В главе Ваэтханан приводится перечень десяти заповедей, и их текст отличается от того, который содержится в главе Итро. Как это может быть? Сказано: «В главе Итро записано то, что прозвучало с горы Синай, и было начертано на первых скрижалях, а в главе Ваэтханан — на вторых». ...

Однажды Всевышний искал человека: «Где ты?» - «Айека?» (слово состоит из тех же букв, что и «эйха»). Произошло это в тот момент, когда, совершив преступление, Адам пытался спрятаться от Него. Но прошло время, и теперь уже человек, осознав, что «нехорошо быть одному», начал искать Б-га. Однако Всевышний скрыл Себя, и даже ангелы спрашивают: «Где место величия Его?» Авраам нашел это место. «На этой горе покажется Б-г», - сказал Авраам после «акедат Ицхак» ("связывания Ицхака"). Он знал, что на гору Мория придут его потомки -- многочисленные, как звезды, -- чтобы увидеть Б-га. Но ведь Его нельзя увидеть! ...

  Перед тем, как народ вошел в Землю, Всевышний предупредил сыновей Израиля через Моше: «Ибо вы переходите через Иордан в землю Кнаан, и вы изгоните всех жителей земли» (Бемидбар, 33:51). Тора не приводит никаких обоснований, почему Земля Израиля должна безраздельно принадлежать еврейскому народу. С одной стороны, можно сказать, что это — удел отцов. Но, с другой стороны, те кнаанские племена, которые поселились в Эрец Исраэль, когда потомки Яакова находились в рабстве, не должны нести ответственности за повороты истории. ...

 И вот некто из сыновей Израиля пришел и подвел к братьям своим мидьянитянку перед глазами Моше и перед глазами всей общины сыновей Израиля, а они плакали у входа шатра собрания. И увидел это Пинхас, сын Элазара, сына Аарона коэна, и встал он из среды общины, и взял копье в руку свою, и вошел вслед за израильтянином в нишу, и пронзил обоих их... И прекратился мор среди сыновей Израиля. И было умерших от мора 24 тысячи. И сказал Б-г Моше, говоря: «Пинхас, сын Элазара, сына Аарона коэна, отвратил гнев Мой от сыновей Израиля, вступившись за Меня среди них, и не истребил Я сыновей Израиля в ревности Моей. Посему скажи: «Вот Я даю ему Мой завет мира. И будет он ему и потомству его после него заветом коэнства за то, что он вступился за Б-га своего и искупил сыновей Израиля» (Бемидбар, 25:6-13) Некоторым кажется, что поступок Пинхаса был жестоким актом насилия над свободой личности. Но, желая выставить в неприглядном свете защитника еврейского народа, они умышленно искажают эпизод нашей истории. Моавитяне и мидьянитяне не просто привели своих дочерей и жен к шатрам евреев на веселый праздник — они воспользовались тем приемом, который часто применяли в древнем мире: лишить войско противника дисциплины и организованности, подослав развратных женщин. И когда в стане противника начиналось безудержное веселье и солдаты забывали об осторожности, небольшой отряд мог привести в смятение целую армию. Можно представить, что стало бы с войском Израиля, только что разгромившим царей Сихона и Ога, если бы поступок Пинхаса не заставил людей очнуться. Вооруженные отряды моавитян ворвались бы в стан евреев и не оставили бы в живых ни одного человека. Вместо того, чтобы учиться у Пинхаса личному мужеству и способности брать на себя ответственность в критической ситуации, многие превращают его в символ нетерпимости, непонимания ближнего и разжигания братоубийственной войны. ...

