Круг первый
Первые пять стихов свитка описывают душераздирающую человеческую трагедию. Речь идет о еврейской семье из города Бейт-Лехема, что в Иудее, которая в дни голода пыталась найти спасение в Моаве, однако тем самым навлекла на себя целую цепочку трагических событий. Наши мудрецы объясняют, что их уход из Земли Израиля в столь трудный час означал духовное и культурное отстранение от традиции еврейского народа. Семья, в которой есть двое сыновей, нисходя в землю Моав, приговаривает себя к практически неизбежной ассимиляции. И в самом деле, так и случилось: «И взяли они себе жен моавитянок: одну звали Орпа, а другую звали Рут. И прожили они там около десяти лет» (Рут, 1:4). Тяжесть греха усугубляется еще и тем, что говорит Тора о моавитянах: «Не может войти аммонитянин и моавитянин в общество Господне, и десятому поколению их нельзя войти в общество Господне вовеки» (Дварим, 23:4). Сначала умирает отец семейства: «Но умер Элимелех, муж Наоми, и осталась она с двумя сыновьями своими» (Рут, 1:3), а затем: «И умерли они оба, – Махлон и Кильон, – и лишилась та женщина обоих сыновей своих и мужа своего» (там же, ст. 5). Наоми осталась совсем одна на чужбине, с ней были только две ее невестки-моавитянки. Казалось бы, решение Элимелеха и его семьи покинуть Землю Израиля было в корне неверным: оно привело к величайшему духовному падению, которое, в свою очередь, навлекло на семью ужасные трагедии.
Кто такие Элимелех и его домочадцы?
«И было, в те дни, когда правили судьи, и был в стране голод, один человек из Бейт-Лехема Иудейского ушел, чтобы пожить на полях Моавитских, – он, и жена его, и двое сыновей его» (Рут, 1:1). Кто такие Элимелех и его домочадцы? «И шли они обе, пока не пришли в Бейт-Лехем. А когда пришли в Бейт-Лехем, взволновался из-за них весь город, и женщины говорили: неужели это Наоми?» (там же, ст. 19). Весь город взволнован приходом Наоми. Значит, все знали Элимелеха и его семейство, и их уход из Земли Израиля имел огромное значение для всех жителей города. В свитке мы находим и другие намеки на то, сколь важное место занимала семья Элимелеха в жизни еврейского народа. Перейдем к генеалогическому древу, описание которого завершает Свиток Рут: «И вот родословная Переца: Перец породил Хецрона, Хецрон породил Рама, а Рам породил Аминадава. А Аминадав породил Нахшона, а Нахшон породил Салму. И Салмон породил Боаза…» (4:18-21). Боаз был потомком знатного рода, внуком Нахшона, сына Аминадава, – князя колена Йеѓуды (см. Бемидбар, 1:7). И хотя происхождение Элимелеха не упомянуто в свитке прямым текстом, мы можем догадаться о нем: «И был у Наоми родственник по мужу ее, человек мужественный и знатный из рода Элимелеха по имени Боаз» (Рут, 2:1).
Таким образом, Боаз происходил из рода Элимелеха. Хотя в свитке не говорится, о каком именно родстве идет речь, но сказано, что Боаз был доверенным лицом Наоми в том, что касается возвращения земель, принадлежавших Элимелеху, а также должен был восставить род Элимелеха, взяв в жены Рут. Это напоминает заповедь «йебум», согласно которой человек должен взять в жены вдову своего брата, умершего бездетным, чтобы восставить его род. Этот вопрос рассматривают наши мудрецы в Вавилонском Талмуде (трактат Бава батра, 91а). Согласно их словам, получается, что Боаз был двоюродным братом Наоми, а Элимелех был их дядей.
После всего этого мы понимаем стихи Свитка Рут в новом свете. Если в начале нашего повествования мы говорили лишь об отдельном семействе, которое ушло из Земли Израиля и тем самым навлекло на себя многочисленные бедствия, то теперь нам ясно, что мы не можем проигнорировать более широкие круги народа, задействованные в этой истории, и более широкое влияние поступка Элимелеха, которое не ограничивалось только его семейством. Ведь речь идет о потомке князя колена Йеѓуды – колена власть предержащего в народе Израиля!
