В конце XVIII века евреи Западной и Восточной Европы, иногда принудительно, а иногда с радостью и добровольно, начали вливаться в культуры окружающих народов — долгая жизнь в «гетто» многим казалась обременительной и затягивающей в прошлое. И уже больше века евреи-художники (живописцы, графики, скульпторы) являются представителями культуры народа, среди которого живут, их художественная традиция формируется в рамках диаспоры.
Изобразительное искусство Израиля также формировалось, в основном, из направлений и школ, привнесенных мастерами-репатриантами, прибывшими из разных концов земного шара с новыми и новыми волнами алии.
Евреи всегда не только впитывали местные нравы, ценности, приоритеты, но и активно влияли на окружающую их среду. Одновременно евреев, в том числе евреев-художников, не покидало желание оставаться самими собой, сохранить свою индивидуальность. Такая многослойность, многоплановость еврейского сознания была одной из причин, выделявших евреев из общей среды.
Евреи внесли огромный вклад в историю искусства многих стран мира, но это еще не означало возникновения еврейского изобразительного искусства. Философ Мартин Бубер отмечал, что еврейская художественная школа не является чем-то существующим, но тем, что развивается и может состояться. И сегодня, по прошествии многих лет, вряд ли можно констатировать возникновение еврейской художественной школы, будь то в Израиле или в странах диаспоры. Нынешняя ситуация сходна с той, что существовала сотню лет тому назад. Выходец из литовского местечка скульптор Марк Антокольский создавал работы на еврейские темы (миниатюры «Еврей-портной», «Еврей-скупой», «Спор о Талмуде»), но в историю мирового изобразительного искусства он вошел монументальными скульптурными портретами из русской истории — «Иван Грозный», «Нестор-летописец», «Петр Великий». Марка Шагала, еврейство которого в искусстве доказать, казалось бы, легче легкого, искусствоведы рассматривают как русского или французского художника.
Наше нынешнее представление о национальном весьма расплывчато. Даже при большом желании крайне сложно выстроить визуальный ряд современного еврейского искусства. Очевидно, дальше антропологических или этнографических признаков трудно продвинуться. Но портрет еврея, если даже национальная принадлежность изображаемого известна достоверно, равно как и изображение человека в таллите, вряд ли можно отнести к еврейскому искусству. Ведь не считается же, например, цыганским искусством «Портрет цыганки» Франца Хальса. Многие художники писали сцены Ветхого Завета или бытовые сцены из жизни более современных евреев, но это не делало их еврейскими художниками или еврейскими их произведения. Не принадлежат еврейскому искусству ни Александр Иванов, ни Рембрандт, ни Николай Крамской, ни Илья Репин.
И все-таки в первые десятилетия XX века работы художников-евреев были вполне различимы. Еврейский быт еще отличался от быта «нееврейского» и был узнаваем, еще близки были любимые фольклорные персонажи и исторические образы.
Основатель художественной иерусалимской школы «Бецалель» Борис Шац, сын меламеда из Ковно, еврей, выбравший, казалось бы, непригодную для еврея профессию скульптора, на Всемирной выставке в Париже получил золотую медаль за скульптуру «Матитьягу Хасмоней». Национальные чувства, интересы, характерные темы давали возможность причислить к еврейскому искусству произведения таких художников, как, например, Меер Аксельрод, Анатолий Каплан, Эммануил Щехтман. Этот ряд можно продолжить. Тем не менее вряд ли, рассматривая работы этих и других мастеров, уместно говорить о единстве стиля, школы, духовной направленности, что можно было бы расценивать как зарождение национальной школы.
Вроде бы более понятна ситуация в еврейском декоративно-прикладное искусстве. Хотя и тут также прослеживаются внешние влияния, подражания другие культурам. Однако всякий раз, создавая новое, евреи переосмысливали трансформировали «под себя» заимствованное.
