И было по прошествии двух лет, и фараону приснилось: вот, он стоит над Нилом. И вот, из реки выходят семь норов хороших видом и тучных плотью и стали пастись на лугу. И вот, семь других норов выходят за ними из реки, худых видом и тощих плотью, и стали возле тех норов на берегу реки. И съели норовы худые и тощие плотью семь норов хороших видом и тучных. И проснулся фараон. И заснул он, и снилось ему второй раз: вот семь колосьев поднимаются на одном стебле, свежие и хорошие. И вот семь колосьев тонких, иссушенных восточным ветром, вырастают вслед за ними. И проглотили колосья тонкие семь колосьев свежих и полных. И проснулся фараон – и это сон. И было утро, и встревожился дух его, и послал он, и позвал всех предсказателей египетских и всех мудрецов его, и рассказал им фараон свой сон, и нет того, кто бы истолковал их фараону.
Многие гадатели и астрологи убедительно разъясняли значение образов этого ночного видения и предсказывали правителю Египта его ближайшее будущее, но ни одно из толкований не приносило ему успокоения, и сердце начинало учащенно биться от недобрых предчувствий при одном только воспоминании о страшном сне. Когда фараон уже устал выслушивать надуманные объяснения и отчаялся узнать свою судьбу, виночерпий, помилованный и освобожденный из темницы два года назад, осмелился рассказать измученному тревогами властителю о встреченном в заточении юноше-еврее, который обладал способностью разгадывать сны.
И послал фараон, и призвал Йосефа, и вывели его поспешно из ямы. И он остригся и переменил одежду свою, и пришел к фараону. И сказал фараон Йосефу: "Сон снился мне, а толкователя нет ему, а я слышал про тебя, что ты понимаешь веяний сон и можешь дать ему толкование". И отвечал Йосеф фараону, говоря: "Это не мое. Всесильный даст ответ во благо фараону".
"Ключи правильного понимания всех снов находятся у Всевышнего, и только Он определяет будущее и может по Своей воле дать постичь истинное значение образов сна, которые сами по себе неоднозначны", – таков смысл слов, произнесенных в тронном зале рабом, извлеченным из самого печального места на свете. Для того чтобы оценить достоинство и величие духа Йосефа, проявившиеся в этом ответе, нужно представить себе человека, проведшего двенадцать лет в египетской тюрьме без всякой надежды выбраться оттуда, и его состояние в тот момент, когда его вывели из темноты заточения на свет. Вернуться в яму – хуже смертного приговора.
Но Йосеф начинает говорить о Боге, о Его могуществе и власти не только над будущим Египта, но и над самим фараоном, хотя ему хорошо известно, что и государственная машина, и культы этой страны основываются на непреложной аксиоме: фараон – верховное божество, порождающее реку Нил, которая дает жизнь вторичным божествам, проплывающим по ней в лодках, и людям на ее берегах, строящим каналы. Его должны были бы схватить и бросить обратно в яму. Этого не произошло только по одной причине: фараон почувствовал, что Божественное провидение начинает вторгаться в его государство и Всевышний, пославший ему ночное видение, уже заявил о своей власти не только над силами природы, но и над мыслями и сердцем фараона.
Убедившись в бессилии колдунов, фараон хотел проверить способности того, кого называют бааль а-халомот ("хозяин снов"). Йосеф же в этот момент исправил ошибку, допущенную им два года назад, когда, разгадав сон виночерпия и узнав, что через три дня его помилуют, он попросил этого важного сановника напомнить правителю Египта о несчастном еврейском юноше, обманом проданном в рабство и брошенном в темницу без вины. Виночерпий конечно же забыл об этой просьбе, а на Небесном Суде срок пребывания Йосефа в темнице был продлен на два года из-за того, что на мгновение проявилась слабость и мелькнула мысль, что он, Йосеф-праведник, попал сюда случайно и, пожаловавшись на несправедливость, может быть спасен.
После того, как Йосеф осмыслил, что в мире нет случайностей, Творец передал правление миром в руку праведника, способного победить колдунов, опирающихся на силы природы, и раскрыть Его Присутствие даже в самом темном месте. "И без тебя никто не поднимет ни руки своей, ни ноги своей во всей земле египетской" (Берейшит 41:44), – так чуть позже объявит фараон перед лицом своих подданных, невольно засвидетельствовав с высоты своего трона, что праведный человек является истинным правителем мира. Йосеф почувствовал, что Всевышний поставил его в центре мироздания, сделав все существующее зависимым от его веры, и глядя прямо в глаза объявившему себя божеством фараону, заставил окруженного бесчисленной охраной, колдунами и гадателями злодея признать, что он бессилен перед праведником, пришедшим с именем Бога на устах.
Решающую духовную победу Йосеф одерживает в тот момент, когда фараон пересказывает так встревожившие его сны. Внимательно выслушав фараона, сын Яакова указал на неточности и несоответствия услышанного им тому сну, который приснился властителю Египта ночью. Фараон был испуган. У него не осталось сомнений, что этот, извлеченный из темницы, поднятый с самого низа иерархической лестницы, раб заглянул в его ночные видения и увидел их точно и ясно. Но этого не может быть! Фараон, и его приближенные знали, что увидеть чужой сон или узнать его содержание невозможно.
