Десятое Тевета – день поста, который продолжается с момента появления первого луча солнца до выхода звезд. Этот день был объявлен постом еще во времена Второго Храма. Говорят наши мудрецы, что в этот день случилось несколько событий: Моше был забран во дворец фараона; Эстер была забрана во дворец Ахашвероша; Санхерив окружил Йерушалаим; был завершен перевод Торы на греческий язык и тьма на три дня окутала Йерушалаим. В наше время по постановлению главного раввината Израиля этот день стал днем кидуш клали – молитвы за души всех, кто погиб во время катастрофы. В этот день говорят кадиш о своих близких все те, кто не знает даты их гибели.
ТОРА ЙЕРУШАЛАИМА И ТОРА АЛЕКСАНДРИИ
Говорят, что Тора была дарована на семидесяти языках. Однако, вне всякого сомнения, она была записана и передавалась из поколения в поколение на святом языке (иврите). Святость, с точки зрения еврейской традиции, понимается не как оторванность от реалий материального мира, а как проявление высокой духовности через простые структуры, наполнение привычных для человека понятий неожиданным смыслом. Так и в Торе, книгах пророков и Талмуде за простыми рассказами скрываются духовные миры со своими понятиями, законами и правилами, похожими и одновременно непохожими на мир материи.
Птолемей Второй Филодельф (любящий брата) был первым человеком в мире, который собрал огромную библиотеку – бесчисленное количество свитков и клинописных таблиц. Это стоило ему больших денег и затрат времени (Седер а-дорот). Диметрий, назначенный начальником книгохранилища, собирал с четырех концов света книги мудрости, написанные на всех языках, покупая для царя все, что только заслуживало внимания. (Александрийская библиотека сгорела во время войны Юлия Цезаря против Помпея, Цемах Давид.) Особенно Птолемея Второго интересовали книги, описывающие религиозные основы разных народов, и многочисленные его посланцы разыскивали для него такие книги в самых отдаленных местах. "Но вот как-то сказали ему его слуги и мудрецы: "Напрасно мы старались и обошли большую часть света, чтобы собрать тебе пустые и бессмысленные книги, которые не принесут пользы. Если мы не достанем Тору и книги пророков, которыми пользуются евреи в Йерушалаиме, все наши усилия будут тщетны. Только в этих книгах есть истинная святость" (Иудейские древности).
Тогда задумал Птолемей Второй перевести Тору на греческий язык. И сказал ему один из учеников Аристотеля: "Есть ли у тебя право переводить Тору в то время, как многие евреи в твоей стране находятся в рабстве со времен отца твоего?" (Иудейские древности). И поступил царь по совету ученика Аристотеля, и написал освободительное письмо, и отпустил на волю сто двадцать тысяч евреев. А их хозяевам заплатил из своей казны. И послал богатые дары в Храм – золотые столы, украшенные драгоценностями (245г. до н. э.). А также передал Птолемей дары первосвященнику Элазару и еврейским мудрецам.
Среди посланных с дарами был и ученик Аристотеля. Он много бесседовал с первосвященником, и тот разъяснил ему, почему животные делятся на виды, разрешенные для еды, и виды, запрещенные для еды, почему разрешены для еды жующие жвачку и с раздвоенными копытами, а другие – нет, законы брака, смысл цицит и тфилин и многое другое.
Ни ученик Аристотеля, ни Птолемей не перестали быть идолопоклонниками. Их поступки определяло не понимание того, что Вс-вышний – Б-г и нет другого, кроме Него. Когда Птолемею сказали, что настоящая мудрость скрыта в Торе, когда ученик Аристотеля посоветовал отпустить рабов, каждый из них по-прежнему смотрел на мир глазами идолопоклонника: они основывались на том, что существует много божественных сил и если они даже были сотворены одним БОГОМ, то с момента своего возникновения обладают самостоятельностью. Каждая из таких сил – источник жизненных сил того или иного народа. И если Тв-рец – источник жизненных сил еврейского народа, то это не значит, что сыны Израиля – избранный народ, единственный из всех племен земли хранящий Б-жественную мудрость. Для них ТВОРЕЦ – один из богов, наиболее загадочный, наиболее труднодостижимый – но только один из многих. Аристотель был в Иудее еще с Александром Македонским (умер в 308 г.г до н. э). Он знал, что Б-г евреев ненавидит рабство и говорит о себе "Я Б-г Вс-сильный твой, Который вывел тебя из земли египетской, из дома рабства". Аристотель осознавал, что Тора – Б-жественное учение – раскрывается не каждому, для ее постижения необходима помощь Тв-рца. И его ученик, узнавший об этом от учителя, посоветовал Птолемею сделать дело, которое найдет одобрение в глазах Тв-рца: отпустить рабов – лишь для того, чтобы перевод Торы на греческий язык был успешным.
