«И говорил Всевышний Моше, говоря: "Прикажи Аарону и сыновьям его, и так скажи им: "Вот закон жертвы всесожжения (буквально – "вот Тора жертвы всесожжения"): это жертва всесожжения на костре, на жертвеннике, всю ночь до утра, и огонь жертвенника пусть горит на нем"».
Жертва всесожжения, которая полностью сжигается на костре жертвенника, приносится как искупление за дурные желания, родившиеся в сердце человека. Это видно из книги Иова: "…И вставал рано утром, и приносил всесожжения по числу своих сыновей, ибо говорил Иов: "Быть может, согрешили сыновья мои и хулили Б-га в сердце своем" (1:5). Но разве человек властен над своими желаниями?
Тора не предполагает наказания за желания, а лишь за совершенные действия, ставшие нарушением закона. Значит, за сами помыслы нельзя возложить на человека ответственность: помимо его воли они поднимаются из сердца. Разум призван фильтровать устремления, возникающие в сердце, – подавлять плохие, и усиливать хорошие, и претворять в жизнь все положительное. Но нельзя сказать, что сердце порождает дурные желания беспричинно. У Адама и Хавы не было дурных наклонностей, пока змей не пробудил у женщины сомнение в том, что хорошее действительно хорошо, а плохое плохо. С тех пор испорченность проникла в сердце человека и прочно поселилась в нем. После первого преступления человечество покатилось вниз по наклонной плоскости, пока Всевышний не объявил: "…Велико зло человека на земле, и вся склонность мыслей сердца его – только зло во всякое время" (Берешит, 6:5).
Это должно быть исправлено. Но если человек опустит руки и позволит дурным устремлениям укрепиться в его сердце, то он не сможет оправдать себя тем, что дурное желание в нашем испорченном мире приходит намного раньше, чем хорошие помыслы, и гораздо сильнее их. У Всевышнего есть для него ответ: "Сотворил Я дурное желание и сотворил Я инструмент для его исправления" (Кидушин 30б). Этот инструмент – Тора. Ее особые свойства заключаются в том, что она проникает в глубину сердца и превращает его в источник чистых помыслов. И, в конечном итоге, чистота внутреннего мира человека – в его руках. И если при первом приближении может показаться, что человек не несет ответственности за дурные помыслы, которые не нашли своего воплощения в действии, то более тонкий анализ приводит к выводу, что все плохие порождения сердца требуют искупления – принесения жертвы.
Но что же делать в наше время, когда нет Храма? Сказано: "Вот Тора жертвы всесожжения…" – когда нельзя принести жертву, углубленное изучение Торы становится очищающей жертвой. Наши мудрецы указали нам пути исправления мира, но при этом предупредили, что в основе всего должно лежать стремление наполнить свое сердце добром, как сказано: "Пять учеников было у раббана Йоханана бен Закая. И вот их имена: рабби Элиэзер бен Урканос, рабби Йегошуа бен Ханания, рабби Йосей а-Коэн, рабби Шимон бен Натанъэль, рабби Элазар бен Арах. Сказал им: "Пойдите и посмотрите, какова та прямая дорога, которой должен держаться человек". Рабби Элиэзер сказал: "Добрый глаз" Рабби Йегошуа сказал: "Добрый товарищ". Рабби Йосей сказал: "Добрый сосед". Рабби Шимон сказал: "Видеть нарождающееся". Рабби Элазар сказал: "Доброе сердце". Сказал им (раббан Йоханан бен Закай): "Нравятся мне больше всего слова Элазара бен Арах, так как они включают все сказанное вами" (Авот, 2:8-9).
Так же говорили мудрецы Талмуда: "Пресвятой, благословен Он, требует искренности сердца, как сказано: "Неужели всесожжения и мирные жертвы столь же желанны для Б-га, как послушание голосу Его?" (Шмуэль 1:16). И еще сказано: "Ведь суть не в том, что видит человек, ибо человек видит глазами. А Б-г видит то, что в сердце" (Шмуэль 1:17).
Особенно большое внимание внутреннему миру человека уделяет учение хасидизма: оно возлагает на него ответственность за все помыслы и устремления, рождающиеся в глубине сердца. Рассказывают, что один человек пришел к Ясновидцу из Люблина и пожаловался, что во время молитвы его одолевают посторонние мысли.
"Посторонние?" – переспросил его Ясновидец с удивлением. "У праведников помыслы постоянно блуждают в тех областях, где пребывает святость, а мысли заняты Торой. Бывает, конечно, что их посещают и посторонние мысли. А для тебя те мысли, которые ты называешь «посторонними», – твои, а все остальные – посторонние!"