Круг второй
В Вавилонском Талмуде (трактат Бава батра, 91а-б) приводится спор наших мудрецов относительно запрета выезжать за пределы Земли Израиля. В связи с этим там обсуждается наказание, которое получили Элимелех, Махлон и Кильон: «Учат наши мудрецы: не выезжают за пределы Земли Израиля, разве что в случае, когда две сеа (мера зерна – пер.) продают за сэла (то есть зерно очень дорого – пер.). Сказал рабби Шимон: когда [можно выезжать за пределы Земли Израиля]? Тогда, когда человек не находит себе пропитания. Если же находит себе пропитание, то даже если одну сеа [зерна] продают за сэла, пусть не выезжает. И вот что говорил рабби Шимон бар Йохай: Элимелех, Махлон и Кильон были величайшими людьми своего поколения, вождями своего поколения. За что же они были наказаны? За то, что покинули пределы Земли Израиля… Сказал рав Хия бар Авин, сказал рабби Йеѓошуа бен Карха: упаси Бог! Ведь они не выезжали за пределы Земли Израиля до тех пор, пока находили себе в пропитание даже отруби! За что же они были наказаны? За то, что должны были просить милости для народа Израиля, но не просили».
По мнению рабби Йеѓошуа бен Карха, Элимелех, Махлон и Кильон не нарушили ѓалахического запрета выезжать за пределы Земли Израиля, так как оставались в ее пределах все время, пока там можно было найти хоть какое-то пропитание. Однако на них была возложена моральная обязанность молиться за свое поколение и просить милости для него, которую они не выполнили.
Вот как объясняет это Рамбам в «Ѓалахических законах царства» (5:9): «Хотя в таких условиях можно покидать пределы Земли Израиля, это не подобает праведным людям. Ведь Махлон и Кильон были великими мудрецами своего поколения и покинули Землю Израиля от величайшей нужды, и были наказаны смертью перед Всевышним».
Когда вожди поколения покидают Землю Израиля, это означает, что все поколение пребывает в крайне тяжелом положении. Когда семейство, стоящее у власти, бежит с поля брани, несмотря на благословение Яакова, данное колену Йеѓуды: «Не отойдет скипетр от Йеѓуды и законодатель из среды потомков его, доколе не придет в Шило, и ему – повиновение народов» (Берешит, 49:10), это означает, что власть предержащие отчаялись и не верят в возможность основания царства в народе Израиля.
Описанные в свитке события происходят в дни правления судей, наши мудрецы спорят, когда именно. Рабби Йеѓошуа бен Леви утверждает, что речь идет о периоде правления Шамгара и Эѓуда (см. Рут раба, гл. 1), а Раба бар Ицхак относит эти события к поколению Барака и Дворы. Рав же в трактате Бава батра, 91а, предполагает, что судья Ивцан, упомянутый в книге Шофтим, – это Боаз. Ивцан был судьей из Бейт-Лехема, который судил Израиль в течение семи лет (см. Шофтим, 12:8). В конце Свитка Рут приведено генеалогическое древо, согласно которому Давид является потомком Боаза в четвертом поколении. Это означает, что Давид родился спустя примерно 100 лет после Боаза. Таким образом, в самом деле логично предположить, что Боаз – это и был Ивцан, который судил народ приблизительно за 100 лет до пророка Шмуэля, период жизни которого совпадает со временем рождения Давида.
