Все в мире едино и ни одна часть творения не может существовать без другой, все движется во взаимосвязи и гармонии. Однако человек не всегда способен воспринять эту целостность и единство. Из-за многочисленных грехов рождается неверное восприятие: кажется, что в мире нет объединяющего начала, что все его элементы движутся независимо друг от друга, нет гармонии, а лишь – борьба за существование и стремление каждого подавить все, что отличается от него самого (будь то вода и огонь, ветер и море или царь и царь, человек и человек) господствуют повсюду. В основе любого греха лежит желание человека остаться одному забыв о нити, связывающей его с Творцом, почувствовать себя свободным и неподвластным никому, управлять людьми, принуждать и брать силой. И поскольку виденье мира каждого человека зависит исключительно от его собственного желания, все окружающее начинает скрывать от человека единство, рассыпая перед ним бесконечное множество сотворенных элементов, связь между которыми перестает раскрываться ему так как он сам отрицает общее начало, присутствующее повсюду – в том числе и в его душе. Пыль… Праотец Яаков вступил в борьбу со своим дурным желанием, представшим перед ним как ангел смерти, имя которому Ослепление. "В процессе борьбы пыль из-под их ног поднималась до Престола Славы" (Берейшит Раба, Ваишлах). Ангел ослепления старался запорошить глаза Яакова, чтобы скрыть единство всего сущего на всех уровнях творения, вплоть до Престола. Рассказ о борьбе с ангелом начинается словами "и остался Яаков один, и боролся с ним ангел". Тот, кто обладает сильной верой никогда не позволяет себе впасть в такое состояние, когда одиночество становится довлеющим, тяжелым чувством. Но почему же Тора свидетельствует о Яакове: "и остался Яаков один"? И речь идет не о кратковременном ощущении, а о чувстве овладевшем всем его существом. Дело в том, что ощущение одиночества у Яакова – особое: оно порождено несколькими мыслями, часть из которых противоречат друг другу. Яаков был человеком скромным (Рабейну Бехаей берейшит, 32:10). А скромность всегда добавляет людям внутренние силы (Мусар Авиха, мидот анава, реия). В самом деле, если человек верит, что все то, чем он обладает вплоть до силы его мышц, каждое мгновение даруется ему вновь Вс-вышним, а у него самого нет ничего (ведь это и есть высшая скромность) – в моменты опасности или творческой созидательной деятельности, когда требуется напряжение всех сил, Б-г раскрывает ему новые и новые источники энергии, так как то, что останавливает обычно помощь свыше – это ошушение человека "Я и сила моей руки сделали это". Яаков же в силу своего характера не впадет в гордыню, а только усиливает свою связь с Создателем. И он чувствует прилив сил, позволяющий ему противостоять напавшему на него человеку, который, как обнаруживается впоследствии, не принадлежит миру живых существ, а спустился из мира ангелов. Борьба между Яаковом и ночным непрошенным гостем обретает характер столкновения сил, не знающих границ ни во времени ни в пространстве: одна из них направлена на то, чтобы повсюду раскрыть Б-жественное присутствие и подчинить ему даже ощущение собственного Я, наделенного созидательной или разрушительной мощью, а вторая – сила направленная на скрытие Б-жественного присутствия, приходящая к человеку так, что свое собственное тело он ощущает источником энергии, позволяющей ему и видеть и слышать и побеждать врага. Ему помогает так же чувство, что он не достоин помощи: "Мал я для всей милости и для всей правды, которые ты сделал с твоим рабом…" – обращается он к Творцу. И ощущение того, что у него есть собственные заслуги и в конечном итоге причина раскрывающихся в нем сил – он сам, не овладеет Яаковом, не разорвет его связь с Творцом и позволит ему победить.
