Творец дает, а человек воспринимает – без этого нет бытия. Но зачем Ему, Пресвятому, это нужно? Никто не знает Его желаний. И все же, исходя из нашего представления о мире, о чем-то можно догадаться. Музыкант не играет для себя, и композитор не находит успокоения, пока его произведение не дойдет до слушателя.
Редкий художник рисует картины для собственного удовольствия. Ведь и музыка, и картины – это средство выразить тонкие ощущения и глубокие переживания, и делать это исключительно для себя самого – бессмысленно. Нет воспринимающего – нет мира. Всевышнему нужен соучастник творения!
Сказал Рав Амнуна: "Всякий, кто в субботу после вечерней молитвы произносит отрывок из Торы: "И закончены были небо и земля и все воинство их. И закончил Бог к седьмому дню работу Свою, которую он сделал. И благословил Бог день седьмой, и освятил его, ибо в этот день отдыхал от всей работы Своей, которую совершил Бог, чтобы созидать" (Берешит, 2:1-3), считается соучастником творения". И поэтому, хотя первая точка была поставлена 25 числа месяца элул: образовались небеса и земля, вспыхнул свет, и был первый вечер и первое утро, – это не начало творения. Днем творения мира считается день создания человека. До того, как открылись глаза человека, непонятно, существовал ли этот мир.
Праздник Рош а-Шана отражает эту "двойственную природу творения". Он потому и продолжается два дня, чтобы на мир и само его рождение можно было посмотреть и глазами Всевышнего, и глазами человека. 1-го и 2-го числа месяца тишрей во всех синагогах звучит шофар. В эти дни произносятся одни и те же молитвы. Однако каждый из них сохраняет свою особенность.
В первый день разворачивают свиток Торы и читают отрывок, повествующий о рождении Ицхака, во второй – о его связывании для принесения в жертву. Говорится, что Ицхак на жертвеннике умер и родился заново. И мы начинаем догадываться, что так же, как мир творится дважды: один раз перед глазами Всевышнего, а второй – в момент его восприятия человеком, так и человек рождается дважды: первый раз – будучи приведен в мир Творцом, и второй раз – благодаря своей духовной работе. Первый день Рош а-Шана соответствует тому моменту, когда Пресвятой, благословен Он, вдохнул в последнее из всех своих созданий – безжизненное тело человека – душу. Она врывается в мир через поры материи. Ангелы в ужасе: они не могут понять, откуда идет поток света – сверху или снизу. Родился человек. Духовность, разумность и красота пробили хаос материи.
Второй день Рош а-Шана посвящен воспринимающему. Что должен делать человек в момент своего рождения? Он обязан постараться быть подобным Создателю: добавить духовность внутри себя, иначе нельзя будет воспринять духовную составляющую окружающего мира, и он будет казаться бессмысленным. Каждый год в этот день Пресвятой, благословен Он, повторяет заново все то, что было когда-то сделано в первый раз. Только теперь творение заключается не в том, что появляется материя, а в том, что миру дается толчок, выводящий его на новую ступень развития. Новым становится и человек. Новая душа врывается в него, стремясь пробить толщу материи, подобно тому, как это было в самом начале, когда первый человек обрел дыхание. Новое или человеческое рождается только тогда, когда в ограниченный мир пробивается бесконечное. Все остальное – это старое, проявляющееся в этом мире на растительном и животном уровне.
Будучи однажды сотворен, человек может продолжать процесс своего творения. Более того, он обязан каждый раз заново создавать себя, отыскивая в своем сердце точку соединения с бесконечностью.
Царь Шломо сказал о мире (Коэлет, 1:1): "Пар от пара, пар от пара – все пар" – "мир бессмыслен". А Давид, его отец, постоянно восклицал: "Все, что Ты создал, прекрасно!" (Ялкут Шимони, Теилим 34). Но не было противоречий между отцом и сыном, и они говорили об одном и том же: мир создан, чтобы в нем проявилась духовность, а человек – для того, чтобы обрести человеческий облик.
Тот, кто не понимает этого и хватается за материальное, чтобы получать удовольствия и не знать, кто посылает тебе все доброе и прекрасное, – гонится за паром и сам станет паром.
