«Английская ассоциация преподавателей ВУЗов приняла решение бойкотировать Хайфский и Бар-Иланский университеты»; «команда израильских и шведских учёных совершила прорыв в исследовании диабета Б»; «международный суд в Гааге объявляет стену, возводимую Израилем, нарушением международного права и прав человека»; «американские специалисты приезжают в Израиль учиться мерам борьбы с террористами-самоубийцами»; «59% европейцев видят в Государстве Израиль главную угрозу миру на земном шаре»; «израильская актриса получила приз за лучшую главную женскую роль на каннском кинофестивале»; «женевское протестантское радио возмущается высказываниями бывшего главного сефардского раввина Израиля»; «Маккаби Тель-Авив – чемпионы Европы по баскетболу»; «более 30% резолюций, принятых Советом Безопасности ООН, касаются Израиля, подавляющее большинство – осуждает Израиль (меньшая часть нейтральные)»; «в Израиле прошёл конкурс красоты среди коров: победительницу зовут Хен, из киббуца Гиноссар, даёт 70 литров молока в день»…
Это – чисто случайная сводка новостей из международной и израильской прессы за последние полтора года, хотя совсем несложно подобрать нечто подобное и за последнюю неделю. Всем привычная очередная иллюстрация центрального места, занимаемого Израилем в мировом сознании, выражается то антисионизмом, то «христианами за Израиль», то восторгом, то всеобщим осуждением. Равнодушием – никогда. Очевидно отсутствие всякой пропорции между квази-гегемонией Израиля в сознании человечества и территориальной и демографической незначительностью этой страны (на каждого израильтянина приходится 1000 неизраильтян).
Порой осознанно, а порой подсознательно мир ощущает «ненормальность» Израиля и его народа. Однако главное – что с этой ненормальностью делаем мы, евреи. Страсть к слиянию с окружающим миром существовала в нашем народе с самого его рождения. Требуя золотого тельца, шумное меньшинство среди вышедших из Египта требовало тем самым материального божества – как у всех народов; евреи-эллинисты в период греческой власти над Израилем воевали на стороне господствующих греков против своих братьев-евреев; со времён эмансипации переход «от еврейского к общечеловеческому» приобрёл масштабы массового движения в еврейском народе, настолько широкого, что очень скоро именно «космополитизм» и евреи, превосходящие немцев по «немецкости», стали олицетворением «типичного еврея» в глазах окружающей среды.
Однако и здесь, во всех этих случаях, страстное желание не отличаться свидетельствовало именно о нестираемости отличия.
Пребывание в оппозиции, навязанной самим фактом существования, пребывание по одну сторону реки, в то время как весь мир стоит на другом берегу, – это, прежде всего, тяжелейшее душевное бремя. Другая сложность – идеологическая. Дух сегодняшних дней отрицает идею избранности Израиля: глобализация (как и анти-глобализация), мультикультурализм, постмодернизмы – все основные направления новейшей философии и мировоззрения обожествляют с одной стороны человека, с другой – вселенную: человек – царь вселенной. Каждый индивидуум избранный. Еврейская же избранность разбивает эту ось, утверждая, что совершенствование и реализация человека и мира невозможны без избранного народа. В нём воспитываются как индивидуальные – общечеловеческие, так и национальные – коллективные ценности. Третье препятствие – семантическое: понятие «избранность» коррумпировано и основательно дискредитировано нацистской Германией. Со времён Третьего Рейха оно ассоциируется с «Deutschland über Alles» и теорией расового превосходства. Необходимо научиться говорить об избранности с еврейским, а не с немецким акцентом. Стесняться избранности из-за немецкого наследия – всё равно что преподносить Гитлеру посмертную победу (словами еврейского философа Эмиля Факенхейма). Следует осознать, прежде всего для самих себя, что избранность состоит в избытке ответственности, а не в обилии привилегий; не в чувстве самодовольного превосходства, а в заботе за осуществление Божественного проекта в мире. С другой стороны, нежелательно превращать сверхответственность в самобичевание. Избранность требует ощущения собственного достоинства. Пренебрегая своим значением, мы пренебрегаем той функцией, которую в нас вложил Бог. А без неё мир "застревает". Его продвижение диалектично, оно нуждается в этическом вызове, в духовном противовесе. Израиль напоминает миру о его призвании. Поэтому, только сохранняя верность своей избранности, еврейский народ становится универсальным. Его «космополитичность» заложена в его обособленности. Живя при своей власти на своей Земле и по своим законам, еврейский народ познакомил мир с Богом и представил ему идеалы справедливости, миролюбия и свободы, которыми он (мир) пытается руководствоваться сегодня. Именно евреи танахических времён дали миру Авраама, Моисея, Давида и Йеремию. Настоящая универсальность сочетается у Израиля с самобытностью. В той или иной степени мир это понимает и поэтому интуитивно устремляет свои взгляды на Израиль. Не всегда благожелательно? Ничего! Источник ненависти есть ненависть к источнику (*1). Мир ждёт откровения.
57 лет назад, с обретением независимости, Израиль приступил к завершающему этапу 3500-летнего процесса выхода из Египта. 38 лет назад, с освобождением Иерусалима, начался процесс духовного становления. Не случайно праздники, отмечающие эти события, выпадают на период «Омера», между Песахом и Шавуот, когда мы отсчитывали дни и недели, измеряя путь от физического становления к духовному. Календарный отсчёт отсылает нас к отсчёту историческому, намекая на суть переживаемых нами времён. Израиль ждёт Шавуот…
*1) Слова французского еврейского философа и психолога Даниеля Сибони.
