Во всех синагогах мира после утренней молитвы раздается протяжный звук шофара1.
Сердце любого еврея замирает, когда он слышит этот древний звук, в котором различим какой-то – тяжелый стон мировой скорби, идущий как бы из недр самой земли, переплетается с призывом надеяться и собрать все оставшиеся силы.
В нашем мире живет, переливается и клокочет нечто, что невозможно выразить словами. То высочайшее, что, оставаясь непостижимым, не поддается определению на речевом уровне, но постоянно озаряет нашу душу, само оставаясь непостижимым – подобно космическим лучам, которые пронизывают все, но порой не могут быть зафиксированы – неуловимы – ни одной электромагнитной ловушкой.
Первосвященник единственный раз в году, в День Искупления, заходил в Святая Святых Иерусалимского Храма. Он приносил воскурения и выходил, не произнося ни слова. Здесь нет места словам. Здесь все понятия: и пространство, и время – теряют свой обыденный смысл. Так и шофар подхватывает душу и влечет ее в заоблачные выси – туда, где, как воск, тают все грани этого мира. Шофар возвращает душу к Источнику. И душа поднимается туда, где пространство, и время теряют свой обыденный смысл. Шофар возвращает ее к Источнику.Туда, отчего она отсечена. К Тому, от Кого она постоянно получает жизненные силы.
Возвращение… Ради него был создан мир. Возвращение… Оно раньше мира, оно – цель мира, ради него все крутится, вертится, рождается и умирает. Возвращение к Источнику. Разве можно описать или выразить словами стремление души к Творцу? "Как лань стремится к источникам вод, так душа моя рвется к Тебе", – восклицает царь Давид. "Душа моя ждет Тебя с большим нетерпением, чем те, которые ожидают утра, когда они не могут дождаться утра", – говорит он.
"Только потяни меня – и помчусь за Тобой", – описывает стремление души к Творцу царь Шломо. Не серебряные трубы поют, а надрывно стонет шофар, рог животного, природный, а не созданный руками человека, не отлитая из серебра или меди труба. Потому что возвращение, о котором говорит шофар, – изначально. Оно такое же древнее, как сам – мир. Древнее мира. И его природный нерукотворный звук рождает ощущение изначального и непреодолимого стремления души ввысь, столь же трагичного и столь же прекрасного, как все мироздание – целиком от его основ и до завершающих высот.
Шофар в Торе связывается с несколькими моментами:
– Шофар звучал во время дарования Торы на горе Синай.
– Шофар возвещает об освобождении.
– Шофар возвещает о приходе Машиаха.
Освобождение – истинное освобождение – это уход от ограничений и оков, которыми скован человек, пока он погружен в материальный мир и оторван от Творца.
Приход Машиаха – возвращение всего мира к идеальному состоянию, в котором он был сотворен.
Шофар звучит во всем мире, когда весь мир возвращается к Источнику всего сущего: "И вострубит Всевышний в шофар великий в тот день".
Изначальное, природное, непобедимое стремление души к Творцу заложено в этом звуке. Ему бесполезно сопротивляться. Замри – на том месте, где тебя застал этот звук, доносящийся из синагоги, и слушай его, и отдайся ему.
Элул – последний из двенадцати месяцев. Он в очередной раз подводит человека к первому Тишрей, к новому началу нового года. Год начинается с возвращения к Началу.
Круг замыкается в той точке, с которой он начался, чтобы взять новые силы и породить новый свет.