Например, резьба еврейских каменных надгробий к середине ХУШ века превратилась в самостоятельный вид искусства. Прорезная еврейская картинка из бумаги (вытынанка) отличалась от такой же польской или украинской по сути, так как была не просто произведением декоративно-прикладного искусства, а создавалась, как правило, учащимися еврейских религиозных учебных заведений и, благодаря используемой в рисунках символике, становилась одним из способов осмысления сакральных текстов. Записные книги еврейских общин (пинкасим), ктубот (брачные договоры) иллюстрировались, декорировались орнаментами, однако все это уже почти ушло из современной жизни. Исчезли мастера, создававшие ханукии, бсамим (коробочки для благовоний) и многие другие предметы для еврейских праздников.
Что же теперь можно считать еврейским искусством или хотя бы попыткой его создания?
Проходя по залам выставок живописи, графики, скульптуры и обладая даже очень «чутким глазом», вряд ли можно определить национальную принадлежность автора. Но ведь и сейчас живут и работают в Украине художники-евреи, многие из которых хоть и не декларируют свое еврейство, но и не скрывают его. В творчестве же они, как правило, даже не делают попыток ограничить себя этническими или фольклорными рамками.
И, тем не менее, вольно или невольно, художник проявляет в работе свою ментальность, потаенные устремления, мысли и чувства. На работу художника оказывают влияние долго сдерживаемые импульсы. Редкий еврей тайно или явно не возвращается в мыслях к своему еврейству, не вспоминает свое детство, хоть каких нибудь родственников, говоривших на идиш или иврите. Да и редкому еврею окружение позволяло забыть, что он еврей. Все эти факторы не могут не сказаться на работе художника. При нынешней активизации национального сознания часто возникают идеи возрождения национального искусства. Кажется, это сродни реанимации. Вероятно, теперешняя культура евреев Украины — это нечто абсолютно новое, появившееся на новой почве, в новых условиях. Создадут ли они предпосылки для возникновения неких духовных качеств, которые позволят уже без сомнения назвать произведения евреев-художников еврейским искусством, покажет время.
Уже несколько лет в Институте иудаики (Киев) существует артпрограмма «Агада», в ее рамках состоялось более тридцати выставок художников, в творчестве которых есть произведения на еврейские темы. Пока говорить о возникновении сообщества единомышленников, создающих некую направленность в изобразительном искусстве, нельзя. Но, возможно, это первые шаги.
Еврейское изобразительное искусство достаточно новая область изучения иудаики. Существует мнение, что иудаизм антагонистичен изобразительному искусству. «Почему еврейское изобразительное искусство развивается менее интенсивно, чем живопись, графика, скульптура окружающих народов?» – вопрос, который возникает достаточно часто.
В последние десятилетия сделан ряд открытий, которые позволяют по-новому взглянуть на проблему. Одно из самых значительных – это археологические находки на территории Израиля и юге Сирии. Мозаики и росписи древних синагог – один из важных аспектов изобразительного искусства евреев (II – VI-ого века н. э.). Нужно сказать, что эти изображения имеют много общего с ранехристианскими изображениями.