   Увидеть весь еврейский народ целиком... Это не удавалось никому, кроме Балака и Билама.   Год 2488 от сотворения мира или 1272 г. до н. э. Сорок лет после Исхода из Египта. «И увидел Балак...» (Бемидбар, 22:2). Он стоял на Моавитском плато и смотрел сверху вниз. Там, в Иорданской долине, появились шатры. Они походили на боевой стан. Но каким бы впечатляющим ни было это зрелище (вот во что превратилась толпа рабов, 40 лет назад совершившая Исход!), внимание прежде всего привлекало облако в центре стана. Оно поднималось над Мишканом (переносным Храмом) как столп и, излучая собственный свет, притягивало к себе взгляд, как магнит железо. Трудно было оторваться от этого удивительного явления, почему-то вызывавшего ощущение необычного добра и душевного тепла, покоя и умиротворения. ...

Центральная тема главы — способ очищения от ритуальной нечистоты, возникающей при прикосновении к мертвому телу. Имеет ли смысл изучение подобных тем сегодня, когда нет Храма и правила, определяющие в каком состоянии человек может зайти на его территорию, а в каком нет (ритуально чистый имеет право посетить святыню в отличие от ритуально нечистого), не имеют никакого практического значения и не соблюдаются? Все аспекты Торы важны и не утрачивают своей актуальности и в то время, когда нельзя применить их на практике. Очень полезно подумать над их смыслом и попытаться найти их корень. Такой поиск всегда приводит к более полному осознанию окружающей нас действительности и психологии человека, так как система заповедей связана с мировой гармонией и позволяет взглянуть на мир с точки зрения общих процессов и связей мажду объектами на духовном уровне. ...

  Вместе с посланными «разведать землю» идет Йеошуа, любимый ученик Моше. Он начал исполнять заповедь завоевания Земли Израиля (сражение в Рефедим с Амалеком, которое он возглавил, – начало войны за Землю) – ему суждено завершить ее исполнение. Преемник Моше и будущий руководитель народа упоминается в Торе в 26-ти местах. Первый раз он появляется, когда на стоянке в Рефедим народ, только что пересекший море, подвергается нападению амалекитян. Он оказывается единственным человеком, которому можно поручить организацию войска для защиты стана: «И сказал Моше Йеошуа: «Выбери нам людей и иди воюй с Амалеком...» (Шмот, 17:9). «И сделал Йеошуа, как сказал ему Моше, чтобы воевать с Амалеком...» (Шмот, 17:10). Он сумел организовать сопротивление и победить: «И ослабил Йеошуа Амалека и его народ мечом...» (Шмот, 17:13). Уже в тот момент становится понятным, что новый предводитель войска сыграет принципиальную роль при завоевании Земли: «И сказал Б-г Моше: «Напиши это на память в книге и вложи в уши Йеошуа, что Я сотру память об Амалеке из поднебесной» (Шмот, 17:14). ...

