Отчего мы веселимся в Шмини Ацерет?
Существует обычай в праздник Суккот читать книгу Коѓелет, в которой царь Шломо задает вопрос: «О смехе сказал я: он безумен, а о веселии: что проку в нем?» (Коѓелет, 2:2). Представляется, что этот вопрос относится к Шмини Ацерет – самостоятельному празднику, который наступает на следующий день после окончания Суккота, и неясно, какова причина веселья в этот праздник. Ведь во всякий другой праздник мы веселимся от того или иного радостного события, которое произошло в это время: в Песах – Исходу из Египта, в Шавуот – дарованию Торы, в Суккот – тому, что «в кущи посадил Я сынов Израиля, когда вывел их из Египта», и только в Шмини Ацерет нам неясна причина веселья.
Более того, Суккот изобилует заповедями – сукка, лулав, – и это само по себе служит причиной веселья, тогда как в Шмини Ацерет нет ни одной особой заповеди. Так отчего же мы веселимся в этот день?
В Шмини Ацерет есть обычай завершать годичный цикл чтения Торы. Этот обычай превратился в главное содержание праздника, который получил еще одно название: Симхат Тора («Радость Торы»). Однако этот обычай берет свое начало лишь от периода гаонов (7 век н.э.). До этого времени не было принято завершать цикл чтения Торы именно в Шмини Ацерет. Например, нам известно, что в Земле Израиля цикл чтения Торы завершали трижды в году, и ни одна из этих дат не выпадала на Шмини Ацерет. Кроме того, нужно понять, почему гаоны назначили днем завершения годичного цикла чтения Торы Шмини Ацерет, вопреки правилу: «Не смешивают радость с радостью».
По всей вероятности, гаоны вынесли такое постановление, исходя из духа Торы, которая подразумевает, что в этот день нам подобает радоваться Торе и заповедям. Поэтому их постановление не противоречит принципу, запрещающему смешивать радость с радостью. Именно в этом и заключается уникальное внутреннее содержание Шмини Ацерет. Этот праздник лишен особых заповедей, и его радость – это общая, универсальная радость Торе и заповедям.
Возможно, именно так можно объяснить комментарий Виленского Гаона к Талмуду, трактат Псахим, 71а. В данном месте Талмуда сказано: «”И будешь ты только (ивр. «ах») веселиться” (Дварим, 16:15) – добавив к этому и последний день праздника». Виленский Гаон задает в связи с этим вопрос. Известен принцип: везде, где в Торе употреблены слова «ах» или «рак» (которые можно перевести как «только», «лишь»), подразумевается уменьшение, ограничение; почему же в данном случае мудрецы Талмуда увидели здесь добавление («Добавив к этому и последний день праздника»)? Гаон объясняет: в этом стихе слово «ах» намекает на то, что в Шмини Ацерет уменьшается количество заповедей, – ведь заканчиваются все заповеди Суккота. Однако все еще непонятно, почему этот день прибавлен к праздничному веселью. Возможно, глубинный смысл слов Гаона состоит в том, что в Суккот мы нуждаемся в «инструментах» для веселья, каковыми и являются его особые заповеди, тогда как в Шмини Ацерет в этом нет надобности. Радость Суккота зависит от определенных условий – человеку необходимы сукка и лулав, в противном случае праздничная радость невозможна. А в Шмини Ацерет и Симхат Тору радость ничем не ограничена – ни местом, ни каким-либо иным «инструментом». И об этом сказано: «Ибо заповедь – светильник, и Тора – свет» (Мишлей, 6:23). Заповеди сравниваются со светильником, горение которого зависит от наличия масла и фитиля, тогда как Тора – это свет, который сияет сам по себе. Радость Шмини Ацерет ничем не ограничена, и потому она даже больше великой радости праздника Суккот.
Что говорят наши мудрецы о радости Шмини Ацерет
В Мидраше (Шир ѓа-ширим раба, гл. 1) сказано: «Рабби Авин начал: “Это день, сотворенный Господом, будем ликовать и радоваться ему” (Теѓилим, 118:24); сказал рабби Авин: не знаем мы, чему радоваться: дню или Господу? Пришел царь Шломо и пояснил: “Ему” – то есть Господу, Его Избавлению, посланному нам, Его Торе, трепету пред Ним».