Известно, что само христианство развилось на основе иудаизма и что’ церковная музыка ведет, вероятно, свое начало от предшествующей ей еврейской музыки, сейчас делается все более устойчивой та точка зрения, что раннее христианское изобразительное искусство, к которому восходит средневековая и современная европейская живопись, могло, в свою очередь, развиться из более раннего еврейского искусства, процветавшего среди евреев Палестины и соседних стран в классический период. Имеется еще одно соображение. Возможно, что эти фрески были, так сказать, перенесены сюда из более ранних иллюстрированных манускриптов. Если это предположение найдет себе подтверждение, возникнет достаточно сильное доказательство того, что еще до появления библейских сцен в стенописи классичес¬кого периода существовали и служили для них ориги¬налом миниатюры из Библий. Таким образом мы обна¬руживаем, что история еврейского изобразительного искусства, начало которой мы ранее относили к новому времени, восходит к классической древности. И следу¬ет помнить: мы имеем свидетельства лишь, скажем, от 3 столетия, и археологические находки, очевидно, не исчерпывают доказательств изложенного; в нашем рас¬поряжении еще нет самых ранних образцов. Таким об¬разом, свидетельства 3 века наводят на мысль, что ис¬кусство этого типа уходит, видимо, вглубь времен на много поколений. Я не хочу вдаваться подробно в ис¬торию его дальнейшего развития. Огромное число ев¬рейских памятников было разрушено ходом времени и антисемитским насилием. Древних еврейских книг сохранилось трагически мало, и мы в значительной степени должны полагаться на наше воображение, чтобы восполнить пробелы. Но мы находим следы этого еврейского изобразительного искусства в средние века, и есть серьезные основания полагать, что между древним искусством и средневековым имеется непрерывная традиция.
Конец Х1Х-го, ХХ-ый век дали миру много выдающихся художников евреев, однако их творчество напрямую не было связано с еврейской традицией. Связано ли это с запретом, налагаемым еврейским законом, на создание изображений, из опасения, что изображаемое может стать предметом поклонения? Возможно, Вторая из Десяти заповедей повлияла на развитие как прикладного так и станкового еврейского изобразительного искусства?
Ориентируясь на галахические постановления, приведенные в самых авторитетных источниках, с уверенностью можно сказать, что еврейский закон налагает минимальные ограничения на создание изображений. Разрешено, например, создавать образы домашних и диких животных даже если это барельеф (выпуклое изображение). Ярчайший пример таких изображений – еврейские надгробия ( мацевот), множество которых сохранилось на старых еврейских кладбищах Украины, Белоруссии, Молдовы.
Из статьи рава Зеева Мешкова:
«…Определенные запреты распространялись на рельефное изображение человека (запрещено изображать его полностью, рекомендовано изображать человека скрыв одну из деталей)
. Нет запрета на изображение части тела. Поздние авторитеты рекомендуют быть осторожным и изображать голову не целиком, а скрыв одну из деталей (Рамбам, Сефер Мада, Гилхот Авода Зара, 3:5; Шулхан Арух, Йоре Деа, 141:6).
Запрещено изображать «жителей высших миров». Лики четырех животных, о которых говорится в пророческом видении Йехезкеля, не следует изображать на одном полотне или в одной скульптурной группе, чтобы никто не принял это за изображение высших миров, раскрывшихся пророку в видении. Запрещено изображать также ангелов или серафимов. И это запрещено даже в том случае, если изображения предназначены для украшения (а не для поклонения им). Этот запрет распространяется только на выпуклые изображения, а к плоским, как, например, к вышивке на полотне или рисованию красками, – не относится. Некоторые авторитеты распространяют этот запрет также и на случай горельефов – вдавленных изображений (Шулхан Арух, Йоре Деа, 141)
Важно понять, как можно и нужно относиться к изображению. Если в картине или скульптуре видеть шедевр искусства или то, что может украсить городскую площадь, то запретов на их создание не налагается. Но если то или иное произведение рассматривается как предмет идолопоклонства, то его ни в коем случае нельзя создавать, продавать или дарить. Идолом называется то, что человек считает таковым, и если кто-то поставит кирпич и будет поклоняться ему – кирпич станет идолом, и им нельзя будет пользоваться ни для каких целей.
Если же красивая статуя станет украшением города, она будет желанным гостем.
….Еврейское изобразительное искусство по интенсивности своего развития не может конкурировать с нееврейским (особенно эпохи Возрождения). Ограничивали развитие художественного творчества не столько положения закона, сколько весь уклад еврейской жизни в изгнании, тоска по родине, которую мало кто видел, отчуждение от всего окружающего, нищета и погромы. Кроме того, любовь к Торе и ее заповедям привела к тому, что весь наш творческий потенциал ушел на создание комментариев, которые сами по себе часто являются высокой поэзией, а талант мастеров сконцентрировался на украшении синагог и создании предметов, предназначенных для исполнения заповедей: короны для Торы, указки для чтения, коробочки для благовоний на исход субботы, подставки для субботних подсвечников, ханукии и т.д.