В Торе целая глава посвящена рассмотрению причин возникновения в обществе непримиримых противоречий. Беспредметные споры, возникающие не из желания выяснить истину, а в результате борьбы за власть или привилегии, способны разрушить любые общественные и государственные структуры и привести к гибели целые народы. Но Тора останавливается на этом вопросе столь подробно не для того, чтобы продемонстрировать ту опасность, которую таят в себе разногласия, а чтобы показать, сколь искусно можно использовать лозунги о равноправии и заботу об интересах каждого человека в борьбе за достижение власти. И хотя Тора не рассказывает о том, что сделал бы Корах, если бы его бунт увенчался успехом, легко представить себе, что дело кончилось бы жестокой деспотией и морем пролитой крови. Ведь Корах — прототип всех революционеров, боровшихся за уважение к униженным и за братство всех людей, а с обретением власти установивших режим безжалостного террора. Не нужно далеко ходить за доказательствами — достаточно обратить внимание на демагогию, с помощью которой Корах обретает многочисленных сторонников. «Вся община свята, и в ее среде пребывает Б-г. Зачем же вы ставите себя выше общины Б-га?» — с такими словами он обращается к Моше и Аарону перед лицом подстрекаемой им толпы. Демагогу, который умеет представить любую ситуацию в нужном ему свете, нечего ответить — он все равно перевернет все с ног на голову. Поэтому Моше не стал возражать ему, а просил, чтобы Всевышний Сам указал, кто избран руководить сынами Израиля. И тогда произошли чудеса, не виданные от сотворения мира: Корах и часть его сообщников были сожжены огнем, вышедшим из Храма, а остальные зачинщики бунта во главе с Датаном и Авирамом были проглочены землей, разверзшейся под их ногами. Творец спас Свой народ от страшной беды — правления людей, прикрывающихся борьбой за равноправие для достижения власти. Только Моше мог полагаться на чудо и ожидать, что ситуация прояснится благодаря прямому вмешательству Всевышнего. А что же нужно было делать тем праведным людям, жившим после него, когда Б-жественное Провидение не проявлялось так же открыто, как в годы блуждания по пустыне? Пророки и праведники, любящие народ Израиля, изобличали недостойных людей, даже если те находились на царском престоле. Пока оставалась хоть небольшая надежда быть услышанными, они гневно клеймили их, не вступая с ними в полемику. Но нередко ситуация складывалась так, что великие люди предпочитали промолчать, предоставляя самой истории защиту их чести и достоинства. Это происходило тогда, когда праведник знал, что недалекий ум и демагогия восторжествуют, а начатая им борьба за выяснение истины не увенчается успехом, а только приведет к разрушению единства народа Израиля. Мудрым называют того, кто умеет предвидеть последствия. Самым ярким примером сдержанности является поведение Рамбама в тот период, когда после написания «Море Невухим» некоторые крупные еврейские авторитеты, не поняв смысла и значения его труда, запретили пользоваться всеми его книгами и выступили против их автора с тяжелыми обвинениями. Сын великого мудреца просил разрешения ответить тем, кто без всяких на то оснований оскорблял достоинство отца. В ответ Рамбам написал: «Не следует осквернять свою душу ведением споров, которые разоряют человека как в материальном, так и в духовном плане и наносят ущерб его здоровью. Видел я, как от бесконечных столкновений и разногласий почернели лица молодых людей, и они потеряли собственное достоинство, видел, как целые семьи втягиваются в ссоры, как министры лишаются своих должно^ тей, и волнуются и шумят большие города, распадаются товарищества, и праведники теряют свой высокий уровень, люди утрачивают надежду на Всевышнего, и знатные особы позорят себя. Пророки неоднократно предсказывали те пагубные последствия, к которым приведут непримиримые противоречия в обществе и между отдельными людьми, мудрецы разъясняли, сколько вреда наносят бессмысленные столкновения, философы подчеркивали разрушительную силу вражды и неприязни друг к другу, но никто из них не достиг своей цели — значительная часть народа осталась глуха к их призывам. Мой совет — удалиться как можно дальше от разногласий и споров, убегать всякий раз, когда встречаешься с ними, а также не приближаться к тем, кто любит распри и готов жить в их атмосфере, чтобы не добавить свои грехи к их грехам» (письмо сыну Аврааму). ...

