Авраам Альтергот
 |
Иерусалим, йешива "Махон Меир". Игаль с друзьями |
Здравствуйте! Пишет вам один из друзей Игаля (Игоря). Меня зовут Авраам. Вы меня не знаете и не видели, потому что я за полтора года пребывания в армии достаточно сильно оторвался от друзей. Я узнал о гибели Игоря совсем недавно – зашел по своим делам в "Махон Меир" и увидел в русском отделении фотографию Игаля и табличку о том, что библиотека русского отделения носит его имя. Никто, к сожалению, не сказал мне (а может, меня не нашли и забыли сообщить), и я еще даже не был на горе Герцля, где он лежит. Я учился в "Махон Меир" в то же время, что и Игорь, и проделал тот же путь. Уже уйдя из "Махон Меир", я примерно полтор-два года назад видел Игоря в йешиве в Кирьят-Арбе. Он тогда еще не служил в армии, а я тогда уже был женат. Мы говорили примерно полчаса; помню, я спрашивал его о планах. Он сказал мне, что чего-то определенного нет – ждет армии и понемножку учится. Сделал несколько критических замечаний по поводу йешивы в Кирьят-Арбе, сказал, что к нему недавно приезжал отец (насчет этого я не уверен, и, может быть, об этом мы говорили еще в "Махон Меир"). Это, в общем, все. Я готов подписаться, что он был там исключительно из бескорыстных и чистых побуждений и изучал Тору с настоящей верой. Мы не были близкими друзьями, из тех, что каждый день звонят друг другу и переписываются, но я его очень любил и уважал, потому что взгляды, побуждения и стремления Игоря были очень близки мне. С ним я мог общаться на равных, не опасаясь недопонимания.
 |
Иерусалим, йешива "Махон Меир". В процессе дискуссии |
Что еще: На меня очень сильно подействовало известие о его гибели. Это трудно описать, это очень личное. Иногда – у меня бывают такие предчувствия, – о некоторых людях можно сказать, что на них как бы висит знак: "что-то случится". Но насчет Игоря я никогда такого не чувствовал, наоборот, было ощущение, что он должен набрать силы и расцвести. Он был очень умным, честным, прямым и скромным – практически идеально подходил для учебы в серьезной йешиве. По поводу каждого человека всегда есть несколько картинок-воспоминаний. Одна из них: в коридоре йешивы Игорь беседует с равом Зэевом Мешковым и в конце диалога говорит самому себе известную фразу из Талмуда: "Изучение Торы равноценно всем другим заповедям, вместе взятым".
 |
Иерусалим, йешива "Махон Меир". Библиотека имени Игаля Германа |
Невозможно заглянуть в душу другого человека, но мне кажется, что эта фраза была для него чем-то вроде жизненного кредо. Я действительно думаю, что он был очень талантлив. Мне сказали, что он оставил записи: Что еще сказать? Мне вообще очень тяжело принять то, что его нет с нами. Хотя я с Игорем не контактировал постоянно, но был уверен, что с ним все в порядке. Я читаю газеты и слежу за всеми сообщениями, и не видел имен никого из своих друзей (ни тех, кто служит в армии, ни остальных) в числе погибших на службе или в терактах. Такое ощущение, что он просто ушел или был взят. И, вероятно, я никогда не пойму, почему. Вот и все, что хотелось написать. Если кто-то из вас снова приедет в Иерусалим, возможно, я смогу помочь (вам будет где жить, я отвезу вас, куда нужно и т.д.), только скажите заранее. А еще я очень хотел бы получить его фотографии. Если вы пришлете много фотографий, я сделаю альбом. И, если вы сочтете возможным и разрешите, даже смогу их издать. Это будет храниться в библиотеке русского отделения "Махон Меир". Я хочу сделать это в память о нем. Поверьте, меня очень глубоко задело то, что произошло. Если не очень хотите, – можете не отвечать. Просто мне хотелось сказать вам то, что сказал, и что-то сделать. До свидания. Авраам Альтергот, 26 декабря 2002
Игаль Шафер СЕМЬЕ ГЕРМАН Я хочу выразить вам свои соболезнования по поводу смерти вашего дорогого сына Игаля. Всевышний соболезнует вам. Мое имя Игаль Шафер. Последний год я учился в йешиве "Нир" в городе Кирьят-Арба, там познакомился с вашим сыном и хочу рассказать об этом. Мне двадцать шесть лет. В "Нир" я приехал лишь в начале этого года. Нелегко было подружиться с учениками йешивы, в основном, потому, что я старше их. Но когда я встретил Игаля, с ним общаться мне было в радость. Это был парень со светлым лицом и добрым сердцем. Он всегда улыбался, был приветлив, и я никогда не видел, чтобы он злился или кого-то обижал. С ним было хорошо, и, хотя мы не очень много разговаривали, на занятиях я всегда старался сесть рядом, несмотря на то, что я старше его на семь лет. Мне было приятно сидеть именно возле него.
