И отправил Яаков перед собой вестников – "Ваишлах Яаков малъахим…"
У слова малъах – два значения. Ангел – наиболее распространенное значение. Второе, гораздо менее известное – "посланник". В каком значении слово малъах используется здесь?
С одной стороны, простое прочтение текста требует понимать малъахим здесь как "посланники". Ну какие там ангелы?! Однако Раши, который сам заявлял, что "пришел для того, чтобы объяснить только простой смысл Писания", здесь предельно лаконично и однозначно говорит в комментарии – малъахим мамаш (мамаш – это очень выразительное слово в иврите, которое обозначает что-то вроде "самые что ни на есть настоящие"). А если возникает желание поспорить с самым авторитетным комментатором Торы, то взгляните на то, что написано непосредственно перед тем, как Яаков посылает непонятно кого к Эсаву. Да, это, конечно, было на прошлой неделе: "И пошел Яаков своим путем, и встретили его ангелы Всесильного – "малъахей Элоким". Тут уж не ошибешься…
Просто в недельной главе Вайеце было столько эффектных и интересных моментов, что на короткий эпизод встречи Яакова с ангелами Б-жьими (то есть мамаш, в терминологии Раши) внимание мы тогда, может, и не обратили. А вот связав два этих близких отрывка, мы начинаем Раши очень даже понимать. Мы только не очень хорошо понимаем, что же на самом деле происходит. Кто идет к Эсаву? Где действует наш праотец Яаков: в мире духовном или материальном? Видимо, нам хотят сказать, что в обоих. И это только начало.
Дальше в тексте этой главы постоянно встречаются и переплетаются оба мотива. По одному очень точному выражению, метаистория здесь переплетается с историей. То есть понятно, что в тексте Торы написано только то, что актуально во все времена. Но чаще всего этот пласт глубоко спрятан. А вот в главе Ваишлах он лежит прямо на поверхности. И Яаков здесь, очевидно, действует не только против конкретного Эсава, но в основном против того, что Эсав олицетворяет в мировой истории. Написано, что Яаков отправил посланников "к Эсаву, брату своему". "Лишняя" подробность (все же и так знают, что Эсав – брат) намекает нам на сверхсложную задачу посланцев: разговаривать с Эсавом "по-братски". И это совсем небезопасно. Поскольку именно в качестве брата Эсав может оказать самое разрушительное влияние.
"В страну Сеир, в поле Эдом". Но прежде чем говорить об успехе или неуспехе миссии, задумаемся о самой ее необходимости. Ведь если мы посмотрим на карту, то вообще не поймем, зачем Яаков, направляющийся в Хеврон к Ицхаку, посылал гонцов за тридевять земель к Эсаву. То есть, он мог бы себе спокойно пройти, оставив гору Сеир в ее южном Заиорданье, и не затевать весь этот сыр-бор. Это в результате его дипломатических усилий Эсав выступил навстречу со своей "мирной инициативой", поддержанной четырьмя сотнями воинов. Исходя из конкретных обстоятельств конкретного Яакова, объяснить этот шаг не представляется возможным. Следовательно, настоящее объяснение – видимо, в Метаистории.
Когда народ Израиля возвращается на свою землю, это может быть сделано только с согласия народов мира. Народы мира, понятно, олицетворяет Эсав. И действительно, каждый раз, когда речь шла о репатриации, кто-то из тех великих властителей, кто олицетворял силу Эсава в свою эпоху, давал свое официальное согласие на Исход. Первым, видимо, был Паро, которого пришлось подвергать десяти казням, чтобы выбить из него добровольное согласие. Вавилонское изгнание окончилось, когда персидский царь Кореш (Кир) издал декрет о возвращении. Кстати, этот уникальный документ, который приводится в книге Эзры на арамейском языке, был найден несколько десятков лет назад при раскопках Эктобана, древней столицы персидских царей. Самое последнее изгнание закончилось тоже официальным доументом, точнее, тремя. В 1917 году Великобритания, которая отвоевывает Землю Израиля у турок, публикует Декларацию Бальфура, в которой говорится о намерении правительства Его Величества создать здесь, в Палестине, национальный очаг еврейского народа. В 1923 году Лига Наций дает Великобритании мандат на управление Палестиной, в котором оговаривается цель: создание еврейского национального образования. И наконец, в 1947 году ООН принимает, совершенно чудесным образом, резолюцию о создании еврейского государства. Которое и возникает через полгода.
Вопрос – для чего нужно это согласие. Неужели наше возвращение зависит от всех этих нееврейских царевичей?! Возвращаемся к самому началу. К тому самому моменту, когда эта Земля была обещана нашему праотцу Аврааму, когда Аврааму объясняется, для чего нужно производить от него целый народ. "И благословляться будут тобой все племена земли". Или к моменту дарования Торы, когда Всевышний повторяет урок, данный Аврааму: "А вы будете у Меня царством священников и народом святым. Вот слова, которые ты скажешь сынам Израиля". Оказывается, что наше избрание – не для нас, а для всего человечества! Вопрос, понимает ли это человечество. В целом – нет, но где-то, подсознательно, интуитивно лучшие представители человечества это чувствуют. Но нам для того, чтобы начать, всеобщего глубокого понимания и не надо. Достаточно формального согласия. Документик подписать. И то, что Яаков хочет от Эсава, – это его, Эсава, согласие.
Проблема в том, что для этого нужно быть с ним в братских отношениях. Если бы евреи не прошли эмансипацию, не стали бы говорить на том же языке, что и народы Европы, вряд ли бы была возможна Декларация Бальфура. Но удержаться на краю пропасти, оставаться Яаковом, разговаривая с Эсавом по-братски – это очень сложно. И многие не удержались, – во всяком случае, государство Израиль строили в основном неудержавшиеся. Кстати, эту опасность прекрасно видит и понимает Яаков. И предпринимает крайне болезненный маневр: он делит весь народ на два лагеря. Первый принимает огонь на себя, второй – обеспечивает сохранение народа, всего того, что евреи берегли все время изгнания. Разделение на два лагеря – это, несомненно, самый болезненный для еврейского народа процесс, который начался около двухсот лет назад. Это разделение, как мы все знаем, продолжается, во всем своем трагизме, и до сих пор. Вероятно, в наши дни задача второго лагеря – поднять и повести за собой лагерь первый, пострадавший в объятиях Эсава.
