 |
Есть в Киеве дом, который знают все, даже не киевляне – "Дом с химерами" или "Дом с русалками”. Это особняк Владислава Городецкого, очень известного киевского архитектора начала века. Большинство сооруженных им домов не сохранилось. Немногие оставшиеся здания – украшение нашего города. Они отражают модный в начале века “исторический” стиль или, как его презрительно именовали в советские времена, ”эклектика”, то есть подражание. И пусть Музей украинского искусства (“Дом со львами”, как его называют киевляне) – подражание Древней Греции; Николаевский костел на бывшей Красноармейской – тоже подражание, на сей раз готике, а караимская кенесса на Ярославовом Валу – подражание чему-то восточному. Ведь Городецкий, со знанием дела используя исторические стили, как бы давал киевлянам на конкретных примерах урок истории архитектуры. А вот в доме №10 на Банковой архитектор создает уникальный образец стиля модерн. Используя неповторимый киевский ландшафт, он выбирает очень неудобный для строительства участок на крутом обрыве. И здание вырастает, как замок на утесе. Источником вдохновения для Городецкого служит флора и фауна: свойственная растениям извилистость линий, случайный характер их переплетений, фантастичность и причудливость форм, которые используются в модерне с огромной творческой свободой.
И фасад здания поражает скульптурными группами и украшениями, предающими ему необычный, запоминающийся силуэт. Не зря украинский архитектор В. Ясиевич сравнивает его со знаменитым “Каса Мила” в Барселоне, сооруженным Ангонио Гауди. С творениями Гауди сравнивает Дом Городецкого и наш соотечественник Виктор Некрасов: “Стремление и умение из камня и цемента вить веревки, лианы, сети, уничтожать камень как таковой, превращать его в цветы, растения, животных, создавать архитектуру, уничтожая, ее устоявшиеся принципы, вот что сближает этих двух архитекторов – русского и испанского. “Дом Городецкого” – это, конечно, не просто дом, это сказка, приключенческий рассказ, детская иллюстрированная книжка… Там вырастают из стен слоны, носороги, антилопы и громадные жабы на крыше, и наяды верхом на усатых дельфинах и в канелюрах колонн извиваются маленькие ящерицы и змеи, а на решетке дома дикий барс (или что-то ему сродни) сражается с могучим орлом….”
 |
Конечно, это фантазийное сооружение быстро обросло легендами. Они, оказались долговечными, О Доме говорят, что это память о прекрасной возлюбленной архитектора, или что это – память об утонувшей дочери его. Последняя легенда особенно популярна, ее подпитывают и остатки усадьбы с прудом и сохранившимся полуразрушенным фонтаном, и внутренний интерьер вестибюля, изображавший морское дно, и девы верхом на дельфинах, которые воспринимались как русалки.
Легенды бывают и уничижительные. Так возникла в советское время байка о том, что весь фантастически живописный облик здания – лишь реклама цемента и нового строительного материала железобетона. Как -будто не из этого же материала были созданы скульптурные украшения и Костела, и Музея, ажурная резьба арабесок караимской кенасы выполнена тоже в бетоне, а не в камне.
Кстати, скульптурное оформление всех этих зданий было создано по эскизам самого Городецкого киевским скульптором итальянского происхождения Элио Сала, а крупнейший в Киеве подрядчик Лейба Беркович Гинзбург осуществлял строительство всех самых значительных архитектурных сооружений города, в том числе и Дома Городецкого.
Как бы то ни было, этот дом – самая замечательная легенда Киева.
Сонет
Безвкусный фантазер, манерный мим
Тебя придумал в сне самолюбивом.
Над площадью заносчивым массивом
Ты вырос, удивлен собой самим!
Ты весь кричишь, недвижностью томим,
Но суждено коснеть хвостатым дивам
И необузданных нереев гривам
Застынуть в судороге пантомим!
Но круглые колодцы и тритонов,
Но лабиринт ступеней и аркад,
Где дворик элегичен и покат,
Где цепенееют головы питонов-
Люблю, когда немотствует закат
В бескровности прохладных полутонов.
1938 г.
Ольга Анстей