Нужно понять, какую именно радость подразумевает рабби Авин, и в чем заключается разница между радостью этому дню и радостью Господу. Разве это не одно и то же?
Представляется, что радость какому-либо дню – это радость чуду, которое произошло в этот день, и благодарность Всевышнему за него. Радость же Всевышнему не связана с каким-либо конкретным событием. Мы радуемся тому, что связаны с Ним, что Он избрал нас из всех народов и дал нам Свою Тору. Из всех праздников этот принцип относится только к Шмини Ацерет, потому что во все прочие праздники мы радуемся чудесным событиям, которые произошли с нами, тогда как в Шмини Ацерет не произошло никакого чуда. Вот почему наши мудрецы говорят об этом дне: «Мы не знаем, чему радоваться» и отвечают: «Будем ликовать и радоваться Ему» – Святому, благословен Он, и Его Торе.
Мудрецы задают еще один вопрос: почему после Суккота, когда мы приносим в жертву семьдесят быков, в Шмини Ацерет мы приносим в жертву всего лишь одного быка? Вот что мудрецы отвечают на это (трактат Сукка, 55б): «Сказал рабби Элиэзер: чему соответствуют семьдесят быков? Семидесяти народам мира. А один бык чему соответствует? Одному единственному народу. Притча о царе из плоти и крови, который повелел своим слугам: приготовьте мне большой пир. А в последний день повелел слугам: приготовьте мне малый пир, дабы лишь я насладился им».
Иными словами, Шмини Ацерет предназначен для радости Собрания Израиля и Всевышнего. Поскольку мы – Его народ, нет надобности в большом пире или иных «инструментах» для радости. Напротив, чем меньше жертв мы принесем, тем более будет наша интимная радость со Всевышним. Согласно этому можно понять комментарий Раши: «”Собрание праздничное это, никакой работы не делайте” (Ваикра, 23:36) – собрал Я вас у себя, как царь, который пригласил сыновей своих на пир на такое-то количество дней, а когда пришло время расставаться, сказал им: сыновья мои, пожалуйста, останьтесь у меня еще на один день, ибо тяжко мне расставаться с вами».
Казалось бы, если расставание так тяжко, то после прощальной трапезы, на которой будут присутствовать лишь царь и его сыновья, любовь между ними разгорится с новой силой, что еще больше затруднит расставание. Но дело в том, что цель этой трапезы – сделать так, чтобы нам вовсе не пришлось расставаться с Всевышним. Этого мы сможем достичь во время праздника Симхат Тора, который не ограничен местом или иными условиями. Кроме того, возвратившись из сукки в дом, мы внесем с собой Шхину – Божественное присутствие. Это произойдет в Шмини Ацерет, но Шхина останется у нас в доме в течение всего года.
Параллель между Шмини Ацерет и Шавуотом
Еще одно доказательство того, что день Шмини Ацерет предназначен для радости Торы, мы можем увидеть в том обстоятельстве, что мудрецы проводят параллель между Шмини Ацерет и Шавуотом. Эта параллель упомянута, например, в комментарии Рамбана к стиху: «Семь дней приносите огнепалимую жертву Господу; в день восьмой священное собрание да будет у вас, и приносите огнепалимую жертву Господу; собрание праздничное это, никакой работы не делайте» (Ваикра, 23:36). Вот что говорит Рамбан: «И заповедал нам семь дней святости, ибо все они святы, и в них пребывает Всевышний. И отсчитал от них сорок и девять дней – семь недель, и освятил первый день восьмой недели, подобно восьмому дню праздника Суккот, а дни между ними – как праздничные будни («холь ѓа-моэд») Суккота. И это – день дарования Торы, в который Он возжег Свой великий огонь, и слова Его раздались из огня. Поэтому наши мудрецы, благословенна их память, везде называют праздник Шавуот именем Ацерет, ибо он подобен восьмому дню Суккота, названному этим именем».
