И вострепетал Ицхак трепетом весьма великим, и сказал: "Кто же тот, который наловил дичи и принес мне, и я ел от всего, прежде чем ты пришел, и я благословил его? Пусть же будет он благословен".
Всевышний благословил Авра’ама, наделив его особыми силами, которые он мог передать только тем из своих потомков, кто захочет нести ответственность за все творение и согласится возложить на себя миссию исправления мира.
Яаков не мог смириться с тем, что Эсав, родившийся всего лишь на мгновение раньше, получит благословения, а с ними -силы, которые в его руках станут разрушительными. Зная, что брату, человеку действия, чужды духовные искания и что, прокладывая дорогу к намеченной цели, он не очень задумывается о морали, Яаков предложил Эсаву, вернувшемуся с охоты голодным1, продать ему чечевичную похлебку в обмен на клятву, что в будущем, когда отец будет благословлять сыновей, тот откажется от первородства. Эсав согласился: "Зачем мне первородство? Ведь я человек смертный. Зачем мне духовные проблемы, когда главное – это власть и удовольствия материального мира?" Но когда Ицхак состарился и почувствовал, что пришло время дать благословения старшему сыну, который, как ему казалось, должен продолжить дело Авра’ама, Эсав не сдержал своего слова, подкрепленного клятвой.
И было, когда Ицхак состарился и притупилось зрение глаз его, он призвал Эсава, старшего сына своего, и сказал ему: "Возьми же теперь орудия твои, колчан твой и пун твой, и выйди в попе, и налови мне дичи. И приготовь мне кушанье, какое я люблю, и принеси мне, и буду есть, чтобы благословила тебя душа моя, прежде чем я умру.
И пошел Эсав в поле… Но накормить Ицхака не проще, чем накормить ангелов. Авра’ам, готовя еду для пришедших к нему посланцев Небес, был преисполнен любви к Творцу и желания сделать хоть что-нибудь для Него. Но понимая, что невозможно дать Тому, Кто создал тебя, он готов был отдать все, что у него есть, чтобы накормить Его посланцев. Авра’ам побежал к скоту и велел зарезать самых лучших животных, а затем в шатры – распорядиться испечь хлеб и принести воду. Любовь Авра’ама ко Всевышнему превратила все его движения в искреннее и непосредственное выражение единого порыва души. Раскрытие желания человека преобразует его самого и все, с чем он соприкасается. В эти мгновения все существо Авра’ама было подчинено чистому стремлению ко Всевышнему, которое раскрывается через любовь ко всему сотворенному. Материальная пища, приготовленная им, превратилась в духовную энергию -и ангелы ели ее, потому что она давала им силы, как лучи света, исходящие от престола Творца.
Приготовить пищу, приятную для Ицхака, еще труднее, ибо энергию, извлекаемую из пищи, он превращает в мысль, направленную на постижение единства Творца, скрывающегося за множественностью материи. Можно представить себе, с какой чистотой намерений, любовью и осознанием смысла действий должна была быть приготовлена еда, чтобы Ицхак стал ее есть. Ведь Ицхак, полностью, как жертва, посвятивший себя Всевышнему, не может черпать жизненную энергию от дурного, испорченного и извращенного. Поэтому одного дурного намерения, зародившегося в сердце Эсава во время охоты, зарезания и приготовления пищи, было достаточно для того, чтобы пойманные животные стали непригодны для Ицхака и не дали бы ему силы благословить старшего сына. Но если бы все чувства и эмоции Эсава были направлены на раскрытие духовных уровней, то произошло бы исправление мира действия, с которым связаны его душа, характер и силы. Тогда волосатый человек с красноватой кожей смог бы накормить своего отца, живущего в мире исправленной материи, служащей средством проявления Присутствия Всевышнего, и он получил бы благословения по праву. Но этого не произошло.
А Ривка сказала Иакову, сыну своему, так: "Вот я слышала… "
По повелению матери Яаков приносит козлят из стада, а потом относит приготовленное кушанье и, назвавшись Эсавом перед плохо видящим отцом, получает благословение. Но Ицхак благословляет его не потому, что ошибается. Он не знает точно, кто стоит перед ним, но из-за этого произнесенные им слова не становятся ошибкой. Ицхак ощупал Яакова, на руках и шее которого – шкурки козлят, и, кажется, что его тело покрыто волосами, как у Эсава. Четкое виденье отнято у великого пророка за то, что он все годы не хотел замечать испорченность Эсава. Но суть вещей он видит лучше любого зрячего. Ицхак произносит в сомнении: "Голос – голос Яакова, а руки – руки Эсава" (Берейшит 27:22). Но он чувствует, что человек, стоящий перед ним, достоин благословений дома Авра’ама: "Смотри-ка, запах одежд сына моего – как запах поля, которое благословил Бог" (Берейшит 27:27). Нетрудно догадаться, что Ицхака более всего удивило совмещение противоположностей: мир действия – руки Эсава и голос, привыкший произносить имя Всевышнего. Действие, сообщающее самоуверенность и ощущение самостоятельности, вместе с голосом молитвы и просьбы, обращенной к Творцу. Он ощущает духовную высоту того, кто стоит перед ним, и дает ему благословения без всяких сомнений. Когда же через несколько мгновений после того, как вышел Яаков, заходит Эсав, вернувшийся с охоты, Ицхак ужасается той бездне, которую (как пророческий образ) он видит разверзшейся у ног своего первенца, от рождения получившего право преимущества.