Какое значение имеет исторический период, в который происходили события, описанные в Свитке Рут? Ивцан был судьей после Ифтаха, а за несколько стихов до этого упоминается кровопролитная гражданская война, в ходе которой жители Гилада убивают 42 тысячи сынов колена Эфраима (см. Шофтим, 12:6). Мидраш описывает трудности, с которыми сталкивался народ Израиля в те времена: «Сто двадцать пиршеств устроил Боаз для своих тридцати сыновей и тридцати дочерей (в честь обручений и свадеб), и ни на одно из них не пригласил Маноаха (позднее – отца Шимшона). Сказал Боаз: “Бесплодный это мул, чем я буду вознагражден? Ведь нет у него сыновей, и не сможет он воздать мне, пригласив меня на их свадебные пиршества”. И все отпрыски Боаза умерли при жизни его». В отличие от Боаза (Ивцана), который в начале своей жизни удостоился шестидесяти отпрысков, что являлось выражением его веры в жизнь и преемственность поколений народа Израиля, Маноах и его жена были бесплодны. В книге Шофтим не упоминается, что Маноах предпринимал какие-либо меры (молитвы и т.п.), чтобы изменить создавшееся положение. Судя по всему, этот мидраш показывает, что Боаз резко противился пути Маноаха. Боаз видел в этом результат отчаяния, которое охватило его поколение. Вот почему он называл Маноаха «бесплодный мул». Как мул является порождением противоестественного скрещивания осла и кобылы, так и отчаяние Маноаха и всего поколения является противоестественным, оно искажает духовную силу народа Израиля.
Мидраш связывает отношение Боаза к Маноаху с наказанием, которое было послано самому Боазу, – все его отпрыски умерли при его жизни. Так Боаз оказался в том же положении, что и Маноах, – преемственность его рода была прервана. В этом мидраше можно увидеть ту же идею об ответственности, которую несут вожди за духовный уровень всего поколения.
Маноах был женат на женщине из колена Йеѓуды (см. Вавилонский Талмуд, трактат Бава батра, 91а) и не смог породить потомство. Боаз похоронил всех своих сыновей и дочерей еще при жизни. Элимелех (чье имя созвучно слову «мелех» – царь, то есть намекает на царство) умирает сам, а с ним – оба его сына. Нам становится ясно, что само продолжение этого царского рода поставлено под вопрос.
Как мы уже говорили, все описанные события происходят в период судей, когда власть народа в Земле Израиля непрочна, и его одолевают враги. Храма пока не существует, и книга Шофтим завершается словами: «В те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему нравилось».
Свиток, повествующий о милости
В Мидраше Рут раба (гл. 15) говорится: «Сказал рабби Зейра: в этом свитке нет ни законов скверны, ни законов чистоты, ни запретов, ни дозволений. Зачем же был он написан? Дабы научить тебя, сколь велика награда тем, кто совершает милость».
Мы можем увидеть в свитке описание милости в ее ѓалахическом проявлении, когда в нем рассказывается о заповеди подарков бедным. Рут полагались эти подарки по трем причинам: она была вдова, прозелитка и бедная. Попробуем глубже рассмотреть качество милости, описанное в Свитке Рут, – той милости, о которой сказали наши мудрецы: «Мир милостью построен будет».
Обе невестки Наоми – Рут и Орпа – хотят возвратиться вместе с ней в Землю Израиля. На это Наоми отвечает им: «Ступайте, возвратитесь каждая в дом матери своей! Да окажет вам милость Господь, как оказывали вы ее умершим и мне!» (Рут, 1:8). Слова Наоми звучат очень логично и убедительно: «Зачем вам идти со мной? Разве есть еще сыновья во чреве моем, что стали бы вам мужьями?» (там же, ст. 11). Орпа слушается увещеваний Наоми, а Рут настаивает на своем: «И поцеловала Орпа свекровь свою (на прощанье), а Рут осталась с нею». Для Рут такое решение означало отказ от создания новой семьи, от рождения детей. Преданность Рут Наоми не знает пределов: «Но сказала Рут: не проси меня покинуть тебя и уйти от тебя обратно, потому что куда ты пойдешь – пойду и я, и где ты заночуешь, там заночую и я. Твой народ – (это) мой народ и твой Бог – мой Бог. Где ты умрешь, там и я умру, и там похоронена буду. Пусть воздаст мне Господь и еще усугубит, если не разлучит меня с тобою (лишь) смерть!»
«И сказала Наоми Рут моавитянка: пойду-ка я в поле и стану собирать колосья за кем-нибудь, в чьих глазах найду я милость». Дальше мы увидим, что решение выйти в поле собирать колосья также требовало от Рут величайшего самопожертвования.
