Что это?
Неужели наши праздники превратились в формальность? В Песах мы едим мацу и забываем о том, что нам следует совершить Исход. Может быть, справедливо непонимание сына-простока, который смотрит на то, что происходит за столом, и спрашивает: «Что это?». Вместо того, чтобы встать и купить билет на самолет, вылетающий в Израиль, мы продолжаем исполнять заповеди в изгнании. Что это? Как это понять? Ведь следовало бы вспомнить, что одно из обещаний, данных народу в период Исхода, звучит так: «И приведу вас в Землю, о которой Я (поклялся), подняв руку, обещав отдать ее Аврааму, Ицхаку и Яакову. И отдал Я ее вам в наследие. Я – Б-г» (Шмот 6:8). Но почему-то у нас по-прежнему нет уверенности, что эта Земля принадлежит нам. Религиозный мир Израиля не говорит решительно «нет», когда речь заходит об отказе от суверенитета Израиля над важнейшими частями страны и передачи ее в руки врага. Так и хочется спросить: «Что это?» Зачем вы едите мацу, если она не вселяет в вас дух свободы и национальной гордости, если даже приехав на родину, вы сомневаетесь в том, что она дана вам Б-гом? Большая часть народа остается в странах изгнания. Это ведь насмешка над Торой, ее заповедями. А царь Давид сказал «Счастлив человек, который… в собрании насмешников не сидел» (Теилим 1:1).
Поколение, в котором не был построен Храм, подобно тому, которое разрушило его.
В Хануку мы едим суфганийот и забываем о том, что призваны бороться за построение Храма. Храмовая гора остается в руках международного исламского комитета. Молиться на Храмовой горе евреям запрещено. Вход ограничен. А мы, несмотря на все галахические постановления (не политические), продолжаем утверждать, что до прихода Машиаха Храм строить запрещено. Рамбам нам не указ, поведение пророков и величайших мудрецов (восстановление Храма после возвращения из вавилонского плена) нам не указ. Ждем, когда Храм упадет с небес.
Веселый праздник Пурим
В Пурим – ну тут мы, казалось бы, в своем праве: можем как следует выпить и забыть обо всем. Да, человек и пьет для того, чтобы забыть все горести прошлого. И тут нельзя не согласиться: в праздник победы нельзя думать о грустном. Нужно радоваться. И вот, чтобы забыть обо всех наших потерях на протяжении всех поколений в изгнании, потерях во время погромов, которые, в отличие от Пурима, не обернулись спасением, потерей во время Катастрофы, потерей от ассимиляции – для того, чтобы забыть обо всем этом надо, как следует выпить. Но когда-то же надо задуматься над причиной всего этого. Может быть в пост, который предшествует Пуриму?
Что сделал Амалек?
«Помни, что сделал тебе Амалек…». А что он, собственно, сделал? Напал, убил? Это ужасно. Но он причинил нам и духовный вред. Мудрецы Талмуда называют Амалека насмешником. Один из величайших мудрецов прошлого века, Рав Хутнер, разъясняет, что насмешник принижает ценность того, что важно, того, что представляет собой ценность. Это сделал нам Амалек! Он ударил по нашей вере в Тору, в заповеди, во все, что связанно с духовностью. И об этом рассказывает «Мегилат Эстэр». Рассказ начинается с описания пира в столице Шушан на третий год правления царя Ахашвероша. На пиру присутствует немалое число евреев. Они ни в коем случае не нарушают законы кашрута – еда и вино заказаны в кашерных ресторанах, женщины сидят отдельно, мужчины отдельно. Если бы Вашти пришла в неподобающем виде, евреи бы вышли, пока это представление не закончится. Все хорошо… Кроме…Это собрание происходит через пять лет после того, как царь Кореш (Кир) дал сыновьям Израиля право переселяться через Ярдэн, селиться в разрушенной Иудее и возводить Храм. Кому нужны подтверждения того, что в пророческих книгах Эзры и Нехемии верно отражены события, пусть поедет в Национальный Британский Музей и посмотрит там декларацию Кира, записанную на камне. Значит, всего этого можно было избежать, если бы сыновья Израиля встали и пошли, пересекли пустыню и вернулись на родину… В трактате Йома (9а) говорится, что если бы сыновья Израиля вернулись, то чудеса были бы такими же, как при исходе из Египта. Почему же мы сегодня не говорим, что если вернутся все сыновья Израиля в Землю, произойдут чудеса? Это то, что сделал нам Амалек – мы разучились серьезно относиться к написанному.