И не было в сердце великого философа ни истинной веры, ни искренней любви к человеку. Для него раб по-прежнему, как и для его учителя Платона, оставался немым инструментом, жалость по отношению к которому неуместна.
Птолемей не намеревался изучить Тору для того, чтобы обрести более правильные представления о мире, а лишь для того, чтобы найти в ней подтверждение справедливости уже сложившегося у него мировоззрения. Он собирался доказать, что существует несколько вариантов прочтения текста Торы и сыны Израиля выбрали из всех возможных путей ее понимания не самый верный. Для этого "Птолемей Второй привел (в Александрию) семьдесят двух мудрецов, посадил каждого в отдельный дом и приказал: "Напишите мне Тору учителя вашего Моше". Семьдесят два перевода нужны были, чтобы среди них найти наиболее удобный для царя. Он собирался доказать, что Тора основана на тех же принципах, на которые всегда опирались греческие философы, а евреи неверно поняли Б-жественное учение, дарованное им. Птолемей не мог понять, что для правильного прочтения Торы требуется в самом начале отбросить ошибочные представления идолопоклонников, привитые человеку с детских лет, и поверить в ее простой смысл несмотря на то, что он нередко противоречит той логике, которой пользуются философы. В Торе есть своя строгая логика, но она Б-жественная, а не человеческая.
Однако, признав это, нужно тут же признать истинность закона Торы и обязанность подчиняться ему. Птолемей, при всем его уважении к мудрости евреев, не был готов на это.
Понимание текста зависит от духовного развития человека, которое в свою очередь определяется основами той культуры, к которой он принадлежит. Прежде, чем даровать Тору еврейскому народу, Вс-вышний оторвал сынов Израиля от тех представлений о мире и его духовной основе, которые были у египтян.
Пятьдесят дней пути от границ Египта до горы Синай потребовались, чтобы чудесным образом очистить души евреев и поднять их с сорок девятой ступени нечистоты. Только Б-жественное вмешательство в обычный ход событий помогло евреям отбросить все верования египтян – без этого они не смогли бы понять слова, прозвучавшие с горы Синай и начертанные на пергаменте свитка Торы. Древние греки верили в изначальность и вечность материи. Хаос – нечто реальное, ощутимое, хотя и трудно определимое, изначален для эллина. (В начале существовал лишь вечный безграничный, темный хаос. В нем заключались источники жизни мира. Все возникло из безграничного Хаоса. Н.А Кун Легенды и мифы древней Греции.) Хаос, по их представлениям, в результате случайных процессов, протекавших бесконечно долго, сотворил божества. Причем творение греки представляли себе не как создание из ничего, а как преобразование и упорядочение вечно существовавшего Хаоса. Греческая философия, начавшая развиваться с конца 6-го века до н.э., на первый взгляд,поразительно отличалась от мифотворчества греков Крита и Микен, но при ближайшем рассмотрении можно обнаружить, что она сохранила многие положения создателей мифов, в частности – положение о вечности и несотворенности материи.