Рут прислушивается к совету Наоми и просит Боаза принять на себя ответственность за его род и жениться на ней. Для этого ей придется выйти замуж за очень старого человека. Боаз очень ценит это: «И сказал он: благослови тебя Господь, дочь моя! Эта твоя последняя милость еще лучше первой – не пошла ты за юношами, ни за бедными, ни за богатыми».
Отношение жителей Бейт-Лехема к Наоми и Рут
Прозвище «Рут-моавитянка» упомянуто в свитке несколько раз. Мы также привыкли к нему и не обращаем внимания, что в нем заложена определенная насмешка и вражда.
«”Не обижайте каждый человек ближнего своего” – словами. Как же именно? Если человек раскаялся, нельзя напоминать ему о прежних грехах; если он – сын прозелитов, не следует говорить ему: помни деяния отцов своих» (Вавилонский Талмуд, трактат Бава мециа, 58б).
Наверное, трудно себе представить, чтобы Рут удостоилась иного отношения к себе, – ведь она принадлежала к семейству, которое бросило народ в трудную минуту, а когда голод в Земле Израиля прошел, Наоми возвратилась, и не одна, а с невесткой-моавитянкой!
Жители Бейт-Лехема относятся к Наоми и Рут с подозрением и враждебностью и проявляют равнодушие к постигшим их несчастьям. Боаз говорит Рут: «А я приказал слугам не трогать тебя», а ниже сказано: «Затем поднялась она, чтобы подбирать, а Боаз наказал слугам своим: пусть подбирает она и меж снопами, а вы не обижайте ее. И от пучков колосьев откидывайте ей и оставляйте, – пусть она подбирает, а вы не укоряйте ее». Сама Рут относится к себе точно так же: «И пала она ниц, и поклонилась до земли, и сказала ему: чем снискала я милость в глазах твоих, что ты обратил внимание на меня, хотя я и чужеземка?»
Особый взгляд Боаза
Боаз – единственный человек, который обращается к Рут и называет ее «дочь моя»: «И сказал Боаз Рут: послушай, дочь моя, не ходи подбирать на другом поле и не уходи отсюда, а оставайся здесь с моими работницами». Боаз также способен оценить преданность Рут своей свекрови: «И сказал ей Боаз в ответ: много рассказывали мне обо всем, что сделала ты для свекрови своей по смерти мужа твоего: что оставила ты отца и мать свою, и родную землю свою, и пошла к народу, которого не знала ни вчера, ни третьего дня». Он также видит особую духовную ценность, которая заложена в том, что Рут оставила свой народ и последовала за Наоми в Землю Израиля: «Да воздаст тебе Господь за твой поступок и да будет тебе сполна воздано Господом, Богом Израиля, за то, что пришла ты, дабы найти пристанище под крылами Его».
Вот что написано о Рут в Мидраше Ялкут Шимони: «”Чья это девушка?” А разве не знали ее все? Но заметил Боаз, что приятны поступки ее. Все женщины нагибаются и собирают колосья, а она собирает сидя, все женщины собирают меж снопов, а она собирает только бесхозное, все женщины смеются со жнецами, а она ведет себя скромно. “И села поодаль от жнецов” – а не среди жнецов. Два колоска подбирает, а три оставляет. “И сказал в ответ слуга, приставленный к жнецам: эта девушка – моавитянка, что вернулась с Наоми с полей моавитских”». Этот мидраш описывает, что именно увидел в ней Боаз, который обладал намного более острым взглядом, чем все прочие жители Бейт-Лехема.
Можно предположить, что Боаз увидел то, как приятны и праведны поступки Рут, но также и то, что она была незнакома с ѓалахическими законами подарков бедным. У Боаза были другие «очки». Он увидел ее безграничную преданность Наоми, великую милость, которой она наделена, а также ее внутреннюю скромность и чистоту, дух которых так соответствует миру Ѓалахи.