По поводу изображентй рав Штаинзальц пишет в своем труде «Роза о триннадцати лепестках» следующее:
«Одним из постулатов, под влиянием которых сформировался еврейский ритуал служения Всевышнему, был абсолютный запрет на изготовление статуй и масок, восходящий ко второй из десяти основополагающих заповедей Всевышнего. Иудаизм запрещает создавать изображения, которые могут быть использованы в ритуальных целях. Запрет этот распространяется не только на образы лжебогов или других объектов идолопоклонства – не разрешается изображать в какой бы то ни было форме Самого истинного Б-га и его ангелов, а также создавать изваяния человеческой фигуры.
На первый взгляд, этот запрет отражает только принципиальное противостояние идолопоклонству в любых его проявлениях, выраженное в отказе от материального изображения Б-жественного в какой бы то ни было форме. Однако, чтобы глубже понять смысл этого запрета, следует обратиться к языку пророков, ибо в нем с особой силой отразилось свойство святого языка избегать абстрактных образов, предпочитая им конкретные символы.»
Однако нельзя не отметить, что существовал целый ряд еврейских художников XVIII, XIX и XX веков, которые вели строго религиозный образ жизни и создавали шедевры станковой живописи. Ярчайшие примеры – это художники М. Готлиб и М. Оппенгейм. Скульптор Марк Антокольский также оставался всю жизнь верующим евреем.
И, наконец, следует различать закон и обычай. Еврейский народ по тем или иным причинам на протяжении веков вырабатывал свои внутренние правила и ограничения, которые следует рассматривать как установившиеся обычаи, но не как непреложный закон. Так, например, несмотря на отсутствие запрета на изображение человека, животных, птиц и растений, в еврейских домах периода Второго Храма не нашли ни одной мозаики или фрески, которые содержали хотя бы один из этих элементов. Этому есть историческое объяснение. Первый Храм был разрушен из-за идолопоклонства, и поэтому в период возвращения из Вавилона были предприняты все меры, чтобы удалить народ от самой возможности поклоняться идолам. Однако после разрушения Второго Храма актуальность таких мер пропала, и в синагогах II-III вв. мы встречаем изображения и людей, и ангелов, и знаки зодиака. Например, во П-ом веке до н. э. во времена Маккавеев, когда многие евреи не могли устоять перед притягательностью эллинистической традиции, также существовали определенные ограничения на изображение в противовес эллинской традиции. Да и теперь многие современные ортодоксальные евреи отказываются фотографироваться, т. к. это, якобы, создает изображение. В средневековье в нееврейской среде изобразительное искусство в значительной мере было церковным, ничего подобного в иудаизме, разумеется, найти невозможно.
Долгое время считалось, что еврейского изобразительного искусства в древности не существовало, однако еврейские классические тексты это опровергают (книги Шмот (Пятикнижие), Невиим (Пророки), Мелахим, Ктувим (Писания), Диврей Хаямим (Книги Хроник) .-
Целый ряд современных открытий трактуют эту проблему в совершенно новом свете.
Первое по назначению (для экспонирования) собрание памятников еврейской культуры (иудаики) появилось в 18 веке в городе Брауншвейг. Коллекционировал предметы придворный еврей Ал. Давид и завещал поместить их в здании синагоги. Разделы иудаики в общеисторических и художественных музеях появились в 19 веке, (например, Еврейский зал в Лувре, Париж). Как правило, они состояли из материалов раскопок библейских мест в Эрец-Исроэль. Интерес к еврейскому искусству пробудила открывшаяся в 1887 году в Париже выставка еврейских обрядовых предметов, которые собрал австрийский композитор Йоган Штраус. Все эти музейные экспозиции состояли из археологических и этнографических материалов и сомнений в том, что это «еврейское искусство» не возникало. Однако, при всем при том определить «еврейство» таких видов изобразительного искусства как живопись, графика, скульптура и, даже, фотография – задача достаточно трудная.