«И взял Корах...» Раши поясняет: «Взял Корах сам себя и поставил с другой стороны, выделился из общины, чтобы вести спор». Похожее использование слова «взял» мы встречаем в книге «Иов» (15:12): «Зачем, чтобы твое сердце взяло тебя, породило в тебе сомнения?» Человека нельзя взять руками по той причине, что самое главное в нем — это разум и свобода выбора. Поэтому «взял» понимается здесь как «уговорил». И действительно, для того, чтобы предъявлять претензии к Моше, нужно было забыть, что только он и Аарон вошли во дворец фараона, что только с ними связаны чудеса, произошедшие в Египте, что только Моше стоял на горе Синай. Каждый может сказать, что он лучше. Критерием проверки является полная готовность пожертвовать собой для народа, и не один раз (проявивший героизм однажды не обязательно может быть героем постоянно). Моше жертвовал собой неоднократно. Кораху, чтобы уговорить себя, надо было забыть об этом. Комментарий «Сфат Эмет», обращая внимание на то, что за словом «взял» не следует пояснения, что именно взял Корах, объясняет: «Неважно, что он взял. Важен сам по себе факт, что он способен взять. Это человек, который берет». Отличие человека духа заключается в способности давать, которая приближает его к Всевышнему, единственное желание Которого — дать благо Своим творениям. В Моше проявилась скромность (т. е. отсутствие желания присвоить что бы то ни было в простом материальном или духовном смысле) с необыкновенной силой. Только он мог провести сорок дней на горе Синай без еды и питья. Только он, умоляя простить народ, мог воскликнуть: «Если нет, то сотри и меня из книги Твоей». Все его усилия направлены только на одно — на раскрытие Присутствия Всевышнего в мире. И не через него, а через еврейский народ в целом. Поэтому неважно, что взял Корах или что он был способен взять из материальных ценностей, славы, почета, ощущения собственного «я», — сама по себе способность брать поставила его несравненно ниже Моше. ...

  Разведчики, посланные в Землю Израиля со стоянки в Кадеш Барнеа, вернулись через сорок дней и сказали: «Но силен народ, живущий на земле той... Амалек живет на южной стороне, а хитейцы, йевусеи и эмореи живут на горе, кнаанеи же живут при море и на берегу Ярдена». Но Калев, посланный в разведку от колена Йеуды, успокаивал народ перед Моше и сказал: «Непременно взойдем и овладеем ею, потому что мы можем одолеть ее. Люди же, которые ходили с ним, сказали: «Не можем мы пойти на народ тот, ибо он сильнее нас» (Бемидбар, 14). Слова разведчиков вселили страх в сердца людей, и они сказали: «Почему Б-г ведет нас в эту землю погибнуть от меча?» Возгорелся гнев Всевышнего — настолько, что Он хотел истребить народ. И только благодаря молитве Моше приговор был смягчен: не мгновенное уничтожение, а постепенная гибель старшего поколения — чтобы могло вырасти молодое: «А ваши трупы падут в пустыне этой, а дети ваши будут кочевать сорок лет за преступления ваши, доколе не истреблю трупы ваши в пустыне». После того, как «десять разведчиков, распустивших дурную молву о земле, умерли в тот же день от поражения перед Б-гом» (Бемидбар, 14:37), сыны Израиля осознали, какую страшную ошибку они допустили, и пребывали в трауре, и признали перед лицом Всевышнего свой грех. Раскаяние предполагает изменение своего поведения, а иногда и мировосприятия. И назавтра многие были готовы войти в Землю Израиля и сражаться за ее завоевание. Они встали рано утром и поднялись на гору. Несмотря на то, что Моше сказал им: «Зачем вы преступаете веление Б-га? Ведь это будет безуспешно. Не взбирайтесь, ибо нет Б-га среди вас, дабы не быть пораженными».   Вышедшие на войну потерпели поражение. Поведение этих людей вызывает удивление. Если они раскаялись и осознали свою ошибку, зачем же идти против воли Всевышнего и усугублять преступление? Их поведение объясняет Хатам Софер в своей книге «Торат Моше»: «Вне всякого сомнения те, кто дерзнули выйти на войну, хотели вернуться ко Всевышнему всем сердцем. Они стремились исправить свой грех, который состоял в том, что они испугались амалекитян и кнаанейцев и сказали: «Не сможем мы подняться на этот народ, потому что он сильнее нас». Преступление можно исправить поступком, являющимся прямой противоположноcтью действию, вызвавшему Б-жественный гнев. И те, кто дерзнули выйти на войну, хотели — в противоположность своему отказу войти в Землю по повелению Всевышнего — пойти и воевать без тени страха против амалека и кнаанских народов. Однако остается непонятным, как они могли пойти против пророческого повеления: ведь Моше разъяснил, что их поступок не будет угоден Всевышнему. Как же можно возвращаться к Творцу и идти против Его воли? ...