События на гумне
Попытаемся ответить на вопрос: почему Наоми дает Рут такое сомнительное поручение? «Так омойся, и умастись, и надень на себя одеяния свои, и сойди на гумно, но не давай этому человеку узнать себя, пока не закончит он есть и пить. И будет, когда ляжет он (спать), ты выведай то место, где он ляжет, и придешь, и откроешь изножье его, и ляжешь, а он скажет тебе, что тебе делать». Почему бы Наоми просто не поговорить со своим двоюродным братом или хотя бы намекнуть ему об этом? Следует отметить, что этот брак казался абсолютно невозможным. Мы упомянули особое отношение Боаза к Рут, но следует упомянуть и ограничения. Рут – моавитянка по происхождению, и хотя она прошла гиюр, нужно помнить, что сказано в Торе о моавитянах: «Не может войти аммонитянин и моавитянин в общество Господне, и десятому поколению их нельзя войти в общество Господне вовеки» (Дварим, 23:4). Кроме того, жители Бейт-Лехема так отстранялись от этих двух женщин, что Боаз просто не мог себе позволить навестить свою двоюродную сестру и поговорить с ней напрямую. Таким образом, мы находим много общего между поступком Рут на гумне и поступком Тамар по отношению к Йеѓуде.
Тамар также была вдовой, которая не смирилась со своей горькой долей и не была готова принять приговор Йеѓуды. «И сказал Йеѓуда Тамар, невестке своей: живи вдовою в доме отца твоего, пока подрастет Шейла, сын мой. Ибо он сказал: может быть умрет он, подобно братьям его. И пошла Тамар, и жила в доме отца своего» (Берешит, 38:11). Йеѓуда обвиняет ее в смерти двух своих сыновей, но Тамар, которая знает, что невиновна, собирается с силами и показывает Йеѓуде, какова правда. Благодаря ее дерзкому поступку, а также вере в преемственность поколений народа Израиля, рождаются близнецы Перец и Зерах, которые позднее станут прародителями царской династии Израиля.
Если мы сравним две эти истории, мы найдем в них много общего.
1. Йеѓуда отстраняется от своих братьев – Элимелех покидает Землю Израиля и отправляется на чужбину.
2. Эр и Онан умирают бездетными – Махлон и Кильон умирают бездетными.
3. Тамар остается вдовой – Рут остается вдовой.
4. Тамар стремится восставить род умершего мужа – Наоми стремится восставить род умерших сыновей с помощью Рут.
5. Тамар не смиряется с судьбой и прибегает к дерзкой уловке – Наоми также прибегает к уловке, с помощью которой достигает цели.
Реакция Боаза
Какие мысли пронеслись в голове у Боаза в тот ночной час, когда он обнаружил у себя в ногах лежащую женщину, и когда от него потребовалось принять решение столь сложное и судьбоносное как для него самого, так и для многих других людей? Писание не сообщает нам об этом. Однако наши мудрецы описывают этот момент во всех подробностях. Общим для всех мидрашей, говорящих об этом, является идея, что Боаз выдержал испытание, а это означает, что он был движим соображениями святости и богобоязненности. «И сказал он: благослови тебя Господь, дочь моя! Эта твоя последняя милость еще лучше первой – не пошла ты за юношами, ни за бедными, ни за богатыми». Иными словами, твоя последняя милость – восстановление рода Наоми – еще лучше первой, то есть того, что ты последовала за Наоми в Землю Израиля и заботилась о ней все это время. Боаз способен оценить чистосердечность и бескорыстность Рут, поэтому он благодарит ее за то, что она не пошла за юношами, а пришла к нему, человеку пожилому.
Но из слов Боаза можно сделать еще один вывод: главная милость Рут относится к семейству Наоми. Согласно вышеприведенным словам Талмуда, все отпрыски Боаза к тому времени умерли, жизнь его самого подходила к концу, и уже не оставалось никакой надежды, что ему удастся произвести новое потомство. Мы упомянули и то, что над всем родом Нахшона, сына Аминадава, нависла опасность уничтожения. Но вот перед Боазом возникла возможность восставить род Нахшона и возвратить его к жизни на всех трех кругах: род Элимелеха, род Нахшона и основание царства Израиля! Боаз понимает все, что понимают Рут и Наоми, и потому Наоми говорит Рут: «И та сказала: посиди (здесь), дочь моя, пока не узнаешь, как обернется дело, потому что человек этот не успокоится, пока сегодня же не окончит этого дела».