Эмансипация евреев Европы после Великой французской революции дала миру многих замечательных художников-евреев, но это само по себе не означало возникновения еврейского искусства. И, тем не менее, европейское изобразительное искусство, в том числе, украинское изобразительное искусство конца 19-го начала 20-го веков, непредставимо без художников-евреев, равно как и изобразительное искусство Украины последних десятилетий. Среда, которая могла бы питать еврейское искусство, стала постепенно исчезать уже более ста лет тому назад, уходили носители «идишкайт». Даже художники Культур-лиги, учрежденной в Украине в 1918 году и призванной поддерживать идею национального культурного строительства, уже жили и формировались в новых условиях и большей частью работали в русле современных течений, общих для многих стран Запада, национальное вытеснялось из их творчества. Поэтому переход художников Культур-лиги на позиции авангарда был закономерен. Идеологи Культур-лиги сформулировали задачу: «Не просто дать «перевод» современной общечеловеческой цивилизации» на идиш, а внести в нее свой «еврейский элемент», «новые направления поиска», новый своеобразный ритм творчества».
Если говорить о художниках-евреях Украины, рассматривать их творчество в отрыве от европейского изобразительного искусства вообще и изобразительного искусства Украины в частности невозможно.
Огромный пласт в изобразительном искусстве Украины составляют художники-евреи, в творчестве которых нельзя обнаружить ничего еврейского, если не считать происхождения автора. Их считают украинскими художниками, они приобщены к художественным процессам Украины и они отдавали и отдают свой талант и силы той стране, в которой живут. Можно ли причислять творчество этих мастеров к «еврейскому искусству», вопрос очень непростой и очень важный.
Однако, есть мнение, что все искусство, создаваемое евреями – это еврейское искусство. Так ли это, или нет, но наследие этих художников заслуживает внимания искусствоведов и историков искусства, в сферу интересов которых попадает «еврейское искусство», иначе их исследование было бы неполным.
В экспозициях, в фондах музеев Украины, в частных коллекциях находятся работы художников- евреев и художников других национальностей, создававших произведения на еврейские темы. Работа над исследованием и описанием таких собраний только начинается.
Трудно говорить в настоящем времени о «национальном еврейском искусстве», о «еврейских художниках» Можно назвать имена некоторых мастеров, которые более или менее внятно заявляют о своём еврействе посредством создаваемых произведений.
Много ли есть украинских художников-евреев, посвятивших своё дарование еврейской жизни, еврейской истории, еврейской традиции. К тому же, библейские сюжеты или даже сцены из жизни еврейского народа (хоть и в значительно меньшей степени) встречаются отнюдь не только в творчестве еврейских художников. Да и может ли быть иначе при явной скудости современной национальной еврейской жизни. На протяжении долгого времени евреи были отторгнуты от своей традиции, а сейчас, имея достаточно реальную возможность приобщения к духовной и материальной культуре своего народа, лишь немногие спешат воспользоваться этой возможностью.