Нет, не стоит думать, что Яаков получил благословения обманным путем.
И призвал Ицхак Яакова, и благословил его, и заповедал ему, сказав: "…возьми себе жену из дочерей Лавана, брата матери твоей. И Бог Всемогущий благословит тебя, и да расплодит тебя, и да размножит тебя, и да будет от тебя множество народов. И да даст тебе благословение Авра’ама, тебе и потомству твоему, чтобы ты унаследовал землю пребывания твоего, которую Бог дал Авра’аму.
Так обращается Ицхак к сыну уже по прошествии времени, т.е. дает Яакову благословения Авра’ама. Именно ему.
Но неужели козлята, принесенные Яаковом с намерением обмануть отца и величайшего праведника в мире, намного лучше козлят Эсава, который, пробродив целый день по полям и поняв, что удача не сопутствует ему, украл и принес отцу ворованное (Мидраш Раба, Раши )?
Почему в тот момент, когда Яаков в ответ на вопрос отца: "Кто ты, сын мой?" – произносит ложь, заявляя: "Я Эсав, первенец твой", – одежды его издают запах, сравнимый с прекрасным запахом того первого в мире сада, который Всевышний насадил Сам? Совершенство, которого можно достичь лишь самому приблизившись к состоянию Адама до греха, прорывается в обычный мир настолько, что его можно не только увидеть издали, но и обонять, и, кажется, вот-вот ступить в его пределы. Нет, Ицхак не может ошибиться.
Когда он лежал связанным на горе Мория, он был жертвой. По закону, все органы тела животного, предназначенного для заклания, должны быть цельными, а у единственного за всю историю человека, положенного на жертвенник по повелению Всевышнего, должны были быть без порока и мысли. И когда он достиг состояния цельности, то открылся для него совершенный мир истины, не подернутый пеленой обмана. Ицхак был прекрасно знаком с неповторимым запахом деревьев Его сада!
Но как же в момент обмана Яаков приближается к величию Ицхака? Более того, Ицхак как бы стоит снаружи и обоняет запах, а Яаков порождает этот запах сада, находясь внутри него – таков его духовный уровень в этот момент. И все это происходит, когда Яаков предстал перед отцом, чтобы обмануть его?! Невероятно.
Можно ли предположить, что Яаков обманывает, но помыслы его чисты?
Можно ли сказать, что цель оправдывает средства, и он поднимается на высочайшую ступень: пойти на все, лишь бы благословения не достались Эсаву?
Для Торы такая посылка не приемлема. Человек не может достичь света прямой связи с Творцом, если он пользуется недостойными средствами для достижения благородных целей. Тот, кто совершил дурной поступок, портит сам себя и становится неспособным воспринять свет и приблизить раскрытие Присутствия Всевышнего ни для себя самого, ни для других.
Достоинством Яакова стало то, что он уничтожил ложь. Он сделал это по повелению Всевышнего, пошел на труднейшее испытание и заложил основы будущего исправления мира.
Мать Яакова, Ривка, обладала пророческим даром. Всевышний дал ей узнать о разговоре Ицхака с Эсавом, и только поэтому она знала о всех подробностях повеления, данного старшему сыну (она не подслушивала, стоя у входа в шатер). Обращаясь к Яакову, Ривка говорит: "Теперь же, сын мой, послушайся голоса моего" (Берейшит 27:8). Это указание на то, что приказ предстать перед отцом, надев козьи шкуры, и назваться Эсавом – пророческое повеление. Это слова Всевышнего. Ее -только голос.
Но как же Всевышний мог повелеть Яакову произнести ложь? Великие праведники отталкиваются от дурного, они не могут смириться с тем, что в мире существует испорченность. И тогда Всевышний ставит перед ними испытание, преодолев которое, они постигают, что в мире нет дурного, а те или иные аспекты созданного представляются отталкивающими и недостойными существования только из-за того, что есть злодеи.
Однажды царь Давид, придя в восторг от красоты мироздания, раскрывшейся ему через изучение Торы, воскликнул: "Всевышний, все, что Ты создал, прекрасно, за исключением безумия (Ялкут Шимони, Шмуэль 1, 21). Человек, неспособный охватить разумом красоту мира и лишенный даже потенциальной возможности сделать это, не может быть счастлив", – так думал царь Давид. Тогда Всевышний сказал ему: "Клянусь тебе, что безумие еще пригодится тебе". Спасаясь бегством от Шауля, Давид оказался в стране филистимлян, его схватили и привели к царю Акишу, чтобы тот узнал в нем Давида, храброго еврейского воина, поразившего филистимского богатыря Гальята. Чтобы спасти себя, Давид претворился безумным. Его отпустили, и он воздал хвалу Творцу. Но дело не только в том, что Давид спасся.