Египет был страной колдовства и магии. Удивить здесь кого-то сверхъестественными способностями было трудно. Но при этом всем было известно, что силы любого колдуна ограничены. Колдовство, как и физика, базируется на знании законов, определяющих соотношение сил, таящихся в природе и в самом человеке. Каждый колдун с помощью "научных экспериментов" убеждался в справедливости этих законов. Слово кишуф ("колдовство") наши Мудрецы понимают как "сталкивание сил". Вместо того, чтобы стремиться к гармонии, человек, сталкивая разные силы, создает противоречия, разность потенциалов, воронки и напряженные поля. Там, где нет единства, воля Всевышнего не находит явного выражения и человеку кажется, что он сможет властвовать, разделяя и направляя скрытые потенциалы природы против своих врагов, по собственному желанию определяя ход событий в жизни людей и целых государств. Но колдуны хорошо знают принципиальный предел своих возможностей. Так, им известно, что не в их власти распоряжаться живым существом меньше ячменного зерна: человек не может колдовскими средствами заставить мелких насекомых двигаться в определенном направлении1. Также хорошо известно, что никто не может проникнуть в мыслительную деятельность человека и влиять на нее – свобода выбора всегда остается "собственностью" личности. Никому не дано узнать содержание сна, отражающего чувства и переживания человека и раскрывающего через призму прошлого будущее. Сон – сугубо личное дело.
Это подтверждает рассказ, приведенный в книге Даниэля, о том, как Невухаднецар, царь Вавилона, потребовал от своих придворных колдунов пересказать приснившийся ему сон. Ни маги, ни звездочеты не могли этого сделать. И объяснили они царю, что даже ангелам нижнего уровня неведомы сны, посылаемые человеку, и только обитатели отдаленных от земли небесных сфер знают сновидения. Невухаднецар отдал приказ убить всех колдунов, магов и чародеев, но и после того, как об этом стало известно в столице, никто не пришел ответить на его вопрос. Тогда пророк Даниэль, еще до разрушения Храма угнанный в плен, явился к царю и пересказал ему ночное видение, не дававшее покоя правителю Вавилона. С этого момента Невухаднецар стал относиться к Даниэлю, как к божеству, обладающему сверхъестественной, недоступной ни одному человеку силой.
Можно представить, потрясение и испуг фараона, когда Йосеф начал исправлять весьма и весьма существенные неточности в его рассказе: "Не так видел Его Величество фараон, а вот как… Не так, а вот как…"
Какие же неточности допустил фараон, пересказывая сны? Какие детали он изменил, а какие скрыл? Почему?
Если сравнить описание приснившегося фараону и его пересказ ночного видения, можно увидеть ряд отличий. "И вот, он стоит на Ниле…" – так он видит во сне. "И вот, я стою на берегу Нила…" – так рассказывает Йосефу. Йосеф и властитель Египта разговаривают в тронном зале, который полон министрами и советниками. Как же фараон может сказать, что он видел себя стоящим на Ниле? Это не соответствует иерархии божеств. Восседающий на троне повелителя Египта считался божеством, порождающим Нил. Реку изображали вытекающей из его живота, а не из-под ног. И разве можно было произнести, что он опирается на Нил, иными словами, Нил поддерживает его существование? Если бы фараон (по представлениям египтян, высшая независимая сила) сказал, что видел себя стоящим на Ниле, для всех, кто его слышит, это означало бы только одно: отказ от власти. Если он не является самодостаточным и не может парить в воздухе, ни на кого не опираясь, а нуждается в поддержке, он не повелитель и господин великого царства! И фараон говорит неправду. Но Йосеф поправляет: "На Ниле, а не на берегу Нила".
О чуде, заключавшемся в том, что Йосефу стало доступным даже происходящее в сознании фараона, рассказывает Псалом 81. Сверхъестественные силы, дарованные Йосефу, не остались незамеченными фараоном и стали свидетельством того, что воля Всевышнего вторгается в мир людей и раскрывается через праведника, потомка Авра’ама Ицхака и Яакова: "Свидетельством сделал Йосефа при появлении его на земле египетской (так как он сказал фараону): "Не знал я, что услышу (от тебя слово) сфат ("берег")…" Фараон вставил всего лишь одно слово и вместо того, чтобы сказать ве’ине ани омед аль а-иор ("и вот я стою на Ниле"), сказал ве’ине ани омед аль сфат а-иор ("и вот я стою на берегу Нила"). Тут же Йосеф поправил его: "Не знал я, что услышу в твоем рассказе слово сфат ("берег")".
Правитель Египта в ужасе. Кто стоит перед ним? Человек? Но человек не может видеть сон другого. Ангел? Посланник небес?
