“Мы думали, что можем жить как все, сидя за чашечкой кофе в хорошем кафе, как в Европе. Мы ошиблись… Нам еще немало придется воевать за свое существование”.
Примерно в таких словах выразилась Далия Ицик, спикер Кнесета, ныне – депутат партии «Кадима», прежде – партии Труда.
Для большинства читателей “Земли под ногами” это «откровение» весьма очевидно. Для существенной части израильского общества от «центра» и левее, часть которых голосовала за обе партии депутатки Ицик – бывшую и нынешнею – отнюдь нет.
Война вернула Израиль на почву – к действительности, поэтому каждый проявил себя по мере своей оторванности или привязанности к последней. Одни были готовы: сотни тысяч жителей Севера, которые провели более месяца в бомбоубежищах или вдали от своего дома и города; сотни тысяч родственников и друзей, приютивших беженцев с Севера у себя; десятки тысяч солдат-резервистов, оставивших свои семьи и работу, чтобы надеть форму и с ружьем в руках отправиться очищать Южный Ливан, где под каждой скалой – бункер, за каждым деревом – противотанковая ракета, и каждый куст может скрывать то мину, то пусковую установку “Катюши”, то боевика Хизбаллы; столько же солдат срочной службы из бригад Голани, Гивати, Нахаль, танкистов, парашютистов, бесстрашно сражавшихся на передовой.
Другие готовы не были: политическое руководство, неспособное придерживаться одного решения более 36 часов; верхушка армии, отправлявшая целые подразделения на марш- броски на десятки километров по ливанским холмам, чтобы день или два спустя приказать им возвращаться из-за неспособности доставить им воду и продовольствие; центральные СМИ, много лет питавшие народ иллюзиями и уже обрабатывающие общественное мнение, готовя его к очередному одностороннему отступлению.
Одни, несмотря ни на что и ни на кого, были готовы. В убежищах говорили, что готовы сидеть, сколько понадобится для завершения войны и уничтожения угрозы из Ливана. Резервисты отказывались возвращаться, говоря, что будут воевать, пока не освободят двух похищенных солдат, из-за которых, собственно, и началась война.
Другие готовы не были – и при первой же возможности, спустя месяц после начала войны, предварительно одобрив широкомасштабную операцию, согласились на прекращение огня.
По мнению специалистов, главная разница между двумя ливанскими войнами состоит в том, что в 1982 году верхушка шла в бой, несмотря на отсутствие консенсуса в народе и в армии; в то же время в 2006 году именно общество и резервисты рвались в бой на фоне колебаний верхушки.
Первая часть второй ливанской войны окончилась. Пришло время для тех, кто был готов, потребовать отчет у тех, кто готов не был. Пробудилось множество новых и старых претензий резервистов, требующих объяснений у генштаба и министра обороны за дилетантское ведение войны. Северяне справедливо интересуются, почему в течении месяца войны, когда они превратились в беженцев или жителей подземелья, они могли расcчитывать только на помощь сограждан, общественных организаций и отдельных филантропов, а не правительства и его ведомств, почему так и не было объявлено военное положение в городах, где за день разрывалось по 50-100 ракет. Простые граждане призывают к ответственности и прессу, сознательно вводившую общество в заблуждение как относительно нависших над ним угроз, так и духа, в котором она пыталась его воспитывать.
Действительность также заставила пересмотреть некоторые этические правила войны. Уже много лет Израиль является заложником извращенной морали, утверждающей, что нельзя стрелять в террориста, прикрывающегося так называемым “гражданским” населением, даже если он одновременно наводит ракету на еврейскую школу. События последнего месяца многих привели к выводу, что наши солдаты и дети все же дороже палестинцев, голосовавших за «ХАМАС», и ливанцев, активно или пассивно поддерживавших «Хизбаллу» и предоставлявших, чаще всего сознательно, живой щит террористам.
В этой войне победили те, кто был готов, несмотря на тех, кто готов не был. Своей самоотверженностью, естественной храбростью и способностью терпеть, стиснув зубы, они компенсировали некомпетентность высших эшелонов власти. Они позволяют нам гордиться тем, что во всех стычках с боевиками «Хизбаллы» наши брали верх; что приходя оказать помощь жителям Севера, можно было услышать в ответ “Сначала солдатам”, что тыл был такой прочной опорой фронту.
Победа была частичной, так как и готовность была частичной. Мало кто может сказать, следует ли отсчитывать время, оставшееся до следующего раунда, в неделях, месяцах или годах. Но все знают, что следующий раунд будет, и что его исход будет зависеть от меры нашей готовности признать действительность, в которой мы живем.