Судьба художника-еврея всегда была довольно нелегкой: и на рубеже ХІХ – ХХ веков, когда начал зарождаться интерес к еврейской теме , и в период перед І-ой мировой войной, и в годы существования СССР, и в постсоветский период. Еврейская тема издавна была малопопулярна. Имена большинства художников, одними из первых начавшими работу над национальной темой, незаслуженно забыты, творческое наследие многих из них исчезло бесследно. При всей кажущейся малочисленности еврейских мастеров начала ХХ-го века, имена некоторых вошли в историю изобразительного искусства, их вклад в мировую культуру уникален. Это они привлекли внимание к «еврейской теме» в изобразительном искусстве, к творчеству еврейских художников, как к одному из проявлений национальной жизни. К тому же им нужно было терпеливо преодолевать сопротивление не только иноплеменного окружения, но и непонимание соплеменников. Многие из них были выходцами, из штетла, где рассчитывать на признание зрителя не приходилось, равно как и на интерес городской еврейской интеллигенции, в большинстве своем стремящейся к ассимиляции. Стоит ли удивляться тому, что многие художники-евреи, вполне сознательно избегали еврейской темы, при том вполне сознавая все богатство еврейской традиции.
Имена художников, упорно работавших над национальной темой, и проложивших путь в этом направлении последующим поколениям, теперь мало кому известны: Моисей Маймон (1860-1924) – живописец, действительный член Российской Академии художеств, был одним из известнейших художников того времени, много работал над еврейской темой; Исаак Аскназий (1856-1902) – выходец из глухого еврейского местечка, уже в 14 лет обратил на себя внимание и был принят вольнослушателем в Петербургскую академию художеств, учился в Германии и Италии. В 1885 г. получил звание академика. Им созданы несколько циклов работ о библейской и средневековой истории евреев.
Невозможно обойти вниманием имена П.Геллера, И.Пэна, Л.Пастернака.
Творческое наследие Маймона почти полностью изчезло, работы Аскназия хранятся в музеях Москвы, С.Петербурга, Ростова, Орла, Одессы, Смоленска.
Перечисленные имена известны теперь разве что немногим специалистам. Творчество этих художников и многих других их современников пришлось на один из самых тяжелых периодов в истории еврейского народа – период погромов и повсеместных гонений. К концу ХІХ-го в. на территории тогдашней Российской империи появилась группа профессиональных еврейских художников. Несмотря на величайшее противостояние окружения, на жесточайшие антиеврейские законы, они не могли не реагировать на всё более и более активизировавшиеся процессы национального возрождения. Во многом их творчество было основой духовного роста художников Культур-Лиги, организации, основанной в Киеве в конце 1917 г. (официально зарегестрированной в январе 1906г.) и игравшей главнейшую роль в еврейской национальной культуре и образовании.
Еще до образования Культур-Лиги перед І-ой Мировой войной в Париже возникло творческое объединение «Макмадим» («Драгоценные изделия»), в которое вошли художники-евреи из стран Восточной Европы. Они стремились создать «национальный еврейский стиль», новое направление в еврейском изобразительном искусстве. В Петербурге в 1902 г. был основан «Кружок Художников-евреев».
Возникновению в Киеве Культур-Лиги также предшествовала деятельность группы художников и писателей, объединившихся в Киеве в 1910г. вокруг художественного издательства «Kunst-farlag», которое возглавлял Нахман Майзиль.
Первое десятилетие ХХ-го века ознаменовано попытками создания национального изобразительного искусства.
В секцию изобразительного искусства Культур-_Лиги входили в Киеве: Ниссон Шифрин, Марк Эпштейн, Иосиф Чайков, Эль Лисицкий, Иссахар Бер-Рыбак, Борис Аронсон, Сара Шор, Александр Тышлер, Исаак Рабинович и др. В Московской секции Культур-Лиги состояли Натан Альтман, Давид Штернберг, Соломон Никритин, Марк Шагал.
Для деятелей Культур-Лиги было очевидно, что «национальное искусство» нуждается в благоприятных условиях. Они сознавали, что еврейские художники есть, однако благоприятные условия для развития «национального искусства» так и не появились, подъёма еврейского искусства нет. Деятели Культур-Лиги предполагали вовлечение художников в «синтетическую» культурную деятельность организации, предполагали помочь художникам проникнуться еврейской (идишистской) культурой, «вывести художественную мысль на органически еврейские творческие пути».