Насмешка
Ахашверош сидел на пиру в одеждах первосвященника. А сыновья Израиля сидели за столом и говорили «лехаим» на кашерное вино. Они спрашивали друг друга «Как дела?». И отвечали друг другу: «Все в порядке». Это ли не насмешка? И все это из-за Амалека. Девальвация ценностей, подмена цели средствами: кашрут, как и все остальные заповеди, дан, чтобы приблизиться к Б-гу, а не как самоцель. А как можно приблизиться к Б-гу, выпивая и закусывая кашерным, но не возвращаясь в Землю, чтобы построить Храм, где происходит встреча человека с Б-гом? Не только не возвращаясь, но и перестав понимать, что Храм – святое, и никому не дано насмехаться над ним! Пьяный царь сидит в одеждах первосвященника, а мы говорим: ну что такого? Это и есть насмешка, наша насмешка над самым святым. Само соблюдение заповедей кашрута, да и других заповедей, в такой ситуации, когда мы могли встать и уехать, но остались, становится насмешкой. Это то, что сделал нам Амалек – он сделал из нас насмешников, похожих на него. Он научил нас хвататься за второстепенное, забывая о сути. Не случайно мудрецы Торы спросили: «Откуда Аман из Торы?». Т.е., где есть намек на то, что он должен появиться в нашей истории? И сами же мудрецы ответили: «В словах: «А не с того ли дерева, о котором Я приказал тебе: не ешь с него, – ты ел?» (Хулин 139б). Слово «амин» (а не…) совпадает по написанию со словом «Аман». А ведь грех Адама как раз и состоял в том, что он отбросил главное и ухватился за второстепенное, оставил дерево жизни и ухватился за дерево познания добра и зла, оставил прямую связь с Б-гом и ухватился за чувственное восприятие мира и его познание путем проб и ошибок. Так и мы. Оставили главное – Землю, на которой растет дерево жизни (так пишет Раши в комментарии на главу Бешалах), Храм, который дает прямую связь с Б-гом. И ухватились за заповеди (важные сами по себе, но лишенные смысла без стремления к Б-гу). Рамбан утверждает, что заповеди за пределами Земли Израиля следует соблюдать только для того, чтобы, вернувшись на родину, не забыть, что и как делать (Ваикра 18:25). Повествование свитка Эстер заканчивается духовной победой над Амалеком: «И у евреев был свет, и радость, и веселье и главное» (8:16). Причем тут Амалек? А вот при чем… Мудрецы Талмуда сказали: «Свет – это Тора, радость – праздники, веселье – обрезание, главное – тфилин» (Мегила 6б). Т.е. для евреев Тора престала быть инструкцией по исполнению формальных действий, а превратилась в свет жизни, радость вселяли не пиры в Шушане, а еврейские праздники, введение в союз с Б-гом стало весельем – открытым торжеством и гордостью своей избранностью, а главным стал тфилин – напоминание о том, что Имя Б-га лежит на тебе, и ты не имеешь права осквернять его, присутствуя на чужих пирах, отвергая заповедь возвращения в Землю и построение Храма. Каждую неделю, делая авдалу, мы повторяем эту строку из свитка Эстер: «И у евреев был свет, и радость, и веселье и главное». И добавляем: «Пусть так же будет и у нас». Так пусть же будет! Да, еще одно, Амана повесили на дереве, высотой в пятьдесят локтей. Пятидесятые ворота понимания. Амалека можно повесить только преодолев сорок девять ворот и добравшись до понимания сути вещей.