Всевышний действительно послал ему безумие, и он пережил этот страшный момент. В это мгновение для Давида раскрылись высшие миры, и он осознал, что не только разум позволяет воспринимать Его Присутствие. Если праведник, чье сердце всегда было устремлено к Творцу, устранит свой разум, то Присутствие Всевышнего раскроется еще полнее и непосредственнее, хотя и совсем по-другому. Значит, отсутствие разума, его устранение на какое-то время также может приблизить человека к Творцу и дать ему величайшее счастье.
Яаков, человек простой и прямой, всей своей душой ненавидел ложь. Он не мог смириться с обманщиком Эсавом и оттолкнул его. Обман и материальные силы (которыми был наделен Эсав и которые являлись его сущностью) – понятия очень близкие. Ведь правда заключается в том, что Творец един и все сотворенное черпает силы существования из единого Источника. А материя, рассыпая перед глазами человека множество форм и красок, изобилие растительного и животного мира, пытается представить каждое и каждое творение самостоятельным и независимым. Теперь Яаков должен осознать, что материя может, став инструментом раскрытия единства Творца, дать почувствовать Его Присутствие. И если материальные силы послужат основой для понимания и ощущения того, что все силы даются Творцом, то ложь и обман просто исчезнут как понятия. Яаков, хотя ему и очень трудно поверить в это, идет и делает то, что ему велено: переодевается и обманывает отца – в надежде, что Всевышний превратит дурное в хорошее.
Когда Яаков стоит перед отцом, Всевышний вводит его в мир будущего, мир совершенный, мир исправленной материи, где господствует единство (а ложь возможна только там, где есть разделение).
Адам объединял в себе весь мир. Все существующее было настолько крепко связано с ним глубинными внутренними связями, столь мгновенно реагировало на каждое движение его мысли и тела, на каждое произнесенное им слово, как будто весь мир являлся его продолжением. Яаков благодаря изучению Торы, исполнению заповедей, молитве и чистой вере, смог подняться до духовной ступени, похожей на состояние Адама в цельном, неразрушенном и не распавшемся на составные части мире. Его ответ "Я Эсав", который представляется нам обманом, был правдой. Яаков сделал весь мир своей частью. Материя стала похожа на его одежду: как одежда движется, не обладая самостоятельностью, а только повторяя движения тела, так весь мир Всевышний поставил в зависимость от духовного уровня Яакова. Праведник – основа мира, Яакова называют шестом, благодаря которому держатся стены Мишкана. Так же, как он является центральным шестом переносного Храма, он является осью всего мира. Вся материя, дающая жизненные силы и мощь Эсаву, стала одеждой Яакова, когда Всевышний поставил его в центральную точку мироздания. Центральная точка отличается тем, что попавший в нее, может находиться везде и повсюду одновременно, став сердцевиной каждого атома и сделав самые тонкие материальные структуры своей оболочкой. Как Авра’ам был поднят Всевышним выше звезд, так Яаков был поставлен Им в точку, которая "глубже" любой материи. Сделав сущностную сторону Эсава своей одеждой, своим внешним выражением, Яаков может сказать: "Я Эсав. Эсав – часть меня: то, что было чужеродным телом, стало неотделимым". В его фразе "Я Эсав" не меньше правды, чем во фразе "Я – это мое тело".
Это не обман, а разъяснение Ицхаку того, что он в силу своих свойств не был способен понять. Внешние аспекты – действие и ощущение самостоятельности и независимости, которые называются Эсав, – имеют смысл только в том случае, если они являются оболочкой неразрывной связи со Всевышним, имя которой Яаков. Быть и не быть вместе – это и есть цель творения, а потому высшая правда. "Я – Эсав", – говорит Яаков и не обманывает, потому что он вобрал в себя весь мир и сделал силу Эсава своей.
Итак объединение всего мира позволяет сказать о каждой его части: "Это я", – подобно тому, как любой человек может сказать о своей руке или ноге, что это он. В таком состоянии Яаков находился мгновение. Оно было даровано Всевышним в заслугу чистых устремлений и страстного желания исправить все дурное и проявилось, как свет будущего мира, чтобы Ицхак смог осознать свою ошибку, а Яаков – узнать и почувствовать, к чему он должен стремиться. Ицхак ощущает, что в его шатер вошел мир, где совмещаются противоположности и материя становится одеждой духовности: голос, идущий из глубины души, звучание которого раскрывает Присутствие Всевышнего, сочетается с руками Эсава, которые до сих пор являлись потенциалом самой большой неправды – силой, дающей человеку чувство независимости от Всевышнего, оторванности и удаленности от Него. Но теперь каждое движение, каждая пульсация крови в них рождают ощущение того, что все силы постоянно творятся Всевышним.
Отец, в своем благословении пророка и праведника, навсегда сделал Эсава зависимым от Яакова, обещав ему, что только в случае духовного падения потомков Яакова его потомки смогут сбросить с себя ярмо постоянной зависимости от народа, стремящегося к духовности.
1 В день смерти Авра’ама, в тот самый день, когда Эсав убил царя Нимрода и захватил одежды, изготовленные Всевышним для Адама и Хавы.
