"И остался Яаков один, и боролся человек с ним до восхода солнца. Но увидел тот, что не одолевает его, и тронул сустав бедра его, и вывихнулся сустав бедра Яакова в борьбе его с ним" (Берешит, 32:25). "И взошло перед ним солнце, когда он проходил Пнуэль. А он хромает на бедро свое: И пришел Яаков цельным в город Шхем, который в земле Кнаан" (Берешит, 33:18).
Перед тем, как вернуться на Святую Землю, Яаков подвергся тяжелому испытанию: ангел, посланник Вс-вышнего, боролся с ним, проверяя, не проникла ли в его душу испорченность тех злодеев, обманщиков и колдунов, среди которых ему пришлось жить двадцать лет.
"Горе злодею и горе его соседу" – так говорили наши мудрецы, имея в виду, что запрещено проживать в среде людей, чьи нравы испорчены, а поведение не подчиняется никаким моральным нормам. Соседство с ними не может не повлиять даже на хороших людей. И поэтому человеку говорят: "Либо попытайся воздействовать на них и изменить их, либо встань и уйди в другое место, так как они могут незаметно распространить свои понятия и образ жизни даже на тех, кто стремится к праведности".
Двадцать лет у злодея Лавана, необходимость работать на него, зависимое положение: Разве можно после этого остаться тем же Яаковом, любившим сидеть в шатрах, постигать учение Авраама и Ицхака, размышлять о высших мирах, быть прямым и простым в отношениях со всеми? (Да, он купил первородство у брата за чечевичную похлебку. Да, он пришел, предстал перед отцом и назвался Эсавом, чтобы получить благословения, но в этой – на первый взгляд – нечестности была настоящая любовь к правде и справедливости, которая нашла поддержку Вс-вышнего, одобрение отца и любовь матери.) Неужели его честность, неиспорченность и простота остались такими же, какими они были изначально? Ведь давление общества, всегда призывающего: "Будь, как все", слишком велико, слишком велики соблазны вседозволенности. И даже, если человек не переступил порог и не нарушил закон, он, наверняка, хотя бы один раз позавидовал удачливости и самодовольству злодеев, их достатку и легкой жизни, преисполненной самых разных удовольствий. А ведь такая зависть разрушает духовный мир человека. И иногда, еще сильнее, чем совершенные им преступления. Кроме того, Яакову, скорее всего, пришлось освоить колдовство и пользоваться им, чтобы научиться защищать себя от козней Лавана! Так можно ли предположить, что он устоял против злодеев, не пользуясь их же оружием? Очень трудно. Значит, он стал таким же, как они!
Но Тора рассказывает, что Яаков победил в ночной борьбе с ангелом, который испытывал его и проверял его цельность, как человека духовного, совершенного, не оставившего в своем теле ни одного органа, который служит для удовлетворения собственных целей, не связанных с Высшим желанием. Посланец небес не нашел в нем мелочности, эгоизма, привязанности к удовольствиям, которые навязывает человеку его материальная составляющая, не нашел надежды на колдовство и неверия в Б-жественную защиту. Жизнь среди злодеев не отразилась на его внутреннем мире.
Только одно место оказалось несовершенным – и поэтому ангелу удалось вывихнуть бедро Яакова. Но то повреждение, которое ангел нанес ему, исцелилось к утру "И пришел Яаков цельным в Шхем".
Что же его защитило?
Не "что", а "Кто":
Его охранял Вс-вышний, обещавший ему Свою защиту в тот момент, когда Яаков покидал Святую землю: "И снилось ему (Яакову): вот лестница стоит на земле, а верх ее достигает неба, и вот ангелы Вс-сильного восходят и спускаются по ней. И вот Б-г стоит над ним, и говорит: "И вот Я с тобою, и сохраню тебя везде, куда ты ни пойдешь, и возвращу тебя в эту землю:" (Берешит, 28, 12-16). Кроме того, пробудившись, Яаков уже сам попросил об охране: "Если со мною будет Вс-сильный, и сохранит меня на том пути, которым я иду, и даст мне хлеб для еды и платье для одежды, и возвращусь с миром в дом отца моего:" (Берешит, 28:20).
И Вс-вышний хранил его все эти годы. Его защита распространялась не только на то, чтобы с нашим праотцем ничего не случилось, но и на цельность его внутреннего мира. Иначе невозможно было бы устоять. Яд злодеев проник бы во внутренний мир праведника. От него невозможно уберечься, как от неожиданного укуса змеи.
И поэтому становится понятным, почему Яаков, пробудившись от сна, обратился к Вс-вышнему с просьбой о защите, хотя из пророческого сна уже было ясно, что защита ему обеспечена. Он знал, что Вс-вышний готов уберечь человека от любого дурного желания только в том случае, если человек, ненавидя плохое и стараясь исторгнуть его из своего внутреннего мира, сам обращается к Нему с молитвой о помощи.