Птолемей был готов согласиться с тем, что мира говорил с евреями и открыл им истинные знания – Тору, но он не готов был признать, что БОГ сотворил материю из ничего. И если даже евреи утверждают, что так написано в Торе, то, по его мнению, ее текст нужно читать по-другому, не так как читают мудрецы. Птолемей собирался увидеть в Торе намеки на изначальность материи, которая, по мнению мудрых людей всех народов, существовала вечно и никогда и никем не была сотворена. Даже великий Аристотель утверждал, что материя изначальна. Потому что если она сотворена, то должна была возникнуть по желанию ПРЕВЕЧНОГО, но ведь Он – совершенство, а у Совершенного нет потребности ни в чем и не может возникнуть желания творить. Он – неизменен, а возникновение желания – свидетельство изменений. Нет другого выхода из логического противоречия, как только признать, что материя существовала вечно. (Рамбам в Море а-Невухим дал ответ на все эти посылки и показал их несостоятельность, пользуясь той же логикой, которая выработана философами. "Изначальное свойство Тв-рца – желать", – говорит Рамбам и поэтому возникновение желания не является изменением Его сущности. Само же желание Б-га едино и неизменно и лишь находит свое выражение в разных формах. Если желание не продиктовано ничем, а является чисто свободным устремлением, независящим ни от каких внешних обстоятельств, оно не может быть свидетельством несовершенства Того, Кто желает.) А Платон, учитель Аристотеля, так описывал начало мира: "Когда БОГ БЛАГОЙ пришел сотворить мир, он застал материальный шар, находящийся в хаотичном движении" (Платон "Теология").
В его представлении не было места для того, что было до сотворения, не имело формы и не было доступно пониманию. Мудрецы опасались, что Птолемей и вместе с ним все философы будут искать в самой же Торе "подтверждение" того, что мир предшествует БОГУ.
"Дал Вс-вышний разумение сердцу каждого и каждого из мудрецов, и все пришли к одному и тому же выводу (находясь в разных домах) – в переводе Торы на греческий нужно написать так: "Вс-сильный сотворил вначале небо и землю…", а не "Вначале сотворил Вс-сильный…", как сказано в тексте Торы" (Мегила, 9а). Иначе станут говорить идолопоклонники: "Вот и в Торе написано: " Вначале (кто-то) сотворил ВСЕСИЛЬНОГО…" (В трактате Талмуда Мегила приводится еще целый ряд примеров тех изменений в тексте Торы, которые внесли мудрецы при переводе на греческий язык, чтобы устранить возможность извращенного понимания ее текста.) Но почему так важно верить в то, что Б-г сотворил материю и придал ей различные формы, а не сотворил мир из вечносуществующей материи? Какая разница? Можно ведь иметь любые представления о мире и быть хорошим человеком. Нет, невозможно! Невозможно верить в изначальность хаоса и быть хорошим. Вера человека определяет свойства его души и поведение. Царь Давид сказал об идолопоклонниках, поклоняющихся безжизненным, невидящим, неслышащим, не осязающим и неговорящим статуям: "Пусть такими же (лишенными разума и жизненных сил) будут все изготовляющие их". Верящий в изначальность хаоса не может привнести добро в мир. Чем может стать хаос? Только воплощением хаоса . Бессмысленность всегда жестока – и сыны Эллады не знали добра. Боги убивали своих прародителей, а человек – человека. Что же остается человеку, если боги пожирают своих детей, а в человеке нет человека? Для грека не было начала до начала – предшествующего всему Б-га живого, единственное желание Которого дать благо Своим творениям, созданным воспринять благо.
Хаос – отсутствие направления движения из-за отсутствия цели. Его первое порождение – тьма.
Когда перевели Тору на греческий язык, тьма накрыла Йерушалаим на три дня. И одолела тьма свет, и окутала город света, из которого распространяется Тора. Это чудо указало на то, что народы мира не в состоянии воспринять истинный свет или, иными словами, не в состоянии осмыслить Тору Йерушалаима. Они получили Тору Александрии – перевод на греческий язык, при составлении которого мудрецы многое скрыли от глаз идолопоклонников. На этом переводе, который известен как Септуагинта позднее основывались христиане. Ничего, кроме блуждания во тьме, нельзя ожидать от них.
"Ибо из Циона выйдет Тора и слово Вс-вышнего – из Йерушалаима" (Йешая’у, 2:3). Это сказано о будущем, о том далеком будущем, когда во времена Машиаха истина станет очевидной, и у народов мира не будет больше сил искажать нашу Тору. Им придется признать, что еврейский народ был избран Б-гом, чтобы сохранить единственно верное понимание Б-жественного слова.