Таким образом, подобно Шмини Ацерет для Суккота, праздник Шавуот является Шмини Ацерет для Песаха. На основе этой параллели мы можем сделать вывод о смысле радости в Шмини Ацерет: как Шавуот – это праздник дарования Торы, и в этот день мы радуемся ей, так и Шмини Ацерет подразумевает радость, связанную с Торой. В Шмини Ацерет мы радуемся дарованию Моше вторых скрижалей, которое произошло в Йом Кипур. Но поскольку в Йом Кипур у нас нет возможности устроить празднество и трапезу, мы делаем это на восьмой день Суккота. И как в Шавуот – Шмини Ацерет Песаха – мы не едим мацу, так и в Шмини Ацерет Суккота мы не сидим в сукке.
Следует понять, в чем заключается глубинный смысл того, что оба раза в Шмини Ацерет мы не исполняем заповеди самого праздника. Вероятно, это потому, что эти особые дни предназначены для Торы, которая превыше любых наших деяний и любых заповедей, которые мы исполняем. Вот почему на эти дни не распространяются заповеди праздников, предшествующих им. В Песах мы должны остерегаться квасного, которое символизирует дурное начало человека («йецер ѓа-ра»), а в Шавуот, когда мы уже получили Тору, мы можем свободно есть квасное и не «закваситься», то есть не подпасть под власть дурного начала. Подобным же образом, в Суккот мы выходим из своих прочных домов и селимся в утлых строениях-кущах, дабы не погрязнуть в страсти к имуществу в дни сбора урожая, а в Шмини Ацерет мы уже можем возвратиться в свои дома и ввести туда Шхину, что обитала в сукке.
Наши мудрецы проводят параллель между Шавуотом, днем дарования Торы, и Йом Кипуром, когда были дарованы вторые скрижали. Они говорят (трактат Таанит, 26б): «”Выходите и поглядите, дочери Сиона, на царя Шломо, на венец, которым венчала его мать его в день его свадьбы…” (Шир ѓа-ширим, 3:11) – это дарование Торы; “…и в день радости сердца его” (там же) – это построение Храма, да будет он отстроен в скором времени, в наши дни!»
Мишна объясняет, что «день радости сердца его» – это Йом Кипур, в который были даны вторые скрижали. Представляется, что главная радость Йом Кипура получает свое выражение в Шмини Ацерет, и потому мудрецы постановили, что этот день станет днем радости Торы. Вторые скрижали символизируют Устную Тору, которая является результатом усилий, приложенных человеком. Поэтому Йом Кипур называется «день радости сердца его», ибо в этот день, а также в Шмини Ацерет, мы приближаемся к Всевышнему посредством наших деяний.
Я слышал от великих людей такое объяснение: в Суккот с лулавом в руках мы обходим возвышение, на котором расположен свиток Торы, а в Симхат Тора мы пляшем со свитками Торы в руках – вокруг чего? Вокруг тех, кто изучает Тору, и вокруг того места, где изучают Тору.
Почему в Симхат Тора мы веселимся больше, чем в Шавуот?
В книге «Аводат Исраэль» объясняется изречение мудрецов: «Велик день дождей более, нежели дарование Торы». Как может быть, чтобы дожди были велики более Торы? Объяснение таково: под словами «день дождей» подразумевается Шмини Ацерет – день, когда мы начинаем читать молитву о дождях. Радость этого дня – радость Торы – более велика, нежели радость Шавуота, потому, что в Шавуот мы только-только получили Тору и еще не успели насладиться ее сиянием. Поэтому радость в Шмини Ацерет более велика, ибо к этому времени мы уже успели изучить Тору и воплотить ее в жизнь.
Наибольшая радость приходит после раскаяния
Ко всему вышесказанному следует добавить, что в дни, предшествующие Шмини Ацерет, мы удостоились раскаяния и возвращения к Всевышнему, а это само по себе приводит к радости и веселью. Ребе из Коцка в комментарии к стиху: «И будешь ты только (ивр. «ах») веселиться» объясняет, что слово «ах» в этом стихе намекает на устранение «ржавчины» сердца, наподобие того, что говорит Раши в своем комментарии к стихам из книги Бемидбар, 31:22-23: «Только («ах») золото и серебро, медь, железо, олово и свинец – все, что проходит через огонь, проведите через огонь, и станет оно чистым, но чтобы и водою очистительною очищено было; а все, что не проходит через огонь, проведите через воду». Вот что пишет Раши: «Говорят наши мудрецы: “Только (“ах”) золото…” – это означает, что золото нужно очистить от ржавчины, прежде чем провести через огонь, и на это намекает слово “ах” – чтобы там не было ржавчины, а только чистый металл».
