5 марта вечером в киевском метро группой хулиганов был избит ученик йешивы центральной синагоги Бродского в Киеве Азария Менакер. Вот что об этом рассказал сам Азария: "Я ехал на метро со станции "Золотые ворота" в направлении Левого берега. На одной из станций в вагон вошла группа пьяных молодых людей, которые вели себя вызывающе. Они нецензурно оскорбляли киевлян вообще и пассажиров вагона в частности (кричали: "киевляне – с…, Ющенко – п…", позже выяснилось, что сами они из Луганска). Увидев меня, они начали издевательски орать: "И жиды тоже в метро ездят!" Когда меня бросили на пол и стали пинать ногами, я достал пневматический пистолет и пригрозил им, но они не успокоились. Тогда я сделал предупредительный выстрел в пол – это тоже не помогло, меня продолжали избивать. Я выпустил 6 пулек в одного из них, одна из них попала в лицо, после чего тот потерял сознание. На станции Метро "Выдубичи" нас задержала милиция.” Пневматический пистолет Азария приобрёл после того, как в конце августа прошлого года было совершено нападение на него и его приятеля Мордехая Моложенова,в результате которого Моложенов был избит до полусмерти. ...

Серия заседаний двусторонней Комиссии Святого престола по религиозным отношениям с еврейством и Великого раввината Израиля по связям с Католической церковью завершилась опубликованием резонансного коммюнике. В коммюнике говорится: «Мы утверждаем принципы соответствия наших религиозных традиций, согласно которым Бог есть Творец и Господин любой жизни, и человеческая жизнь священна». Из этого, авторы коммюнике выводят следующие тезисы: «Не все то, что технически возможно, в то же время приемлемо этически», равно как и указывается на «долг делать все возможное, чтобы облегчить человеческие страдания». На практике это означает: недопустимость эвтаназии – помощи при самоубийстве тяжелобольных и «инструментализации» - использования в корыстных целях - земного человеческого существования. Осуждается «любой тип насилия над человеком с целью пропаганды любого вида идеологии, особенно когда это осуществляется во имя религии». ...

Мечты. Как много нужно для счастья... А нужно ли много для счастья? Мне? - нет. ...

У тебя бывает так, что ты оказываешься в смятении? Когда что-то сбивает тебя с толку, и ты на мгновенье теряешь из виду свет, столь ясно указывающий тебе путь… Когда что-то заставляет тебя начать сомневаться. Сомневаться в себе, в людях, в своих собственных мечтах и выбранной дороге… Ты сомневаешься в том, что ты – ты ли это? И твои друзья – друзья ли? И твои мечты – твои ли мечты? ...

Рабби Моше бен Нахман (аббревиатура - РаМбаН) родился в Жироне, в Испании, в 1194 году. Он был одним из величайших комментаторов Торы всех времен, крупным талмудистом, лидером еврейской общины. Как и некоторые другие великие еврейские мудрецы, Рамбан зарабатывал на жизнь медициной: он работал врачом при дворе короля Испании. В пожилом возрасте, после победы на диспуте о религиях (где его главным оппонентом был еврей-выкрест – «отец Пабло Кристиани»), устроенном при королевском дворе в 1263 году, он был вынужден бежать из Испании в Землю Израиля, где продолжал общественную деятельность - помогал реорганизовать еврейскую общину Иерусалима, разрушенного крестоносцами. Рамбан известен также под именем Нахманид, по имени своего отца - Нахмана (на древнегреческом Нахманид - сын Нахмана).   Рамбан имел большие познания во всех областях Торы. Свою первую книгу он написал в возрасте 15 лет. Его работы охватывают все области еврейской мудрости – толкования Торы и Талмуда, галахические постановления и респонсы, а также сочинения по еврейской мистике и философии. ...

