Ицхак выходил в поле беседовать
"А Ицхак пришел в Беэр ле хай Рои, а жил он в земле Негев. Ицхак вышел беседовать в поле, под вечер возвел очи свои и увидел – вот идут верблюды. И Ривка взглянула, и увидела Ицхака, и спустилась с верблюда. И ввел ее Ицхак в шатер Сары, матери своей, и взял Ривку, и она стала его женою, и он возлюбил ее, и утешился Ицхак после матери своей" (Берешит, 24:62-67).
Между этими строками, описывающими последовательность событий, можно прочитать рассказ о целом спектре чувств и переживаний, переполнявших Ицхака. Ицхак выходил в поле беседовать. С кем можно говорить в поле? Только с Б-гом. Беседовать – это не просить, а изливать перед Ним то, что на душе (Авода Зара 7б), то, что не поведаешь ни одному человеку, и то, на что сам не найдешь ответа. Что беспокоило Ицхака? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нужно выяснить, на какое именно поле он выходил, чтобы беседовать с Б-гом. В трактате Талмуда Авода Зара говорится, что он приходил на гору Мория, туда, где отец положил его на жертвенник, а в книге Зо’ар (глава Бо) говорится, что он приходил к Мэарат а-махпела, которая находилась на краю поля, купленного Авраамом. Эти два мнения не противоречат друг другу, а дополняют одно другое. Куда бы ни шел Ицхак изливать перед Вс-вышним свою душу, он ощущал там запах иного мира, о чем свидетельствует его восклицание, вырвавшееся у него перед тем, как он благословил Яакова: "И ощутил запах одежд его, и сказал: "Смотри-ка запах сына моего как запах поля, которое благословил Б-г". Того поля, куда Ицхак приходил молиться. Тот, кто утверждает, что Ицхак молился на горе Мория, подчеркивает, что его тянуло к тому месту, где ему открылись духовные миры в тот момент, когда он лежал на жертвеннике. А тот, кто утверждает, что он приходил к пещере Махпела подчеркивает другую сторону настроений и поиска: Ицхак был привязан к матери гораздо больше, чем к отцу, хотя и любовь между ним и Авраамом была самой высокой. После смерти Сары Авраам и Ицхак жили около Беер ле хай Рои в Негеве. Ицхак никого не обвинял в смерти Сары, в том числе и себя. Но то, что причиной ее кончины было его вознесение на жертвенник, делало утрату матери еще более тяжелой. Ее праведность представлялась ему более высокой, чем праведность отца и чем его собственная. Именно около места ее захоронения приоткрывались двери духовных миров и ощущался их аромат.
И в будущей жене он искал подобие своей матери. Он встретил Ривку около Хеврона, "и ввел ее Ицхак в шатер Сары, матери его (не в шатер Авраама, а в шатер Сары)", и только когда он увидел, что Ривка похожа на Сару и свеча в шатре не гаснет от субботы до субботы так же, как и во времена Сары, он нашел утешение (Раши).
Стоя у дверей будущего мира и ощущая аромат его деревьев, Ицхак изливал перед Вс-вышним свою тоску и непонимание дальнейшего пути и смысла жизни. Что ему делать в этом мире, после того, как в тот момент, когда он был вознесен на жертвенник и испытывал радость и гордость за то, что он предназначен в жертву Б-гу, его глазам предстали духовные миры, где пребывают исправленные души в гармонии с самими с собой и с Б-гом. После того, как он был вознесен на жертвенник – от него ничего не осталось – душа оставила тело и вернулась вновь – но тело, если даже оно и существует в реальном мире, в эмоциональном мире Ицхака – оно сгорело. Зачем ему быть в этом безрадостном грубом материальном мире, скрывающем Б-жественный свет? Ему стало легче, когда он нашел родственную душу. Но по-прежнему ему представлялось, что исправить мир невозможно.
Вот ведь и Авраам пытался исправить его любовью и просил у Вс-вышнего сына, который сможет продолжить его путь, а пришел к тому, что положил своего сына на жертвенник и – еще мгновение – принес бы его в жертву. И пусть вознесение на жертвенник было повелением Вс-вышнего, но так или иначе, связывание Ицхака – завершение пути отца в его попытке привнести в мир безграничную любовь. Нет в этом мире места любви. Он создан для злодеев, подобных Нимроду и царю фелистимлян Авимелеху. Они правят им, а для праведников – мир будущего, и все, что остается им – это стоять у входа в сад Эден и изливать перед Вс-вышним свою душу.
