Однажды, когда Гилель еще только недавно переселился в Йерушалаим, подошел к нему один старый погонщик ослов и сказал: "Рабби, вот видишь, какое у нас (жителей окрестных селений) преимущество перед вами (живущими в Вавилоне) – каждый раз вы переносите трудности длинной дороги, чтобы добраться до Йерушалаима, а я выхожу из двери своего дома и могу переночевать в Йерушалаиме. Гилель промолчал и ничего не ответил ему. А когда подвернулся удобный случай, он спросил у него: "За сколько ты дашь мне своего осла, чтобы доехать мне до Эмауса?" Сказал ему: "За динар". – "А до Лода за сколько?" – "За два". – "А до Кейсарии? – "За три". – "Сдается мне, что чем длиннее я выбираю дорогу, тем большую плату за аренду осла ты требуешь от меня".
Сказал ему погонщик ослов: "Правильно, в зависимости от продолжительности дороги устанавливается плата". Сказал ему Гилель: "Разве награда моим ногам не должна устанавливаться так же, как плата за путь скотины: чем длинее путь – тем выше вознаграждение (в будущем мире)?" (Авот де Рабби Натан, 2:27)
Награда… Да разве из корысти следует служить Вс-вышнему? И не учил ли Антигнос из Сохо: "Не будьте как служащие господину за награду…"
Но времена меняются, и сердца людей все больше закрываются для света бесконечного единства. Нынешнее поколение бесполезно призывать служить Вс-вышнему с любовью – было бы хорошо, если бы человек тянулся к исполнению заповедей хотя бы в ожидании награды. Но ведь и награды не видно – люди, приверженные Торе, видят, как преимущество получают те, кто тянется к чужой культуре. Оставляющие заповеди Торы живут благополучно. Царство Хашмонаев пришло к концу и надвигается новое изгнание. Но Гилель и не обещал благополучия в этом мире – награда, о которой он говорил, относится к миру будущему.
Награда за путь… Разве стоит оставаться в Вавилоне ради того, чтобы перед праздниками проделывать длинный путь, рассчитывая на вознаграждение за каждый лишний шаг? Не проживание ли в Святой Земле помогает приблизиться к духовным мирам, открывая глаза и раскрывая сердце, не близость ли к Храму и возможность войти в его дворы пробуждают ощущение Б-жественного Присутствия? И есть ли более высокая награда для человека, чем быть ближе к Б-гу? "День один в Твоих дворах для меня лучше чем тысяча", – говорил царь Давид.
Гилель никого не обязывал перебираться в Израиль, но живущих в его пределах он уговаривал не уходить в Египет. А в Персию? Вряд ли он стал бы отговаривать людей перебраться в Персию, где проживало большое число мудрецов, создавших свои школы и не подвергавшихся преследованиям, как на Святой Земле. Он полагал, что главное для человека – это условия, позволяющие учить Тору.
Ради нее Гилель оставался в Вавилоне, ради нее он пришел в Израиль учиться у Шмая и Авталиона, так как в тот период, несмотря на большое число учителей, не было равных им во всей Персидской империи, ради нее он бедствовал в Йерушалаиме, чужом для него городе, ради нее он вернулся в Персию, и затем ради нее же окончательно переселился на Святую Землю. Да, Гилель перебрался в пределы святости не ради почвы и воздуха, о котором говорят, что он делает людей мудрее, а во имя возрождения Торы: "Когда Тора забылась в Израиле – пришел Эзра из Вавилона и заложил ее основы заново. Когда она вновь забылась – пришел Гилель и заложил ее основы заново… (Сука, 20а)".
Но почему же мы не слышали из уст великого мудреца ни восхваления Земли Израиля, ни призыва приходить в Храм и приносить жертвы?
Философия награды за старание и усилие на пути к исполнению заповеди, учение о вознаграждении за дорогу, а не за то, что человек вошел в Храм и предстал перед лицом Вс-вышнего, – все это свидетельствует о том, что Гилель не придавал такого значения, как многие другие мудрецы, ни святости Земли Израиля, ни духовному влиянию Храма, ни тем живительным силам, которыми наполняет человека исполнение каждой заповеди. Только старание и приложение усилий находят свое вознаграждение, а почва Земли Израиля во многом утратила свое влияние, Храм перестал оказывать такое же сильное воздействие на сердца, как раньше, а исполнение заповеди не дает человеку того внутреннего света, которым он наполнялся еще несколько лет назад. Небесный свет оставил Святую Землю, когда свинья, положенная Гурканосом в корзину, спущенную со стены храма Аристобулом, вылетела из нее и пролетела четыреста парса. В этот момент было землетрясение, а оно указывает на отдаление духовного мира от материального. И Храм, и Земля, и заповеди утратили прежнюю силу. Только старание человека, его усилия, его пот и слезы приоткрывают уже закрывшиеся ворота небес. Так считал Гилель и не переставал повторять: "Награда устанавливается в соответствии со стараниями человека, направленными на исполнение заповедей, и усилиями, приложенными, чтобы совершить хорошее дело". В основе его учения лежит ощущение окружающего мира, как пространства, оставленного светом небес, где заповедь становится простым движением и не раскрывает духовные потенциалы, и лишь старания записываются в книгу времен, чтобы в будущем человек получил вознаграждение за настойчивость, терпение и веру.
Если даст человек все богатство дома его за любовь
Как понимать строчку из Песни песней: "Если даст человек все богатство дома его за любовь – много будут смеяться над ним" (8:7). Сказал Ула: "…это как Гилель и Шовна". Когда пришел Рав Дими (Из Израиля в Персию), разъяснил он (слова Улы): "Гилель и Шовна были братья. Гилель занимался Торой, а Шовна делал дела. В конце концов (по прошествии времени, когда Гилель достиг больших знаний в Торе) сказал Шовна: "Давай договоримся и разделим все пополам (я буду продолжать заниматься делами и часть прибыли отдам тебе, а ты за меня будешь учить Тору и обеспечишь мне удел в будущем мире)". Прозвучал голос с небес, и так было сказано: "Если даст человек все богатство дома его за любовь – много будут смеяться над ним" (Сота, 21а).
