В начале недельной главы Тазриа Тора повторяет заповедь об обрезании (Ваикра 12:2-3): «В восьмой день да обрежут крайнюю плоть его». Уникальная роль заповеди обрезания нашла свое отражение не только в алахе – еврейском законе, но и в историческом развитии еврейского общества.
Талмуд учит нас (трактат Шабат 132а), что обрезание должно быть сделано на восьмой день, даже если он пришелся на Шабат. Это один из считанных случаев, когда законы субботы отступают перед другой заповедью – ведь в ходе обрезания нарушается целый ряд законов Шабата. Кроме того, обрезание (наряду с пасхальной жертвой) – одна из двух повелительных заповедей, преднамеренное невыполнение которых наказывается отторжением души еврея от общего корня душ народа Израиля (на иврите это называется карет).
В ходе истории еврейский народ упорно сохранял заповедь обрезания, несмотря на любые обстоятельства. Это полностью соответствует предсказанию мудрецов древности: «Все заповеди, за которые сыны Израиля отдавали свои жизни во время гонений со стороны нееврейских властей, как то запрет идолопоклонства и обрезание, – будут строго соблюдать их вовеки веков».
Что же придает обрезанию такую важность? Объясняя, почему заповедь брит-мила связана именно с «исправлением» полового органа человека, мудрецы говорят, что обрезание олицетворяет идею еврейской жизни, основанной на святости и чистоте. Книга «Тур» (Йоре Деа 160) объясняет, что обрезание уникально среди знамений и знаков, которые даровал нам Всевышний через Тору. «Она (эта заповедь) не подобна заповедям тфилин и кистей цицит – ведь они не связаны с нашей плотью, и когда мы снимаем их, исчезает знак союза. Однако обрезание запечатлено на нашей плоти. Оно свидетельствует о том, что Творец избрал нас из всех народов, что мы – Его народ и Его стадо, и что во всех поколениях мы обязаны служить Ему и возвещать о Его славе».
То, что остается неясным из приведенных выше объяснений, – это древний обычай давать ребенку имя именно во время церемонии брит (обрезания). Мне видится возможным следующее объяснение. В прошлом, когда, к сожалению, повсеместно еще практиковалось рабство, рабу ставили клеймо на теле. Поэтому, если он совершал побег, все знали, что перед ними беглый раб. Тора, запретив любые акты жестокости, в том числе и по отношению к рабу, строго запрещает ставить на теле клеймо или любые другие знаки. Тот, кто повреждает любой из 24 основных органов тела раба, обязан немедленно отпустить его на свободу. (Следует учесть, что статус так называемого «раба», упоминаемого в Торе, нельзя сравнить с положением раба в других древних обществах. Раб в еврейском обществе обладал огромными правами, личными свободами и являлся по сути не рабом, а наемным работником, живущим в доме наравне с членами семьи).
Когда рождается еврейский мальчик, мы провозглашаем, что он родился свободным человеком, ибо истинно свободным человеком может быть назван лишь тот, кто принимает заповеди Торы и служит Всевышнему. Брит-мила, обрезание – знак того, что мы являемся слугами Творца, а не рабами других рабов (т.е. других людей), и не рабами наших собственных желаний. Обычному рабу не нужно имя – ему достаточно номера, поскольку он – всего лишь предмет инвентаря в хозяйстве господина.
Поэтому во время церемонии, когда мы «ставим знак» на теле ребенка, тем самым, на самом деле, давая ему духовную свободу, – мы также даем ему имя, показывая этим, что еще один свободный человек присоединился к своим товарищам, вышедшим когда-то из Египта, «дома рабства».
Рав Йосеф Кармель,
глава Института «Эрец Хемда» имени рава Шауля Исраэли, благословенна память праведникa.