Есть еще одно условие: защита действует только в том случае, если человек не остается среди злодеев по своей воле. Яаков все годы на чужбине мечтал о возвращении. И, даже, если он остался на шесть лет после того, как уже отработал за жен, Вс-вышний не убрал своей защиты. Значит, даже если это была ошибка – мечта о возвращении и ненависть к тому образу жизни, который вели окружающие его люди, не ослабли в душе Яакова. Рав Кук пишет, что "воздух Земли Израиля" окружает человека за ее пределами даже в том случае, если он оказался там по ошибке. Лишь бы он испытывал страстное желание вернуться, а не пустить корни на "благодатной почве". ("Орот", Эрец Исраэль).
Стремление в Землю Израиля – это стремление уберечь себя и своих детей от пагубного влияния, желание быть свободным, чтобы реализовать в жизни все то хорошее, что заложено в еврейской душе.
Галаха, если так можно сказать, идет еще дальше: "Следует человеку всегда жить в Земле Израиля, даже в (том) месте, где большинство неевреев, и не следует жить за пределами земли Израиля, даже в (том) месте, где большинство евреев (Ктубот, 112а, Рамбам, Законы царей).
Казалось бы, это в значительной степени противоречит принципу "горе злодею и горе его соседу". Действительно, легко представить себе, насколько губительно может быть проживание в нееврейском окружении для всех сыновей Израиля, и в особенности, для их детей. И, тем не менее, галаха настоятельно рекомендует жить в Земле Израиля, и, если нет другого выхода, находиться среди неевреев.
Такое предпочтение нееврейскому окружению на Земле Израиля по сравнению с еврейским окружением за ее пределами легко объяснить.
Обосновавшиеся за пределами родины сделали свой выбор. Они находятся там по своей воле и не могут рассчитывать на Б-жественную защиту, которая могла бы оградить их от воздействия всего дурного. Влияние нееврейского окружения проникает в их среду. Недаром раби Элиэзер говорил: "Те, кто проживает за пределами Земли Израиля, занимаются идолопоклонством разрешенным образом" (Авода Зара). Это выражение мудреца Торы необходимо понять, ибо у него нет простого смысла. Дело в том, что нет разрешенных способов для идолопоклонства! Раби Элиэзер имел в виду, что само общение с идолопоклонниками портит людей, но они этого не замечают. И, не нарушая закона формально, наносят вред своей душе, сравнимый с тем, который наносит идолопоклонство.
Они вольно или невольно усваивают их обычаи и привычки, вынуждены посещать их домашние празднества и различные церемонии, хвалить злодеев, обладающих силой или власть предержащих. И получается, что, живя в еврейском обществе за пределами Земли Израиля, человек не защищен от проникновения испорченности в самые глубины его души. Если даже он будет молиться и просить о помощи, он будет похож на еврея, опустившегося в микву, чтобы очиститься, и держащего мертвую мышь в руке – как только вынырнет из миквы, снова станет нечистым. И хотя он считает, что исполняет верно все законы Торы, распространяющиеся на него независимо от места проживания, путь раскаяния закрыт для него.
А в Земле Израиля? Разве влияние неевреев не будет губительным для еврейских семей? Человек, живущий среди неевреев в Земле Израиля, совершает подвиг. Это не личное геройство, а исполнение заповеди завоевания Земли Израиля. Война и проживание в Земле – одна и та же заповедь. Война отодвигает на задний план обязанность заботиться о сохранении собственной жизни и жизни других евреев. Точно так же и проживание в любом месте Святой Земли отодвигает заповедь, повелевающую прежде всего заботиться о сохранении жизни. И те люди, которые рискуют собой, проживая среди неевреев, не рискуют бессмысленно, а исполняют великую заповедь.
Да и о каком влиянии неевреев здесь можно говорить? Неевреи в Земле Израиля знают, что они захватили чужую собственность, и смотрят на евреев, как на хозяев, даже когда те малочисленны и безоружны. Это исключает по-настоящему "добрососедские отношения". Конечно, когда еврей начинает чувствовать себя в Земле Израиля гостем или подданным чужих правителей, ситуация меняется. В этот момент правило "лучше жить в Земле Израиля, даже среди неевреев:" перестает действовать. Те, кто смирился с чужой и чуждой властью – и более того, рад ей в душе, не исполняют никакой заповеди, и Вс-вышний не защищает их.
Наиболее ярко это проявилось в период сирийского владычества, когда многие евреи, проживающие в Земле Израиля, перестали чувствовать себя хозяевами, теми, кому предписано завоевать и преобразовать ее. Они потянулись за чужой культурой, и испорченность проникла в еврейскую среду.
Восстание Хашмонаев прервало этот процесс на долгое время. Тот, кто утратил мечту о свободе, о независимости от нееврейской власти, тот, кто готов удовлетвориться проживанием среди носителей других культур, основанных на идолопоклонстве, оставаясь по своей воле за пределами Земли Израиля, не удостаивается Б-жественной защиты от дурного влияния. А рассчитывать на свои силы – бесполезно. Таков закон: плохое сильнее хорошего, для того, чтобы добро победило, необходима прямая и непосредственная помощь Небес.