А «ржавчина» сердца образуется от грехов, которые подобны оболочкам, отделяющим нас от Отца Небесного. Эти оболочки не дают нам радоваться и веселиться, но когда мы устраним их, мы исполним сказанное: «И будешь ты только веселиться».
Благодаря веселью нас осеняет Шхина
В святой книге Зоѓар написано, что тот, кто не удостоился доброго приговора в Рош ѓа-Шана и в Йом Кипур, может удостоиться его благодаря веселью в Симхат Тора. Веселье этого дня способно пробудить человека к раскаянию даже более глубокому, чем в Десять дней трепета. Оно может пробудить даже тех, кто не пробудился прежде из страха перед Божественным наказанием. В трудах хасидизма сказано, что хотя радость и веселье не являются самостоятельной заповедью, они приводят к исполнению всех заповедей Торы, а грусть и подавленность – не грех, но они приводят человека ко всем возможным грехам.
Радость способна привлечь Шхину. Вот что сказали наши мудрецы о «радости черпания воды» в Суккот (Тасафот, трактат Сукка, 50б): «Из радости черпания воды черпают дух святости, ибо радость привлекает Шхину, как сказано: “И когда заиграл музыкант, была на нем (на Элише) рука Господня (дух пророческий)” (Млахим 2, 3:15). Этому мы учимся также и у пророка Йоны – ведь когда он пребывал среди паломников в Иерусалиме, во время радости черпания воды осенил его дух Божий».
О том, что может дать человеку радость, мы узнаем также из описания того, как праздновал народ Израиля праздник Суккот во времена Эзры. В книге Нехемьи (8:17) рассказывается: «И вся община возвратившихся из изгнания сделала кущи, и поселились они в кущах, как не делали сыны Израиля со времен Йеѓошуа Бин-Нуна до того дня. И веселье было очень большое». Возникает вопрос: как может быть, что с дней Йеѓошуа до дней Эзры сыны Израиля не сидели в кущах, в том числе, и праведные цари, которые были в народе? Этот вопрос задает Талмуд (трактат Арахин, 32б): «Возможно ли, что во времена Давида не делали кущи, и так до времен Эзры? Нет, Нехемья сравнивает возвращение в Сион в дни Эзры с завоеванием Земли Израиля в дни Йеѓошуа. Как в дни Йеѓошуа сыны Израиля установили счет седьмым и пятидесятым годам и освятили города, окруженные стенами, так и в дни Эзры установили счет седьмым и пятидесятым годам и освятили города, окруженные стенами».
Вот какой ответ дает Талмуд на поставленный вопрос: во времена Эзры сыны Израиля освятили Землю Израиля вечной святостью, которая не отменится даже после того, как они уйдут в изгнание. Таким образом, они совершили более важное деяние, чем Йеѓошуа, который освятил Землю Израиля лишь на время. Все это мы учим из слов Талмуда о том, что в дни Эзры в Суккот было больше веселья, чем в дни Йеѓошуа. Следует понять, какова связь между святостью Земли Израиля и радостью праздника Суккот. Представляется, что заповедь сукки похожа на заповедь заселения Земли Израиля. Виленский Гаон объясняет: как в Суккот мы должны сделать сукку местом своего постоянного проживания, так и каждый еврей должен сделать Землю Израиля местом своего постоянного проживания. И благодаря радости праздника Суккот возобновилась святость Земли Израиля, ибо если евреям придется вновь оставить ее, они не перестанут считать ее своим постоянным местом жительства, подобно тому, как если в Суккот еврей вынужден из-за холодной погоды оставить сукку и временно возвратиться в дом, он продолжает считать сукку своим истинным домом. Вот почему в Талмуде сказано, что святость Земли Израиля, которой она была освящена во времена Эзры, не отменится никогда.
