Партия, находящаяся ныне у власти в Израиле, может послужить, помимо прочих ее функций, и путеводителем к пониманию современной израильской действительности. Как недавно отметил политолог Бар-Иланского университета д-р Ашер Коэн, партия «Кадима» представляет собой частичный симбиоз между традиционными позициями правых и левых относительно урегулирования конфликта с нашими ближайшими соседями. Правый лагерь ратовал за неделимую Эрец Исраэль от Средиземного моря до Иордана. Он говорил, что мир должен быть достигнут в обмен на мир, что с так называемой «палестинской автономией» говорить не о чем, как по принципиальным, так и по практическим соображениям, – ведь они не более чем террористы, переодетые в дипломатов. Что с ними можно действовать только в одностороннем порядке. Левый лагерь утверждал, что мир, то есть двусторонняя договоренность, может быть достигнут только в обмен на территории. Безопасные границы, говорили они, есть границы «обоюдного согласия», и стратегическая глубина тут не причем.
За последние 10 –15 лет произошло два существенных изменения в обеих вышеупомянутых аксиомах. Террор, кровавая интифада и приход к власти ХАМАСа окончательно доказали несостоятельность двухстороннего подхода к разрешению конфликта, а более чем 25-летняя кампания по очернению поселенческого движения привела к дискредитации идеала неделимой Эрец Исраэль в сознании среднего израильтянина. Иными словами, действительность убила надежду на мирное урегулирование, в то время как пропаганда убила в сознании многих надежду на сохранение неделимой Эрец Исраэль. «Кадима» воплощает смерть этих идеалов, сопрягая оставшиеся половинки аксиом обоих лагерей: «одностороннюю дипломатию» правых и необходимость ухода из Иудеи и Самарии левых.
Иными словами, неправильно называть «Кадиму» левой партией: это партия убитых надежд.
Помимо этого, в ее основе находятся два других, все еще живых, столпа веры израильского общества: необходимость еврейского большинства и демократия. «Мы (евреи) возьмем свою судьбу в собственные руки, – говорит Эхуд Ольмерт, – и определим границы государства, обеспечивающие еврейское большинство». Таким образом, премьер как будто борется за возможность сохранения Израиля как демократического государства евреев.
Очевидно, что подобные лозунги являются манипуляцией – ведь более 90% арабов Иудеи и Самарии и так находятся под контролем «палестинской автономии», а, следовательно, предлагаемое Ольмертом размежевание никак не повлияет на их демографический удельный вес. Но в данном случае лозунг приводится не ради проявления скрытой в нем манипуляции общественным мнением, а ради понимания того, что является наиболее популярными идеалами в обществе и что движет народом сегодня.
Итак, выходит, что с тремя из четырех принципов политической платформы «Кадимы» любой право или религиозно настроенный израильтянин охотно согласится: еврейское большинство, существующее в рамках демократического строя и разрешающее конфликт с арабами Иудеи и Самарии в одностороннем порядке. С этим готовы согласиться большинство израильтян, включая тех, которые и не думали голосовать за «Кадиму» на последних выборах. В чем же проблема? В том, что все эти три принципа были мобилизованы «Кадимой» ради продвижения четвертого, а именно – отступления, которое представляет из себя результат сугубо фаталистического мировоззрения. Выходит, что три принципа, основанные так или иначе на вере в еврейский народ, служат реализации принципа, олицетворяющего слабость духа и отсутствие веры в себя и в свой народ. Надежда служит продвижению разочарования.
На данном этапе хотелось бы отметить одну существенную ошибку, допущенную национальным лагерем за последние 13 лет. Почти все его силы были потрачены на борьбу с идеалами израильских левых. Иными словами, 13 лет были потрачены патриотами, чтобы доказывать то, что в конце концов было доказано не ими, а действительностью. Ведь средний израильтянин перестал верить в Осло не из-за доводов правых партий, а из-за террористов-самоубийц. Если бы хоть часть этой энергии была вложена в построение основ еврейской демократии, еврейских основ социальной справедливости, еврейской системы образования, то, возможно, ощущение разочарования среднего израильтянина, сопровождающее провал переговоров с арабами Иудеи и Самарии, не был бы таким сильным. Иначе говоря, не было бы духовной почвы, столь благоприятной для проведения политики фатализма и обречённости.
Сионизм всегда был основан на вере в еврейское большинство, которое живет в своем демократическом государстве и самостоятельно определяет свое будущее. Ради этого он должен был изменить действительность, произвести в ней революцию. Той силой, которая расширяла границы Израиля и меняла демографическое соотношение сил, была, прежде всего национальная воля: она приводила к односторонней репатриации евреев, к одностороннему построению еврейских городов и поселений, к одностороннему наступлению на врага и к односторонним победам, к одностороннему освобождению Иерусалима и к одностороннему решению взять на себя ответственность за судьбу всего еврейского народа.
Следовательно, сегодня главная терапия состоит не в критике чужих идеалов и надежд, а в восстановлении национальной воли Израиля. Именно этому следует посвятить себя всем тем, которым дорог народ Израиля и его государство.
