Новый лидер палестинской автономии М. Аббас традиционно рассматривается мировым сообществом в качестве «миротворца». Спору нет, Аббас – не Арафат. Хотя, в этом случае напрашивается известная аналогия с плохим и хорошим следователями. Не перечисляя «славное» террористическое прошлое Аббаса, обратимся к его научному наследию. Оно весьма показательно. В свое время он стал автором диссертации, доказывавшей связь сионизма и расизма. Не вступая сейчас в дискуссию о том, возможно ли такому политику после этого видеть в израильтянах партнеров по мирному процессу, постараемся выяснить, как и почему сионизм, стал восприниматься в качестве разновидности расизма.
В средневековье обществу навязывался стереотип еврея-ростовщика. Потом, с ходом Нового времени и распространением просвещения, про евреев уже нельзя было сказать, что они являются паразитами на теле окружающих наций. Но, странным образом, этот миф не умер, а лишь видоизменился, а сам сионизм тоже стал поводом для юдофобского мифотворчества.
Национальное движение еврейского народа, призывавшее к возвращению на историческую родину, было воспринято некоторыми политиками как агрессивное, направленное на нарушение порядка в мире. Арабские националисты увидели в евреях конкурентов в борьбе за контроль над Палестиной. Их озабоченность стали разделять многие (хотя далеко не все) европейские политики, как левого, так и правого толка. Левые симпатизировали борьбе арабов, поскольку видели в них угнетенные западными эксплуататорами массы. Правые хорошо понимали, что для успехов на выборах им нужна антиеврейская агитация, поводом для которой могло стать что угодно.
Уже вскоре после своего возникновения сионизм оказался в центре серьезных конфликтов. Под воздействием национально-освободительных идей, бередивших умы либеральных мыслителей того времени, о своем национальном самоопределении поспешили заговорить народы всего мира, в том числе и арабы.
Можно проследить красноречивую последовательность оформления на организационном уровне двух интересующих нас политических сил. В 1882 году в Дрездене состоялся первый международный антисемитский конгресс (он так и назывался; антисемиты того времени не скрывали своего лица, да и сам термин этот был впервые введен именно как самоназвание). А в 1913 году, в Париже прошел первый арабский национальный конгресс.
Таким образом, за год до начала Первой мировой войны арабы заявили о своих политических претензиях на земли, в которых они проживали. Со стороны "прогрессивной" французской публики арабы получили весомую политическую поддержку. Объясняется это просто: арабское национальное движение отвечало всем социально-культурным идеалам европейской цивилизации тех лет. Левая интеллигенция была в восторге от далеко идущих планов вождей арабских племен. Они обещали мгновенную победу над дикостью, безграмотностью и экономической отсталостью. Тогда все эти проблемы считались следствием колониальной политики великих держав. Европейские интеллектуалы полагали, что стоит только дать отстающим в культурном отношении народам возможность самостоятельной государственной жизни, и все уладится само собой. О различиях в политических традициях у разных народов, и о влиянии особенностей менталитета на ход истории никто тогда не задумывался.
Евреи же, со своей стороны, не соответствовали стереотипному образу освобожденного народа. Некоторая британская поддержка, наличие сильной и богатой диаспоры, вынужденная редкость еврейских поселений в стране и другие факторы склоняли заангажированных наблюдателей к оценке сионизма не как движения национально-освободительного, а как движения колонизаторского. То есть, в сионизме видели движение, пришедшее на ближневосточную землю с одной единственной целью – подавить процесс арабского национального возрождения и социального раскрепощения. Так появился первый миф, долгое время игравший главную роль в антисионистской пропаганде по всему миру – миф о колониализме.
Появились пропагандисты, навязывавшие обществу тезис об «искусственности» притязаний евреев на Святую Землю. Согласно их нехитрой логике, только арабы имеют "природные" права на политическую независимость в Палестине. В этом случае сионисты представлялись исключительно в виде шпионов британского короля, придумавшего такой хитроумный ход для реализации своей политики, ведущейся по принципу "разделяй и властвуй!".
В 1950-е годы антиколониальное движение окрепло еще больше. Стремясь спасти свое господство в Африке, британские и французские политики в 1956 году задумали войну против Египта. Израиль тогда был постоянным объектом атак со стороны египетских диверсантов, поэтому израильтяне поддержали действия западных стран и выступили против Каира. Таким образом, они вступили в войну на стороне метрополии против ее бывшей колонии. Объективные предпосылки принятия израильтянами такого драматического решения никого не интересовали. Критики Израиля обращали внимание только на факт коалиции с колониалистами. Для еврейского государства это означало новый виток пропагандистской войны против сионизма как орудия в руках «врагов национального и социального прогресса».
Миф о колониализме стал источником другого навета, преследующего сионистское движение в последние десятилетия. Это обвинение естественно вытекало из вышеописанной логики: если государство в своей политике использует колониальные принципы, то его правители считают другие народы отсталыми и второсортными. Так на арену пропагандистских выступлений вышел миф о сионизме как о разновидности расизма. В 1975 году Генеральная ассамблея ООН приняла резолюцию о признании сионизма формой расизма. Резолюция, принятая под нажимом СССР, достаточно больно ударила по престижу Израиля. Ее отменили только в 1991 году.
Именно в Советском Союзе демонизация сионизма приобрела законченный вид. Это явление было обусловлено целым рядом как внутри-, так и внешнеполитических факторов. В семидесятые годы появилась целая квазинаука "сионология", обеспечивавшая идеологическое обоснование критике еврейства и Израиля. ЦК КПСС не просто боролся с сионизмом, а еще и использовал это средство как инструмент в своих антисемитских кампаниях. Здесь сходились воедино интересы советской дипломатии и требования внутренней политики.
По мнению советских пропагандистов, к сионизму относилось все, что так или иначе было связано с еврейством. Несионистом мог считаться еврей, отрицавший свою связь с еврейством. Количество антисионистской литературы было настолько велико, что к началу перестройки большая часть советских граждан искренне считала, что сионизм – это абсолютное зло. По словам публициста С. Авербуха, "в Советском Союзе выросло поколение людей, которое было воспитано на восприятии слова сионизм в ругательном смысле… Нет в русском языке такого отрицательного эпитета, который бы ни навешивали сионизму"… Положение стало меняться только после 1991 года.
В этой ситуации напрашивается только один вывод. Пропагандистские войны надо выигрывать, так же уверенно, как и обычные. Иначе повторится картина, когда террориста весь мир будет считать «миротворцем», и удивляться, почему израильтяне думают иначе.
Арабская антиизраильская марка
Советская антисемитская
литература
