«Ибо вы переходите Иордан, чтобы прийти и завладеть землей, которую Б-г Всесильный ваш дает вам, и вы овладеете ею и поселитесь на ней… Совершенно уничтожьте все места, где народы, которых вы изгоняете, служили божествам своим на горах высоких и на холмах, и под каждым зеленеющим деревом. И разрушьте жертвенники их, и разбейте столбы их, и деревья-идолы их сожгите огнем, и истребите имя их с места этого» (Дварим, 12:1-4).
А если идолы красивые? Или произведения искусства древности? Как быть? Бить или не бить?
Венеру Милосскую и Нику бить не надо. Нефертити — тоже. Во-первых, они находятся не в Израиле, а в Париже; во-вторых эти женщины совершенно не стоят международного скандала; в-третьих, они и так побитые: у одной нет рук, у другой — головы, еще у одной — только голова… А в-четвертых, им никто сегодня не поклоняется.
А если найти в Израиле настоящие предметы поклонения, имеющие художественную ценность или не имеющие ее? Тогда, теоретически, надо было бы бить. Но практически сегодня никто не разрушает «материальные ценности», даже если они являются объектами поклонения и даже если им поклоняются в Израиле, так как это запрещает государственный закон, а он в подобных случаях — доминирующий.
Однако, требование очистить Землю от идолопоклонства никто не отменял, и когда-нибудь с приходом Машиаха и установлением его власти придется все это исполнять. Но тогда будет проще: внешняя красота не сможет заслонить скрывающуюся за ней духовную нечистоту, и человек будет испытывать непреодолимое отвращение к идолам.
И вот, когда мы, казалось бы, уже во всем разобрались, Тора неожиданно ставит нас перед новой дилеммой: «Когда истребит Б-г Всесильный твои народы, к которым ты идешь, чтобы изгнать их от себя, и ты изгонишь их и поселишься в земле их, остерегайся, чтобы ты не попал в сети, следуя им, по истреблении их от лица твоего, и не искал богов их, говоря: «Как служат народы эти божествам своим, так буду делать и я». Не делай так Б-гу Всесильному твоему, ибо все, чего гнушается Б-г, что Он ненавидит, делали они божествам своим; ведь даже сыновей своих и дочерей своих сжигают они на огне божествам своим. Все, что я заповедую вам, бережно исполняйте, не прибавляй к тому и не убавляй от того» (Дварим, 12: 29-31, 13:1).
Ну хорошо, изучать колдовские приемы и применять их или использовать технику медитации древних культов, связанную с образами божеств или идеями, воплощенными в них, запрещено, а как быть с общей культурой? Можно ли пользоваться ее достижениями в области духа, этики, эстетики, философии и научного мировоззрения и интегрировать в нашу жизнь?
Этот вопрос встал перед многими из нас, воспитанными на русской и европейской культуре, когда мы репатриировались в Израиль и познакомились с еврейскими ценностями. Конечно, можно продолжать как и прежде удовлетворять свои духовные потребности, постоянно возвращаясь к произведениям русской и мировой культуры, и оставить непонятную Тору в стороне. Но Земля Израиля не принимает такого подхода, в этом есть какая-то противоестественность, которая ведет к застою в развитии личности. А когда ты начинаешь проникаться идеями Торы, возникает внутренний конфликт между пластом русской и западноевропейской культуры, существующим в твоем сознании. В чем причина такого конфликта? Можно его устранить и нужно ли его устранить?
И можно, и нужно. Но для этого надо понять проблему. Она не родилась сегодня, а восходит своими корнями к периоду формирования народов. (С точки зрения Торы — к периоду разрушения Вавилонской башни, с точки зрения науки — к великому переселению народов из района современного Ирака.) Еврейский народ должен был дать миру содержание — знание о Б-ге и о путях Его проявления в мире, а народы мира — найти форму адекватного выражения в произведениях искусства идеи неразрывной связи человека с Б-гом. И камень, и слово, и гармония музыкального строя должны были стать рассказом о единстве Б-га и о Его подобии — человеке. Понятие о глобальном единстве должно было родить настоящую любовь и сделать невозможным убийства и войны. Ведь убивающий разрушает Образ и Подобие!
О предназначении многих народов быть создателями формы для выражения глобальных идей, сказано (Берешит, 9:27): «И даст Б-г красоту Яфету, и будет пребывать в шатрах Шема». (Яфет — праотец народов западного мира — и прежде всего Греции.) Красота должна была стать выражением идей, которые рождаются в шатрах Шема. Но этого не произошло. Человек начал воспевать сам себя и вместо того, чтобы попытаться стать Образом и Подобием в духовном смысле слова, он удовлетворился своей внешней красотой и формами и красками окружающего мира. Он был доволен собой и не пытался ничего исправить. Ему не подходил требовательный Б-г, обязывающий устранить дурное желание из сердца и несправедливость из жизни, и он создал себе объекты для поклонения, которые фактически были ни чем иным, как выражением его собственных пороков. Он высекал их из камня, восхищался ими и воспевал в стихах. Форма оторвалась от содержания. Форма стала содержанием.
