В нашей недельной главе мы впервые встречаемся с тремя мировыми культурами, создателями которых были три сына Ноаха: Шем – основатель еврейской культуры, Хам – прародитель кнаанской, и Йефет – создатель греческой.
Рассмотрим же детально события, описанные в главе «Ноах» (Берешит 9:20-27).
Ноах опьянел и открыл свою наготу. Три его сына отреагировали на ситуацию по-разному. Хам, который помчался рассказывать своим братьям о том позоре Ноаха, который он видел, показал тем самым неуважение к личности своего отца. Шем и Йефет взялись исправить ситуацию, но Шем при этом исполнил сыновний долг с большим рвением, чем Йефет, как написано: "И взял Шем и Йефет платье, и положили на плечо оба, и пошли они задом и покрыли наготу своего отца…" (Берешит 9: 23) . «Взял, а не взяли», – комментирует этот стих Раши. То есть Шем взял, а Йефет присоединился к нему… Кроме того, покрывая одеждой наготу отца, сыновья руководствовались разными соображениями: Шем делал это, чтобы скрыть внутренний позор, заключенный в нелицеприятном физическом состоянии отца, Йефета же интересовала эстетическая сторона вопроса: он просто полагал, что опьяневший обнаженный мужчина выглядит некрасиво.
Рав Шимшон Рафаэль Гирш объясняет, что в этих стихах Торы описаны прототипы трех принципиально отличных культурных подходов, которые мы наблюдаем на примере народов и отдельных людей. Шем представляет духовность. Хам представляет господство грубой материальности. Йефет – соединение духовного и материального. Далее рав Гирш объясняет, что существуют народы, цель которых – завоевать и разрушить, поесть и попить, насилие и грубость. Существуют также другие народы, которые вкладывают свою жизненную силу и энергию в создание художественных и эстетических ценностей. Они покрывают грубую материю красивой драпировкой и соприкасаются с духовным через любовь к поэзии и музыке. Эти народы – последователи нравственного подхода Йефета. Однако такой подход не является высшей точкой духовности. Истинная сущность духовности, объясняет рав Гирш, заключается в том, что только признавая истину и абсолютное добро, человек может полностью раскрыть свой потенциал. Именно эта идея лежит в основе культуры, построенной потомками Шема.
Когда Ноах понял, что произошло, он проклял Хама и благословил Шема и Йефета, сказав: "И даст Всесильный простор Йефету, и да будет он обитать в шатрах Шема". Талмуд (Мегила 9б) рассматривает этот стих Торы как разрешение искусству, художественным формам войти в сферу святости – настолько, что даже свиток Торы может быть написан на греческом языке. Однако в другом месте Талмуда, в трактате Йома, мудрецы приходят к заключению, что "несмотря на то, что Творец дал красоту Йефету, Всевышний будет обитать только в шатрах Шема". По этой причине, продолжают мудрецы, Шхина – ощутимое присутствие Всевышнего – было во времена Первого Храма, построенного царём Шломо, и исчезло во времена Второго Храма, который был построен после указа персидского царя Кира.
Рав Кук объясняет, что Всевышний в доброте Своей даровал народам мира навыки мастерства и искусства, ради того, чтобы сделать возможным контакт между культурой эстетики и культурой святости. Именно эта связь позволяет нам оказывать влияние на народы мира и объединяет народ Израиля с остальным человечеством. Однако эта связь является внешней. В книге «Орот а-Кодеш» (II:403) рав Кук говорит, что когда человек погружается в тайны Торы, он постигает, что на самом деле источником всей красоты и эстетической силы Йефета являются шатры Шема.
Перевел Яков Герштейн, редакция – Элиезер Лесовой
