У взрослых тоже есть вопросы

У взрослых тоже есть вопросы

No Comments
В Песах всегда задают вопросы. Мы привыкли, что дети повторяют из года в год «ма ништана - чем отличается эта ночь от других ночей, что во все ночи мы едим хамец и мацу, а в эту ночь - только мацу?». Но в последнее время детское недоумение все больше уступает место удивлению взрослых людей. И им нужно тоже дать возможность спросить в пасхальный вечер – не только ребенку. И вот взрослые спрашивают: «Чем отличаются последние сто пятьдесят лет еврейской истории от предыдущего нашего долгого пути к освобождению? Около двух тысяч лет продолжалась ночь изгнания, и все это время изгнания евреи жертвовали своей жизнью, переносили страдания, но не отказывались от своей веры. И вот, когда забрезжил рассвет, и появилась надежда на возвращение в Землю Израиля, появились евреи, не верящие в Б-га, не желающие вернуться на родину. Их неверие – корень всех наших бед. Они не верят в Исход, не верят в наше право на Землю, не верят в право Израиля на существование». И ответить им нужно словами Агады, добавив то, что относится к нашему времени: «Рабами мы были в странах рассеяния. И вот сто шестьдесят семь лет назад (в 5600 году от сотворения мира) пришло время, и Б-г дал нам свободу, чтобы мы встали и вернулись к Нему, в Его Землю, которую Он обещал нам. Но свобода предполагает и свободу выбора. И вот, получив и свободу, и выбор, значительная часть евреев отказалась от Б-жественного дара, а часть пошла еще дальше и отказалась от Б-га». Человек выбирает всегда между правдой и ложью – другой свободы выбора не бывает. А как можно говорить с тем, кто встал на путь лжи? Очень трудно. Может быть, стоит попробовать сказать им так: Эммануэль Велиховский, полиглот, крупнейший историк и этнограф, друг Альберта Эйнштейна, посвятил истории Исхода и его датировке целый ряд аналитических работ. Он обсуждал свои выводы с великим физиком, которому предлагали стать первым президентом Израиля, и его статьи вызвали большой интерес у создателя теории относительности. И нет ни одного серьезного ученого, еврея или нееврея, который берется отрицать Исход. Споры ведутся только о том, когда произошло это событие: до правления фараона Эхнатона или после и т.п. Зигмунд Фрейд также относился к Исходу как к историческому факту, и великому психоаналитику даже в голову не приходило, что рассказ об освобождении целого народа из рабства можно выдумать. Неважно, что основоположник психоанализа утверждал в работе «Моисей и монотеизм», что Моше был адептом религии Эхнатона, а иудаизм — результатом синтеза атонизма (поклонения солнцу как единому божеству) и традиции евреев. Оставим вопрос о том, жил ли Моше во времена Эхнатона и происходили ли в Египте изменения, повлиявшие на него – не суть важно в данный момент. Важно то, что Фрейд не отрицал Исхода! И вот два гения, которых признали величайшими умами двадцатого века, изменившими полностью представления людей о мире и человеке, не подвергали сомнению, что сыновья Израиля встали и покинули страну фараона. Так почему же не опереться на их «экспертную оценку» и оценку подавляющего большинства ученых мужей и не вспомнить, проснувшись утром, о том, что наши предки совершили Исход из Египта? Есть немало фальсификаторов - антисемитов, которые берутся утверждать, что не было Катастрофы, но никто серьезно не берется оспаривать факт Исхода. А если был Исход – значит, есть Б-г. Ведь не могли же три миллиона человек выйти сами из страны рабства и найти пропитание и воду в пустыне, а потом завоевать Землю Израиля. Так что неверие в Б-га ни на чем не основано, кроме как на нежелании верить. Не случайно Рамбам говорит: «Первая заповедь – знать, что есть Б-г». Не верить, а знать! Или, иными словами – человек обязан признать, что есть Б-г, потому что это очевидно. Не признавать – преступление, имя которому – откровенная ложь. И вот, сидя за пасхальным столом, мы даем ответы четырем сыновьям. И злодею мы говорим: «Б-г вывел меня из Египта. Меня, а не тебя! А если бы ты был там – то ты не был бы освобожден». Знаешь, Тора – она сотворена вне времени. И рассказ о прошлом является одновременно повестью о настоящем, о твоей жизни. Б-г не когда-то спросил Адама после его греха «где ты?», а спрашивает каждого человека о его месте в жизни каждый день, утром и вечером: «Где ты?». Так и Исход. Он не только был 3300 лет назад, но происходит каждый день. И мы возвращаемся к этой точке освобождения и каждый раз заново должны решить: пойти за Б-гом или остаться в рабстве. И тот, кто один раз решит остаться в рабстве, раскрутит всю историю обратно. Он умрет как еврей и превратится в египтянина. В того египтянина, которым он стал бы, если бы остался в Египте. Не случайно мудрецы Талмуда настаивают на том, что каждый еврей в каждом поколении обязан видеть себя вышедшим из Египта. Один раз не увидишь – превратишься в раба, в нееврея. В пасхальную ночь тебе дается, по милости Небес, еще один шанс: решай – совершаешь Исход или нет. Мы идем за Б-гом - тебе с нами по пути или нет? Песах – вечер вопросов, и мы задали свой вопрос. Тебе решать. Говорят, что есть еще и пятый сын, который вообще не пришел на пасхальную трапезу. И в середине Седера мы открываем дверь в надежде, что за ней стоит пятый сын, которого привел за руку пророк Элиягу. Он должен был бы появиться с чемоданами, обклеенными стикерами «Эль Аль». Но нет, пятого сына там нет. Уже две тысячи лет звучит призыв, с которого начинается Пасхальная Агада: «Всякий, кому нужно, пусть придет и празднует…». Но ему, видно, не нужно, он еще даже не купил чемодан. Раньше еврей мог сказать: «Я вижу себя вышедшим из Египта, я способен совершить исход из любой страны, но мне некуда «исходить»». И вот уже почти шестьдесят лет существует государство Израиль, двери открыты и звучит призыв пасхального вечера: «Всякий, кому нужно, пусть войдет и исполнит заповедь освоения Земли, заложит основы Храма и принесет пасхальную жертву…». А евреи все еще остаются в Америке и в других странах. И все, кто смотрит на них, не видят их совершившими Исход из Египта. Ведь если ты вышел из Египта, то как же ты не можешь выйти из Америки!? А если ты по-прежнему в Америке, значит, ты и из Египта не выходил. Читая Агаду, американский еврей должен знать, что он пятый сын, стоящий за дверью. Фактом своего проживания за пределами Израиля он не только Исход отрицает, но и существование Б-га ставит под сомнение. И о нем сказали наши Мудрецы: «Тот, кто живет за пределами Израиля, у того нет Б-га» (Ктубот 112). Оказывается, мало видеть себя вышедшим из Египта, надо, чтобы и другие тоже видели тебя вышедшим из Египта. И вот, садясь за пасхальный стол, мы все чаще спрашиваем: «Почему евреи делятся на тех, кто помнит об Исходе и стремится к независимости от всех народов, и на тех, кто предпочитает оставаться рабом собственной глупости и не брать на себя никакой ответственности за будущее нации, искореняя тем самым в себе остатки своего еврейства?» И спрашиваем мы не для того, чтобы получить ответ, а для того, чтобы те, к кому обращен вопрос, вернулись к нам, совершающим Исход, каждый день. На иврите между понятиями «ответ», «раскаяние» и «возвращение» можно поставить знак равенства, и неслучайно их определяет одно слово: «тшува». А если не называть вещи своими именами и не говорить неверующему израильтянину и еврею, остающемуся в Галуте: «Вы поступаете очень плохо, и нет вам оправдания», - тогда четвертый сын навсегда останется неверующим, а пятый (американские евреи) – в Америке. («Америка» в данном случае имя нарицательное и выбрана для примера чисто символически, чтобы не перечислять девяносто две страны, гражданство которых «исповедуют» евреи). Если Вы любите этих евреев, не играйте с ними в плюрализм – их можно окончательно погубить этим, усыпив в них остатки их еврейства. Если Вы будете повторять им все время, что каждый имеет право на свободу совести и может решать, есть ли Б-г, и может свободно выбирать место проживания, они останутся без свободы, без совести и за дверью. Поэтому задавайте, задавайте им снова и снова пасхальный вопрос: «Почему ты не видишь себя евреем?» ...
Читать далее...