 Месяц Адар, на который приходится праздник Пурим, - это месяц, когда все переворачивается. Это месяц, когда сначала все кажется ужасным и кошмарным, потерянным и погибшим - но вдруг мир переворачивается, евреи спасаются, и враги их терпят поражение. Об этом говорится в Свитке Эстер (9:1): "И в тот день, когда надеялись враги евреев одолеть их... - перевернулось все наоборот, и евреи одолели врагов своих". Это "переворачивание" символизируется переодеванием, пуримским маскарадом.      Пурим вообще - странный праздник. В нем есть множество деталей, несовместимых, казалось бы, с привычным представлением о религии. В Свитке Эстер не упомянуто Имя Бога, все происходит будто в результате обычных человеческих интриг, нет явных чудес и т.п. Но более всего удивляет необычное (религиозное!) правило - обязанность в Пурим напиться "до чертиков". Талмуд рассказывает: Обязан человек напиться в Пурим до такой степени, чтобы не отличать между "проклят Аман" и "Благословен Мордехай". Однажды раби Зейра пришел в гости к Раве, и они вместе праздновали Пурим. И напились они до такой степени, что Рава встал и зарезал раби Зейру. Только тогда он понял, что сделал, устрашился, протрезвел и стал молиться Всевышнему, чтобы раби Зейра ожил. Бог сделал ему милость и оживил раби Зейру. На следующий год стал Рава снова звать раби Зейру к себе в гости праздновать Пурим. Но раби Зейра отказался и сказал: "Не каждый год случается чудо...".      Действительно, планировать свою жизнь в надежде на чудо нельзя. Но это касается только чуда, связанного с нарушением законов природы, как это было в истории с раби Зейрой. Что же касается скрытых чудес - т.е. совпадения маловероятных на поверхностный взгляд событий - то они происходят с нами постоянно, и надеяться на них совершенно необходимо. Но, надеясь на "естественное" чудо, нам следует помнить, что оно происходит не автоматически. Для того чтобы помочь чуду осуществиться, мы должны действовать на пределе наших сил и возможностей, иногда даже ставя в опасность собственную жизнь. Чудо же состоит в том, что наши действия - вопреки естественным ожиданиям - действительно приводят к успеху. ...

Сооружение Ковчега Завета являлось первой задачей, которую поставил Всевышний перед Моше при строительстве Мишкана – переносного Храма. Ковчег - это та деталь конструкции, которая непосредственно обеспечивала пребывание Всевышнего в Мишкане. Статус всего Мишкана зависел от наличия или отсутствия в нём Ковчега. В Тосефте, которая приведена в трактате Зевахим Вавилонского Талмуда, говорится, что когда в Мишкане не было Ковчега (это произошло в тот период, когда Ковчег попал в руки филистимлян в конце жизни первосвященника Эли, и продолжалось до тех пор, пока пока не был построен Первый Храм), - статус Мишкана понизился до статуса бима гдола – т.н. «большого возвышения» для принесения жертв Б-гу. Ковчег и херувим (ангелы), которые возвышались над крышкой, покрывающей Ковчег, символизируют близкие отношения между еврейским народом и Всевышним. Наши Мудрецы говорят, что когда еврейский народ вел себя надлежащим образом, херувимы стояли лицом друг к другу, тем самым демонстрируя любовь между евреями и их Творцом; когда же еврейский народ грешил - херувимы поворачивались спиной друг к другу (Бава Батра 99a).  Общение между Всевышним и Моше также зависело от керувов на крышке Ковчега – между их крыльями находилось то место, откуда звучал голос, обращенный к Моше (Бемидбар Раба 7:89). Можно сделать вывод, что состояние Ковчега и изваянных на его крышке керувов были лакмусовой бумажкой, демонстрирующей духовный уровень еврейского народа в каждый конкретный момент. Для расскрытия Божественного Присутствия важно было не только местоположение и форма Ковчега, но также и способ его транспортировки. Каждый раз, когда мы открываем нишу в синагоге (называемую также арон - «ковчег»), чтобы взять Тору, мы читаем фразу из книги Бемидбар: "И БЫЛО, КОГДА ДВИГАЛСЯ КОВЧЕГ, ГОВОРИЛ МОШЕ: "ВСТАНЬ, БОГ, И РАССЕЮТСЯ ВРАГИ ТВОИ, И РАЗБЕГУТСЯ НЕНАВИСТНИКИ ТВОИ ОТ ЛИЦА ТВОЕГО!'" (Бамидбар 10:35). Этот современный обычай открытия Ковчега - попытка привести еврейский народ поближе ко Всевышнему через публичное изучение Торы, приковать наши взгляды к свитку Торы. Однако согласно простому значению этого стиха, речь идет о другом элементе еврейской жизни, которого мы были лишены почти 2000 лет, с того момента, когда был разрушен Второй Храм, - о национальной жизни народа как единого целого.  Ведь этот стих говорит о выходе народа на войну - явлении, которое существует только тогда, когда евреи являются независимой свободной нацией. Народ просит Всевышнего сражаться вместе с ними против общих врагов: Боже! Ибо вот враги Твои шумят и ненавидящие Тебя подняли голову. Против народа Твоего замышляют они дурное втайне и совещаются о сберегаемых Тобой (Teгилим 83: 3-4). Два разных подхода к тому, связан ли стих о Ковчеге Завета с исследованием Торы или же он напоминает об общенациональных потребностях еврейского народа, находят выражение в других местах. В начале главы "Вэзот а-браха" (подобные выражения можно встретить также в книге Судей, в песни Дворы) описывается, как раскрывается Всевышний еврейскому народу. РаШИ в комментарии на это место (Дварим 33:2) связывает это описание с получением Торы на горе Синай. Однако другой великий комментатор, рабби Авраам Ибн Эзра, говорит, что здесь говорится о Всевышнем, "выходящем", чтобы защитить свой народ, - как и написано в стихе о выносе Ковчега: «Встань, Б-же, и рассеются враги Твои»... В заключение скажем, что Ковчег символизирует Божественное Присутствие как в сугубо духовном ракурсе («место хранения Торы»), так и в национальном (выход народа на войну). Дай Б-г, чтобы присутствие Всевышнего в наши дни ощущалось как в духовном, так и в национальном аспектах жизни еврейского народа. ...