Сыновья – отражение духовных исканий
Сыновья Ицхака были отражением борьбы, происходившей в его внутреннем мире. Недаром считается, что дети – выражение мыслей отца. Эсав был таким, каким отец представлял себе материальный мир – полностью предназначенным для грубой физической силы и обмана, а Яаков был выражением представлений отца о духовном мире – отделенном от реальной действительности пологами шатров, в которых звучат слова Торы – незачем выходить из шатра. Мир материи и духовные миры, разделившиеся в мыслях отца, разделились и в детях, между которыми не было связующей нити. "И полюбил Ицхак Эсава… а Ривка любит Яакова" (Берешит, 25:28). Грамматическая форма глаголов указывает на неполноту любви Ицхака и постоянство и неизменность любви Ривки. Ицхак увидел в Эсаве того, кто сможет исправить этот мир. Физическая сила и хитрость – меч и политика – это то, что нужно этому миру. Только таким путем можно обуздать злодейство. И Ицхак не пытался исправить Эсава и не возражал против его увлечений охотой. Он знал, что, проходя по тому же самому полю, где он молился и вокруг разливался аромат духовных миров, Эсав не ощущал ничего.
Но только такой человек – с одной стороны, принадлежащей семье Авраама, а с другой стороны, все свои помыслы связавший с делами этого мира – может (по мнению Ицхака) обуздать злодейство, торжествующее повсюду. Ицхак рассчитывал на то, что его влияние на Эсава будет достаточно сильным, чтобы удержать того от падения, и ему не нужно было от старшего сына проявлений высокого ума и стремления к духовности, достаточно было просто привязанности к отцу и исполнения заповеди уважения к родителям с большим усердием. Яаков купил у Эсава первородство. Первородный сын считался продолжателем духовной традиции. Это то, что нужно было Яакову, и то, что не нужно было Эсаву. Эсав отрицал будущий мир и признался в этом: "Зачем мне первородство – ведь я хожу на смерть (рискую собой и долго не проживу)". Служение Вс-вышнему для него игра. Зачем нужно продвигаться в духовном развитии, когда после смерти от человека ничего не остается, а жизнь так коротка? И уже продав свое первородство за похлебку, он не пожалел, а посмеялся над ним.
Первородство и благословения
Яаков купил первородство, а не благословения. Благословения – сила, которую дает праведник другому человеку. Она выражается как успех в материальных делах, благополучие и защищенность от невзгод. Благословить разумом и чистотой сердца может только Б-г. Эти свойства не приходят через благословения людей – они даются Б-гом в заслугу честности, желания и настойчивых усилий, приложенных человеком, чтобы стать лучше и умнее (Мальбим). Если даже кто-то произносит благословение быть умным и честным , то оно не действует напрямую. В лучшем случае получивший такое благословение попадет к хорошему учителю, который поможет ему разобраться, и к хорошему воспитателю, который научит его добру, – если только будет на то собственное желание и старания человека. Такими и были благословения Ицхака, которые он впоследствии дал своим детям…
И только позже, когда Яаков был вынужден бежать, он дает ему благословение быть продолжателем дела Авраама. Но это уже не собственно благословение, а просьба, обращенная ко Вс-вышнему, чтобы Он благословил Яакова. Дать силы стать великим человеком в духовном мире может только Вс-вышний. "И Б-г Вс-могущий да благословит тебя, расплодит тебя и размножит тебя, и да будет от тебя множество народов. И да даст тебе благословение Авраама, тебе и потомству твоему с тобою, чтобы тебе наследовать землю пребывания твоего, которую Б-г дал Аврааму" (Берешит, 28:3-5).
Исправление ошибки
Сам Вс-вышний исправил ошибку Ицхака. Он отдал и духовный и материальный мир Яакову, человеку честному и высокодуховному. Вс-вышний показал Ицхаку, что "поле" – материальный мир, распростирающийся перед входом в пещеру Махпела, – ворота духовного мира – может быть исправлено. Ицхак понял свою ошибку в тот момент, когда он почувствовал запах одежд Яакова. Он не сказал: "Смотри-ка запах одежд моего сына…", а сказал "запах моего сына…" Ицхак понял, что поле, куда он приходил молиться, источало благоухание духовных миров, потому что у него должен был родиться Яаков – человек, способный совместить миры. Одежды – символ дел и поступков человека. И Вс-вышний показал Ицхаку, что все дела Яакова, все его движения в материальном мире – даже хитрость и война, направленные на борьбу со злодейством, становятся высоко духовными действиями, подобными милости Авраама. Хитрость, когда живешь со злодеями, и война против них становятся заповедями, не портящими человека, а поднимающими его на еще более высокую духовную ступень. И если кто-то должен исправлять мир и бороться со злодеями, то это должен делать высокодуховный человек, а не необразованный хитрец, ничего не понявший в учении Авраама. Яаков побеждает злодеев, и его победа признана на Небесах: "Не Яаков отныне будет имя тебе, а Исраэль, ибо ты боролся с ангелами и с людьми и победил" (Берешит, 32:29). Борьба со злодейством закончилась победой. И в этой борьбе Яаков не утратил себя, а поднялся на еще более высокую духовную ступень. Оба мира принадлежат ему, и материальный мир он способен возвысить до уровня духовного, а Эсав – хитрец и обманщик, отрицающий будущий мир – остался не у дел.