Выкуп поля
Дальше события продолжают развиваться логично и последовательно: «И поднялся Боаз к (городским) воротам, и сел там. И вот, идет мимо тот самый близкий родственник, о котором говорил Боаз. И сказал он: заверни-ка, такой-то, присядь здесь. И свернул тот, и сел». Об этом удивительном совпадении говорят наши мудрецы в Мидраше Ялкут Шимони: «Рабби Элиэзер говорит: Рут сделала свое дело, и Боаз сделал свое дело. Всевышний сказал: тогда и Я сделаю Свое дело. Учителя наши говорят: даже если бы этот человек находился на другом конце земли, Всевышний доставил бы его сюда на крыльях, дабы тот праведник не сидел и не огорчался».
Боаз по-особому относился к Рут, но теперь от него потребовалось выяснить свое отношение к еще одному человеку – близкому родственнику, о котором говорится в стихе. Наши мудрецы говорят (см. Вавилонский Талмуд, трактат Бава батра, 91а), что это был родной брат Элимелеха. Вот что говорит ему Боаз: «И подумал я: открою я уху твоему, сказав: выкупай (участок) при сидящих (здесь) и при старейшинах народа моего. Если (хочешь) выкупить, то выкупай, а если не выкупит (тот, кто обязан выкупить), то скажи мне, чтобы я знал, ибо нет (более близкого), чем ты, чтобы выкупить, а я – (следующий) после тебя». Ответил брат Элимелеха: «Я выкупаю». Однако Боаз ставит одно условие: выкуп поля зависит от восстановления рода Элимелеха, чего можно достичь, если Боаз женится на Рут: «И сказал Боаз: в день, когда ты купишь поле у Наоми, (ты купишь его) и у Рут моавитянки, жену умершего купил ты, чтобы восстановить имя умершего в его уделе. И сказал тот родственник: не могу я выкупить (его) для себя, чтобы не расстроить своего удела. Выкупай для себя то, что я должен был выкупить, потому что я выкупить не смогу». Вероятно, родственник относится к Рут так же, как все прочие жители Бейт-Лехема. Но следует рассмотреть, что говорят о нем наши мудрецы в Мидраше Ялкут Шимони. Они утверждают, что он противился Рут потому, что в Торе сказано: «Не может войти аммонитянин и моавитянин в общество Господне, и десятому поколению их нельзя войти в общество Господне вовеки», но не знал, что Тора говорит о моавитянах, но не о моавитянках. Мудрецы говорят, что этот ѓалахический закон прояснился только в дни царя Давида, и тем не менее они все равно осуждают брата Элимелеха – не за то, что он не знал этого закона, а за духовный подход, который вызвал такое отношение к Рут.
Уникальность качества милости, описанного в Свитке Рут
В конце нашего исследования мы хотели бы рассмотреть то уникальное качество милости, что объединяет этих двух великих людей. Есть милость, которая стремится улучшить действительность и восполнить ее недостатки, не слишком вдаваясь в глубокие духовные корни действительности. Такая милость может улучшить мир, но не более чем «черта за чертой, черта за чертой, немного тут, немного там» (Йешаяѓу, 28:13). Но не такова милость, описанная в Свитке Рут.
Милость Рут выражается на трех уровнях сознания: преданность ближнему (Наоми), что приводит ее к верности народу Израиля («твой народ – мой народ») и Всевышнему («и твой Бог – мой Бог»). В дальнейшем эти качества приведут Рут к тому, что она восставит род Элимелеха и станет основоположницей царской династии Израиля.
Милость Боаза проистекает из того особого проницательного взгляда, которым он взирал на девушку-моавитянку, продолжается во время событий на гумне, когда от него потребовалось великое мужество и готовность преодолевать многочисленные трудности, и завершается выкупом удела в Земле Израиля и восстановлением рода умершего Элимелеха.
Все это привело в конце концов к рождению Давида и основанию царства Израиля.
Рав Шимон Клайн
Перевод: Хана Ар-Шалом