Спросите у среднего индуса или японца, сколько в мире израильтян, и он назовет цифру от 200 до 500 миллионов. Во многом он будет прав. Прежде всего в том, что субъективное присутствие Израиля в мире раз в сто превышает его объективное положение, определяемое такими параметрами, как население и территория. Иными словами, соотношение между яркостью света, излучаемого «израильской лампочкой» и физическими параметрами «лампочки», многократно превосходит соответствующее соотношение у «лампочек» других народов мира. Однако наш японец или индус будет прав и в другом: мы выглядим, как полмиллиарда, не только снаружи, но и изнутри. Яркость света, а порой и ожог, ощущаются и в самом Израиле. Расстояние между Тель-Авивом и Иерусалимом – 60 километров... но это географически. Духовно – это две цивилизации: море и горы, песок и камень, одному меньше 100 лет, другому более 3000, один устремлен на Запад, другой  тянется к небесам. Я сознательно упрощаю. Ведущий комментатор израильского TV, специалист по арабскому миру, однажды рассказал, почему он не согласился на предложение переселиться в шикарную квартиру в северном Тель-Авиве: «Я не хочу вставать с видом на море и отдыхающих», - заявил он, «я хочу видеть из окна белый иерусалимский камень и слышать муэдзина, чтобы не забывать, где я живу». Расстояние между некоторыми иерусалимскими кварталами  внешне измеряется одной остановкой автобуса, а на самом деле - веками. Примеров много. Порой напряжение становится невыносимым. Идеологический накал заставляет многих укрыться в своем секторе, в кружке единомышленников. Община превращается из связующего звена с остальными частями общества  в средство самоизоляции. Парадоксально: чем более секторальным становится общество, тем меньше легитимности остается у самого понятия «секторальность»: порок секторальности, преобладающий на деле, компенсируется приверженностью к единству на словах. Противостоять ему действительно сложно, ведь каждый сектор сам по себе представляет «мирок» и имеет огромную силу притяжения: свою ментальность, язык, газеты, образ жизни, свое мировоззрение и чувство собственной правды, свой духовный и культурный комфорт, и у каждого - готовый рецепт достижения общего блага. Порой секторальность выливается в отчуждение и равнодушие: пока одних выселяют, другие ходят в кино. Пока отстаиваются интересы своей группы, благо общности Израиля остаётся за бортом. Такая секторальность – беда. ...

...

...