умножать своё личное богатство, брать больше определённого количества жён, увеличивать больше требуемого свой конный парк. В стихе, описывающем последнее ограничение, Тора упоминает также дополнительный запрет: «Только чтобы не умножал он коней и не возвращал народ в Египет, чтобы умножать [число своих] коней, ведь Вс-вышний сказал вам: Не пойдёте вы снова вспять по этой дороге!» (Дварим, 17:16).
Раши объясняет связь между этими двумя запретами следующим образом: Египет – место, где разводят лучших коней, и поэтому, при увеличении количества коней еврейскому царю придётся постоянно посылать за ними людей в Египет. Маhараль отмечает, что не существует запрета торговать с Египтом. Тогда в чём же проблема? Дело в том, что если у царя будет больше чем надо коней, то он поставит себя в зависимость от Египта, а это уже больше, чем просто торговля. Вс-вышний запрещает еврейскому государству находиться в зависимости от Египта, так как «мы уже видели это кино».
В чём же такая проблематичность связи с Египтом, и случайно ли Тора связывает это с лошадьми?
Конечно же, не случайно. В еврейской традиции конь ассоциируется с человеческой гордыней, и поэтому является символом войны и воинственного государства, ведущего захватнические войны. Не случайно в «Песне над морем», которую пели сыны Израиля после перехода через Тростниковое море и гибели в нём египетского войска во главе с фараоном не единожды звучат фразы типа: «Коня и его всадника низринул Он в море…» (Шмот 15:1). Основная проблема фараона – неимоверная гордыня. По словам пророка Йехезкеля (29:3), фараон подобен крокодилу, лежащему в своей реке и заявляющему: «Нил – мой, и я сам себя сотворил!» Не правда ли, это выражение явно перекликается с заявлением другого крокодила: «Если только захочу – и луну я проглочу!» Диагноз – гордыня, перерастающая в манию величия. Вот она, та самая опасность, таящаяся в постоянной связи с Египтом! С кем поведёшься – от того и наберёшься. А ведь царь народа Израиля ни на секунду не должен забывать, что он – лишь "завхоз" при настоящем Царе. Поэтому у него есть ещё одна специальная заповедь – куда бы он не шёл, его всюду должен сопровождать свиток Торы. И общее направление всех ограничений, касающихся еврейского царя – смирить его возможную гордыню. Как сказал британский историк лорд Джон Актон: «Власть развращает, а абсолютная власть – развращает абсолютно».
Но эта самая опасность грозит не только царю, а любому человеку, переживающему «головокружение от успехов», созерцающему свои материальные (или даже духовные) достижения. Он может воскликнуть: «Сила моя и мощь моей руки создали мне всё это богатство!» (Дварим 8:17). И всё – он повторил грех первого человека, Адама, забывшего, кому принадлежит всё в мире. Подобное заявление показывает, что в мировосприятии данного индивидуума не осталось места для Творца. Он оторван от Источника жизни, и никакие законы и запреты, кроме его собственных сиюминутных желаний (или великих планов на века – привет от булгаковского Берлиоза), более не ограничивают его. Как же он смешон и нелеп в своей слепоте, его путь лежит в тумане и ведёт в пропасть.
Сейчас, в месяце Элуле, месяце милосердия и покаяния, перед ежегодным Судом Творца, нам как никогда, требуется стряхнуть с себя свою гордыню и мнимую самодостаточность, пересмотреть свои поступки за прошлые годы, понять, что без помощи Вс-вышнего само наше существование было бы невозможно, и попросить Его простить и не забывать нас, как мы порой в неведении своём забываем о Нём!