Недавно мы отмечали 100-летие очередной еврейской трагедии — кишиневского погрома…
Через четыре месяца такой же трагедией должен был обернуться погром в Гомеле, но его организаторы просчитались — евреи дали отпор. Самооборона, созданная в Гомеле после кишиневских событий, изменила ход еврейской истории: тысячи евреев вступили в отряды самообороны по всей Российской империи, сохранив тем самым жизни многим единоверцам.
Участники гомельской самообороны открыли ворота второй алии в Эрец Исраэль.
Брат моего дедушки, Йехезкель Хенкин, был одним из организаторов гомельской самообороны. Поэтому, основываясь на семейных воспоминаниях, израильских источниках и документах гомельских адвокатов, попытаюсь вкратце изложить еврейскую точку зрения на события тех дней.
В 1902 г. в Гомеле возникает сионистская партия «Поалей Цион». Основателями партии были бывшие «бундовцы», осознавшие: антисемитизм невозможно излечить одной лишь трансформацией общественного строя, свержением самодержавия или как-либо иначе; единственный способ изменить плачевное положение евреев — это вернуться в Эрец Исраэль.
Йехезкель Хенкин становится активной фигурой в партии «Поалей Цион». Каждый день единомышленники встречались после работы и изучали историю, географию Эрец Исраэль, пели песни и обсуждали возможности построения государства. Все они были намерены совершить алию. Полиция препятствовала этим собраниям. Например, после акции по продаже марок фонда «Керен Каемет Ле-Исраэль» («Национального фонда Израиля»), во время лекции посланника из Эрец Исраэль, жандармы ворвались в синагогу и провели обыск, задержав всех, у кого нашли эти марки.
И тут пришли трагические известия о кишиневском погроме, развязавшем руки антисемитам по всей империи. Уразумев, чего от них ждут высшие инстанции, гомельское чиновничество начинает открыто проповедовать необходимость еврейской резни, полиция становится по отношению к евреям еще более жестокой, а провокаторы готовят повторение кишиневских ужасов. В городе пахнет погромом…
В этой атмосфере встает вопрос о необходимости организованной защиты, и тогда Йехезкель Хенкин берется за подготовку отряда еврейской самообороны «Гиборей Цион» («Герои Циона»).
29 августа, в канун Шабата, на базаре разгорелась ссора между лесником и селедочницей, в результате которой крестьяне, товарищи лесника, с криками «Бей жидов!» бросились избивать хозяина лавки и селедочницу. Крики «Погром!» собирают массу евреев, которым удается прогнать крестьян (нанеся некоторым из них побои) с Базарной площади.
Такого никто не ожидал. Чтобы евреи подняли руку на христиан?! Русский погром?!
И тут пошло и поехало: заработали провокаторы, распуская чудовищные слухи о том, что вся семья местного купца Петроченко умерщвлена евреями, что «демократы» собираются вырезать семейства железнодорожных рабочих, что евреи хотят отомстить гомельским христианам за кишиневский погром…
На базаре и в железнодорожных мастерских открыто говорилось о грядущем погроме.
В те дни члены «Поалей Цион» ходят по пригородам Гомеля в поисках информации о дате погрома. С большим трудом добывается оружие. Разрабатывается план обороны. Ведутся переговоры с «Бундом» о совместных действиях…
И вот 1 сентября среди рабочих железнодорожных мастерских распускается слух, что евреи режут их жен и детей. Рабочие бросают станки и бегут на защиту своих семейств. Помощник пристава не пускает их в город, предупреждая, что если они хотят остаться в живых, пусть возвращаются в мастерские… Тогда разъяренные рабочие и примкнувшая к ним толпа начинают бойню и грабеж, продвигаясь к центру города. Но на Конной площади громил встречают отряды еврейской самообороны численностью несколько сот человек, вооруженные револьверами и холодным оружием. Начинается стычка. Между погромщиками и евреями становится рота солдат, которые стреляют только по евреям. Трое человек погибают, несколько ранены. Ранение получает и Йехезкель Хенкин. Под прикрытием солдат и полиции погром длился почти два дня. Но самооборона продолжала борьбу, прорываясь через солдатские кордоны и нанося потери погромщикам.
Погром дал совсем другие, не кишиневские результаты. Смертельные ранения получили пятеро евреев и четверо христиан. Еврейская самооборона надолго осталась в памяти погромщиков. Вместо избиения беззащитных людей—тяжелый бой, в котором только благодаря защите солдат толпы громил не были разогнаны.
Но после этого евреев ждал моральный погром. Измученные и разоренные (пострадало 250 еврейских магазинов и домов), евреи ждали правосудия. Но жандармы, заявив, что это был русский погром, стали хватать евреев. Достаточно было городовому указать, что такой-то еврей 29 августа находился в толпе на базаре, чтобы этого еврея заключили в тюрьму по обвинению в организации русского погрома. Организаторы самообороны были вынуждены прекратить контакты между собой и скрываться, чтобы не быть арестованными. Йехезкель уже был в розыске, необходимо было бежать. Но куда? Нет другого места, куда может бежать еврей — только Эрец Исраэль! Таким образом, раненый, он пускается в длинный путь на родину. И через несколько месяцев прибывает в Эрец Исраэль, где встречает своих друзей по гомельскому «Поалей Цион». Уже в Палестине Йехезкель Хенкин организует спортивное общество «Ришон ле-Цион», ставшее предшественником «Маккаби Тель-Авив». Он же становится одним из организаторов отрядов «Бар-Гиора» и «А-Шомер», которые занимались защитой еврейских поселений и стали прообразом Армии обороны Израиля.
А в это время в Гомеле шло следствие. Евреев допрашивали пристрастно, часть их показаний не записывалась, факты игнорировались. В атмосфере антисемитизма проходил и суд. Антисемитским был как обвинительный акт, так и само решение суда. В ходе процесса, в знак протеста против юдофобской политики суда и из-за односторонне выстроенной им картины, все защитники евреев и поверенные гражданских истцов покинули зал суда, сложив свои полномочия. Но атмосфера суда не изменилась: приговор изображал евреев истинными виновниками погрома, людьми, которые и не заслуживают иной участи.
По окончании процесса председатель суда получил знак отличия.
А еврейская община со временем установила на могиле жертв погрома надгробный памятник с цитатой из произведения известного гомельского писателя Мордехая Бен-Галель А-Коэна — изречением из псалма со скрытым смыслом.
С течением времени забываются многие события, и порой только благодаря историкам всплывают они из глубин народной памяти. Но не все остаются нейтральными в своих комментариях… Например, Солженицын в своей книге «200 лет вместе», упоминая гомельский погром, в основном цитирует обвинительное заключение, считая, что полицейские донесения «неоднократно доказали свою безукоризненную точность». Он также жалуется на то, что «описания этих событий мы вообще не встречаем у авторов-евреев», при этом не упоминая «Подробный отчет Гомельского процесса» Б.А.Кравера, труд, где во всей красе предстает позор этого антисемитского суда, и множество других источников на иврите.
Сколько ни пытался Солженицын «объемно и равновесно, всесторонне» осветить еврейско-русские взаимоотношения, все равно результат налицо — весь его подход основан на поиске того, в чем же вина евреев. К счастью, у нас есть своя, еврейская память, и наши защитники всегда останутся героями своего народа…