Идеи литераторов, пишущих на идиш, нашли поддержку у художников-евреев, учившихся в студии Н.Мурашко и в Художественном училище.
Объединение «Культур-Лига» декларировала три основные направления деятельности: «На трёх столпах стоит Культур-Лига: на еврейском народном образовании, на еврейской литературе и на еврейском искусстве» Представители всех перечисленных объединений и групп явно не планировали идти по пути этнографических или антропологических особенностей, основная идея – еврейский образ жизни, еврейская самоидентификация.
Многие худжники-евреи активно вливались в новые художественные течения. По всей видимости, переход художников Культур-Лиги на позиции авангарда вполне закономерен, т.к. почти все они прошли через студию Александры Экстер, а она была, несомненно, лидером в новаторском изобразительном искусстве Киева. Кроме того, еврейскими мастерами 20-ых годов предпринята попытка ухода от этногафичности предшественников, при том, что образность их произведений наполнена содержанием.
В начале ХХ-го века Мартин Бубер писал, что «….. национальное искусство нуждается в почве, из которой оно произрастет, и в небе, к которому оно стремится (…) национальный стиль нуждается в однородном обществе, на которое он опирается и для которого он существует!» Однако, необходимо отметить, что не в Эрец Исраэль, где в 1906 г. была основана Школа «Бецалель», можно было наблюдать зарождение национального стиля, национального направления в изобразительном искусстве, а, как раз, на территории Восточной Европы (в частности Украины, России, Белоруссии) в первые десятилетия ХХ-го века художниками-евреями была предпринята попытка создания национального еврейского изобразительного искусства.
Искусство требует свободы выражения, а какой свободы тврчества можно было ожидать от предстателей народа, который тысячелетия жил в рассеянии, в условиях почти повсеместного угнетения и преследования, от народа, который подвергался влиянию, проникновению, давлению других культур, от народа, у которого в диаспоре, практически, не существовало таких форм культуры как станковое изобразительное искусство. Вряд ли можно и нужно объяснять отсутствие интенсивного развития еврейского станкового изобразительного искусства на протяжении веков запретами создавать изображения, которые налагались еврейскими законами, из опасения, что эти изображения могут стать предметами поклонения. На самом деле еврейский закон, Галаха, налагает самые минимальные ограничения на художественное творчество. Тормозили, приглушали развитие пластических искусств не столько традиции, сколько сам образ жизни евреев в изгнании, отчуждение от исторической родины, бедность, гонения, притеснения.
Читая ТаНаХ, можно убедиться, что и в древности евреям не было чуждо чувство прекрасного: достаточно обратить внимание на описание обустройства Скинии Завета, на описание строительства Храма, дворца царя Соломона, описания храмовой утвари. Однако, очевидно, что эстетическое переживание для верующего еврея невозможно без переживания религиозного.
В последние десятилетия национальные устремления получили полную свободу, способствует ли это созданию национального искусства – пока сказать трудно. Тем не менее, попытка определить, что это такое «еврейское изобразительное» искусство?» никакого отношения к «еврейскому шовинизму» не имеет. И если уж время от времени возникал такой вопрос, то, по крайней мере, попытка поиска ответа вполне уместна.
Художник иногда вынужден выстраивать свое отношение к собственному творчеству сообразовываясь с реальностью. А реальность последних десятилетий такова, что, так или иначе, творчество художников-евреев напрямую с еврейской традицией связать нелегко.
В последние годы выставки произведений еврейских художников в музеях и галереях Украины экспонируются достаточно часто. Появились собрания произведений изобразительного искусства, сформированные по принципу национальной принадлежности авторов. Будет ли это способствовать возврату художников-евреев к еврейским корням, к еврейской традиции покажет время.
Произведения художников-евреев составляют достаточно значительную часть фондов Национального музея Украины, периодически в залах Музея организовываются выставки работ современных художников-евреев.