Понятие пророчества, т.е. прямого обращения Творца к человеку, неведомо народам мира. Многие из них отрицают принципиальную возможность подобного разговора. И поэтому в тот момент, когда Йосеф объясняет сон и приводит его разгадку, говоря о семи сытых и семи голодных годах, фараон понимает, что этому "существу", читающему волю Небес, лучше уступить власть. Как Йосеф сказал – так и будет: он настоящий царь – с ним благословение, и только то, что он сделает, будет иметь успех. Фараон отдает в руки Йосефа всю страну, формально сохранив за собой лишь престол.
Власть принадлежит Творцу – Он управляет миром. Но Он не нуждается ни в чем: ни в слугах, которые будут приносить Ему все необходимое, ни в гонцах, доставляющих приказы в далекие провинции, ни в доблестной армии, которая заставит повиноваться бунтовщиков. Ему ни к чему рабы – лишнее бремя. Единственное его желание – дать благо Своим творениям. Но это возможно только вместе с обретением независимости. Когда человек, преодолев многочисленные препятствия, раскрывает свой духовный потенциал, возникает ощущение ничем не омраченной радости. Через частную победу над ограниченным миром проявляется изначально заложенное Подобие Творцу: стремление к свободе и умение добиться ее. Всевышний не ограничен ничем, и тот, кто выходит за пределы возможного, обретает самое главное свойство, приближающее его к Высшему Образу.
Но свобода бывает разной: иногда причиной стремления к ней является любовь, а иногда (не дай Бог) – ненависть. Достижение свободы – не самоцель, а только средство, необходимое, чтобы понять желание Творца. Только подобный может понять Подобного и только он способен правильно выразить Его волю. Вновь парадокс! Тот, кто навязывает другим свою волю и, казалось бы, обретает свободу, не бывает ни свободен, ни счастлив: он полон ненависти ко всем, кто сопротивляется ему, он любит только свое "я" и надеется лишь на свои силы. Его жизнь превращается в постоянную борьбу: чтобы победить одного противника, он идет на уступки другому и, попав в зависимость от него, ищет себе нового союзника, чтобы справиться с предыдущим. Всевышний смеется над ним и превращает его в слепое орудие, исполняющее Его волю. Ощущение радости и счастья возникает только тогда, когда человек, не навязывая свою волю другим, сам следует за желанием Всевышнего. Праведник, исполняющий Высшую волю, становится повелителем мира – ему и только ему дает Всевышний способность не отнимать, а дарить счастье: благословлять и быть благословением. Даже в темнице он не утрачивает способности влиять на все окружающее и давать благо. Престол ожидает его, и самозванцы, захватившие власть в мире мечом, интригами или колдовством, боятся его, чувствуя превосходство силы добра. Злодеи погибают и их место занимает тот, кто стремится к свободе, чтобы осознать и исполнить волю Творца.
Творец дал человеку возможность властвовать над материей, быть царем, управляющим ею, а не слугой или пугливым ребенком у нее в руках. Более того, быть свободным от материи – это самостоятельная заповедь, не вошедшая в список 613 только в силу своей глобальности (Рамбам не включает заповеди, из которых вытекает целый ряд частных повелений, в список основных законов Торы). Как цель обобщает средства, так заповедь быть свободным от ограничений природы вбирает в себя все остальные повеления. Ее важность определяется также и тем, что она дана человеку первой вместе с заповедью "существовать": "Плодитесь и размножайтесь и заполните всю землю и овладейте ею (землей)" (Берейшит 1:28). Слово "овладейте" следует понимать как повеление управлять материальными силами, ни в коем случае не позволяя им властвовать над собой.
Творец, повелев быть независимыми, не забыл наделить свои творения потенциалом, который позволяет преодолеть ограничения, налагаемые на людей природой. Но человеку присуща свобода выбора – и дарованная ему энергия с равным успехом может быть направлена и на созидание, и на разрушение. Чтобы властвовать над природой, следует стремиться к гармонии сил: единство противоположностей и соединение несовместимых потенциалов всегда приводит к раскрытию духовной основы всего сущего – постоянно звучащего слова Творца. Однако человек может, не дай Бог, вообразить себя господином мира и повелителем ангелов, через которых можно управлять стихиями, сталкивая "небожителей" между собой и постоянно разжигая вражду между ними.
Если современная цивилизация основывается на технике, т.е. на чем-то внешнем, помогающем выполнить то или иное физическое действие, и человечество опирается на самые разные инструменты и приспособления, как на железный костыль, то древние цивилизации и, прежде всего египетская, опирались на внутренние силы, спрятанные в душе.
И тот и другой путь ведет к рабству, а не к свободе: колдовство превращает человека в божество и одного делает рабом другого, который сам находится во власти своих низменных инстинктов. Техника также несет порабощение, лишая способности воспринимать тонкие структуры: люди тянутся за внешним, а потому не могут объединить в гармоничном единстве окружающие их многочисленные объекты.
1 Когда на Египет обрушились наказания, колдуны и гадатели признали, что за Моше стоят сверхъестественные силы, которыми не дано управлять ни одному человеку, только после того, как по всей стране неожиданно появились мелкие насекомые, безжалостно кусавшие египтян.