 |
|
|
Игаль был также и большим праведником. До того, как его призвали в армию, мы вместе ходили слушать уроки ТАНАХа. Он всегда старался сесть в первом ряду, впереди, чтобы быть ближе к раввину, проводившему урок. К учебе он относился очень серьезно. Я глубоко его уважал и восхищался им – ведь он приехал в страну, один, для того, чтобы быть в стране Израиля, учить Тору и пойти в армию. Он не думал о себе, он думал только об этом, – вот настоящий героизм. Немногие способны на это. После ухода в армию в свободные субботы Игаль приезжал в йешиву. Я всегда был рад его видеть, расспрашивал о делах, и как-то он рассказал мне об одном случае. На его военной базе была рота нерелигиозных солдат. В течение короткого времени им нужно было почистить и убрать все свои вещи, но они не успели сделать это в отведенное время и ждали наказания от командира.
 |
Кирьят-Арба, йешива "Нир". |
Тогда Игаль и его друзья из религиозной роты пришли на помощь, и благодаря им взвод успел все сделать и не понес наказания. После этого они пришли поблагодарить за помощь. И Игаль был очень рад, потому что на самом деле считал очень важными добрые отношения, единение и дружбу между религиозными и нерелигиозными солдатами. Игаль действительно был замечательным парнем, добрым, веселым, с хорошим характером и прекрасной душой. Знакомство с ним – честь для меня. Мы все должны учиться у него преданности Торе, народу и земле Израиля. Всевышний взял Игаля, чтобы он был рядом с Ним. Известно, что Он забирает самых лучших и праведных, чтобы они были ближе к Нему. Мы, оставшиеся здесь, скорбим, а Игаль, радостный и веселый, находится сейчас в Ган-Эдене, райском саду, рядом с Б-гом. Когда еврей умирает, принято говорить: "Благословен Праведный Судья". Это значит, что мы благодарим Всевышнего и за смерть тоже, потому что знаем: Всевышний следит за всем миром. Он оживляет, и Он умерщвляет, и только Он решает, что с нами произойдет. Мы всегда будем помнить Игаля. Вам сочувствует небо, будьте сильными и смелыми. Пусть у вас все будет хорошо, и не умножатся ваши страдания. С глубоким уважением, разделяя ваше горе, Игаль Шафер, Центр Шапиро (79411)
Йона Левин <:> Все то время, что я знаю Игаля, он был очень близким мне человеком, и эта близость постоянно росла. Сначала он был для меня очень серьезным учеником, а его терпение, упорство и желание учиться поразили меня. Началось все с того, что он подошел ко мне и сказал:
 |
|
|
– Йона, я хотел бы заниматься с вами. (Это называется хеврута.) – Пожалуйста, – ответил я. Прошло некоторое время, и он сказал: – Я хочу изучать книгу "Шофтим". ("Судьи") – Пожалуйста, – ответил я, – можем сменить тему. – Нет, – сказал Игаль, – не сменить, а добавить. После этого мы каждый день занимались по два часа: один час выделяли на изучение Гемары (Талмуд), один час – на книгу Шофтим. Но и этим дело не кончилось. Однажды он сказал: "Я еще хочу добавить тему о раве Куке". Ого! И тогда мы стали заниматься четыре раза в неделю, по три часа: с 14.00 до 17.00. Такого я не помню ни с кем другим! Как можно высидеть с одним преподавателем три часа подряд?! А я еще и заядлый спорщик. И мы спорили, а после этого он каждый раз извинялся. За что?! Игаль впитывал Тору, словно губка. Разумеется, он учился не только со мной, столь же интенсивно он занимался с равом Зеевом Мешковым и многими другими.
 |
"Махон Меир". 1999 г. Поход по малым городам Израиля |
Игаль избегал всякого внимания к своей персоне. Всегда – легкая улыбка и спокойствие. В изучении Торы он обошел меня как минимум на сто верст – уже он объяснял мне, что, где и почему написано, кто, что и почему говорит. В последнее время я большей частью слушал самого Игаля – он рассказывал о своих делах и о том, что изучает. Конечно, он очень переживал за страну и часто бывал на демонстрациях протеста. Об армии он говорил: "летний лагерь". По словам Игаля, выходило, что ЦАХАЛ- это чуть ли не курорт, и это говорилось о тиронут – курсе молодого бойца! Во время службы в армии он дважды приезжал к нам. Дети обожали Игаля и не давали ему прохода, особенно сын Йе_уда. Недавно он вдруг сказал, что ему грустно без Игаля: В последний раз он позвонил мне в пятницу. Мы встретились в Иерусалиме и поехали к нам. Тогда и сделали фотографии. В те дни у нас с женой было ощущение, что в армии у нас есть сын. Даже его вещи перед Шаббатом успели постирать. В Офре живет еще одна семья, которая успела к нему привязаться. Есть еще ребята из других мест, которые его помнят и любят. Ваш Йона хеврута – учеба в паре, когда сложные темы и вопросы изучаются вдвоем и разбираются путем дискуссий. ЦАХАЛ – аббревиатура ивритских слов, означающих "Армия Обороны Израиля".