Обожествление дурного начала человека и преклонение перед ним продолжается и в наше время. Просто оно обрело новые формы. Идолопоклонство отошло на задний план, и его заменила культура. И она, как наследница древних культов, также основывается на поклонении человеку со всеми его недостатками.
Мастера Древней Греции, обожествившие человеческие чувства, и философы, обожествившие разум, вдохновили тех, кто создавал европейскую культуру. Да, человек не лишен благородства и для него естественно искать добро и истину. Но пока он не захочет исправить сам себя, все его попытки понять что-либо и преобразовать окружающий мир будут разбиваться вдребезги. И поколение за поколением, воспитываясь на ложных идеалах, будет выплескивать свое дурное начало во внешний мир, рождая преступления и войны. И властолюбие, и жестокость поставят себе на службу даже такие высокие идеалы, как свобода, равенство, братство.
Еврейская культура, какие бы формы она ни принимала, ставит перед собой задачу не только и не столько любоваться существующим, сколько преобразовывать его — раскрыть в человеке Образ и Подобие и очистить весь мир от зла, чтобы в нем проявилась настоящая красота. А у народов мира есть только один выход: признать величие идей Торы и необходимость следовать им: «И будет, в конце дней утвердится гора дома Б-га (и вознесется) над вершинами (всех) гор, и возвысится над холмами, и устремятся к ней все народы. И пойдут многие народы, и скажут: «Давайте взойдем на гору Б-га, в дом Б-га Яакова, и укажет (Он) нам пути Свои, и мы пойдем по дорогам Его. Ибо из Циона выйдет Тора и слово Б-га — из Йерушалаима. И рассудит Он между нациями, и даст поучение многим народам; и перекуют они мечи свои на мотыги и копья свои — на ножницы (для обрезания ветвей); не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать» (Йешаяу, 1:2-4). Но до будущих времен надо как-то дожить.
Как же быть? Один выход предложил «Йоси» Мандельштам:
Только детские книги читать,
Только детские думы лелеять,
Все большое далеко развеять,
Из глубокой печали восстать.
Давайте каждый день начинать все сначала. С самого детства, с того времени, когда нас не разрывали на части наши страсти и не заводили в дебри наши ложные представления о мире.
Давайте представим себе, что весь мир — это большой детский сад и отбросим весь тот груз взрослых людей, который называется культурой. (Когда он говорил о детских книжках, то имел в виду легкого и беззаботного разрушителя стереотипов Сашу Черного, а не русские народные сказки — с ними от глубокой печали не оторвешься.)
Навсегда вернуться в детство — заманчивое предложение, но не всем оно подходит: значительная часть человечества не может без искусства, без стремления к прекрасному и без поиска форм самовыражения. Но если мы хотим восторгаться красотой, нам необходимо форму наполнить содержанием — создать еврейское искусство, правильно отражающее теологические аспекты и передающее из поколения в поколение систему еврейских моральных ценностей.
Можно спросить: «А что же мы этим до сих пор не занимались?» Занимались, но, может быть, не столь интенсивно, как окружающие нас народы. Но ведь они жили на своей земле, в независимых государствах, и развивали свои культуры. А мы на протяжении 2000 лет только пытались сохранить то, что было у нас раньше.
С началом заселения Земли Израиля начался интенсивный поиск путей создания еврейского искусства: живописи, скульптуры, литературы. Этот поиск был далеко не безуспешным. В нем на первый план выдвинулись проблемы гонимого народа, отстаивающего собственное достоинство и возвращающегося на свою опустошенную родину.
Еврейская культура в значительной степени противостоит культуре западной. Удивительно точно отобразил это противостояние израильский художник Йоси Розенштейн. Его картина повествует о том моменте, когда Моше спустился с горы Синай и обнаружил внизу золотого тельца. Телец — не телец, а модель атома, олицетворяющая веру человека в свой разум и в свои силы, делающие его самодостаточным и не нуждающимся ни в каком Б-жественном учении: он способен постичь тайны материи и распоряжаться ею и своей судьбой, он — хозяин всего существующего. Это не просто представления о мире, а самый настоящий культ собственного разума. Недаром атом стоит на жертвеннике.
В руках у Моше скрижали — они накрыты талитом, потому что не могут существовать в одном зрительном пространстве вместе с «тельцом». Каменные скрижали преисполнены духовности — готовы взлететь ввысь. А сам Моше несколько похож на робота: при взгляде на «модель основы мира» даже великий мудрец невольно изменился и стал менее живым и более «схематичным». Разобьет или не разобьет? И что разобьет — скрижали или атом? Уж больно он красивый…
Современное израильское искусство
