Не здесь и не там

Моше, вновь поднявшись на гору Синай, подобно обитателям небес, не ел и не пил, черпая силы от близости к Источнику жизни.
Моше – иш а-Элоким – человек как ангелы.
Спустившись, он принес вторые скрижали.
Но не только новые камни с начертанными на них заповедями были дарованы народу – вместе с ними с Небес спустилось прощение.

Однако прощение не возвращает на прежний духовный уровень. Оно предоставляет человеку возможность самому устранить все дурное, порожденное его преступлением. Тот, кто "услышит" сердцем свет Творца, спасет мироздание от гниения и разрушения. Он вернет смысл вращению земли вокруг солнца, течению воды в реках, наполняющих океаны, и суете всего живого. Ибо Всевышний поддерживает существование лишь тех элементов творения, которые служат для осуществления главной цели – диалога с человеком. Все, что не помогает общению, разрушается и исчезает.
Вместе со вторыми скрижалями Моше принес повеление построить переносной Храм – Мишкан.
Сыны Израиля, разбившие целый мир и расплескавшие драгоценный свет, проявившийся в момент дарования Торы, должны были теперь своими руками построить модель вселенной. Стены Мишкана, составленные из позолоченных досок, пологи, перекинутые через них, внешний жертвенник и предметы, находившиеся внутри, – все это соответствовало определенным духовным и материальным структурам мироздания.¹
Поскольку дело рук человека влияет на него самого, построение Мишкана должно было помочь сердцам преодолеть пустоту, образовавшуюся в результате греха золотого тельца. А это позволило бы сынам Израиля воспринять всю глубину Учения, которое Моше принес с горы Синай в самом себе и, следовательно, стать такими же, как он, посланцами, призванными передавать подобие Пославшему от учителя ученику, от одного поколения другому. "И построят Мне жилище – и буду жить Среди НИХ" (Шмот, 25:8).

В центре Мишкана помещался Арон а-Кодеш. В нем -Тора: скрижали и свиток, написанный рукой Моше со слов Всевышнего. На крышке Ковчега – два ангела, с любовью смотрящие друг на друга. Из пространства между их крыльями звучал голос.
Моше заходил в Мишкан и вновь получал Тору – внимая Творцу и вглядываясь в Его голос, превращавшийся в черные огненные буквы на фоне белого пламени. Он возвращал сынам Израиля тот свет, который раскрылся в центральной точке сердец в момент дарования Торы и исчез, когда начали собирать золото для тельца.
Мишкан – прообраз Иерусалимского Храма. Он двигался по пустыне, чтобы в конце пути совместиться с центральной точкой вселенной.
Когда Ковчег Завета, взятый из Мишкана, был поставлен на каменную глыбу в Святая Святых Храма, он тут же обрел удивительное свойство: предмет, имеющий определенные размеры (2.5-1.5-1.5 амот), перестал занимать место. Он оказался в "нигде", но продолжал принадлежать материальному миру.

Сказал Рабби Леви: "Известно нам от наших праотцев, что та площадь, на которой помещался Ковчег Завета, не занимает места и не имеет размера". И сказал Рабнай, {что] говорил Шмуэль: "Тела ангелов чудом (не занимая места) стояли" (Йома, 21а).
И здесь и там.
Повсюду и нигде.
Не здесь и не там.

Центральная точка, как все цельное и неделимое, не принадлежит материальному миру и остается за его пределами. Но, подобно другим высоким духовным аспектам, она находит свое конкретное выражение во времени, в пространстве, и в душах людей. Через нее бесконечность прорывается в ограниченный мир и проявляется в нем – подобно молнии, которая разрывает небеса меньше чем на мгновение, и люди, не видя вспышки, воспринимают только след, оставленный ею на сетчатке глаза.
Наиболее полное выражение во времени центральная точка нашла как полночь исхода из Египта, в пространстве – как Святая Святых Храма, а в мире людей – как душа Моше.

Моше вобрал в себя все еврейские души.
Силы всех ангелов небесных нашли свое отражение в нем.
Верхний и нижний миры…
Соединить их может только тот, кто не принадлежит ни одному из них. Свойства души такого человека подобны свету, который был сотворен сразу же за небом и землей, чтобы поддерживать связь между двумя частями мироздания.

Говорят наши мудрецы: "Когда родился Моше – весь дом наполнился светом" (Сота 12а).

Душа необычного ребенка сохранила свою связь с бесконечным, и поэтому, почти не погрузилась в материальное тело. Она как бы повисла между двумя мирами.
И здесь и там.
Не здесь и не там.

Египетские звездочеты сообщили фараону о появлении новой звезды², свидетельствующей о рождении человека, который станет властелином мира. Они также сказали, что силы воды противостоят родившемуся младенцу. И фараон повелел бросать всех новорожденных мальчиков в реку. Когда Йохевед, мать Моше, поставила корзину с сыном около воды, фараону тут же сообщили, что опасный ребенок утонул. Гадатели и колдуны не знали, что в мир пришла душа, связанная с бесконечным светом, предназначение которой – освободиться от сил природы, преодолев их, как луч преодолевает пласт воды.

Моше значит "вытаскивающий из воды". Так назвала ребенка Батья, дочь фараона, нашедшая корзину. Но мальчика, которого вытащили из воды, нужно было бы назвать Нимша.
Божественное провидение позаботилось о том, чтобы его именем стало "вытаскивающий".

Мир материи – как непрозрачная среда. Моше от рождения был призван возвысить людей до уровня, на котором материя уже не сможет скрывать духовные миры. Образно говоря, он должен был вытащить сынов Израиля из мутной воды.
И дочь фараона целовала, и обнимала, и любила его, как будто он ей – сын. Она не разрешала ему выходить из царского дворца. А он был красив – и все хотели видеть его. И тот, кто видел его, не мог оторвать глаз. И фараон целовал и обнимал его. А он [Моше] брал корону фараона и надевал себе на голову. И вот сидели там колдуны египетские, и сказали они: "Боимся мы того, кто берет твою корону и надевает себе на голову. Как бы не оказался он тем самым [человеком], о котором мы говорили, что в будущем заберет он у тебя царскую власть". И одни советовали убить его, а другие -сжечь его. И был среди них Итро, и сказал он: "Ребенок этот ничего не понимает. Проверьте его. Принесите золотой слиток и уголь. Если потянет он руку к золоту, то есть у него сознание – убейте его. А если потянется он к углю, то сознание его еще не сформировалось – и нельзя приговорить его к смерти". Тут же принесли подносы, и тут же потянулся он за слитком золота, но примчался ангел Гавриэль и толкнул его руку – и он схватил уголь, и положил уголь в рот, и стал из-за этого косноязычным (ШмотРаба, 1).

Моше неслучайно обжег губы.
Речь – движение, через которое передаются мысли и идеи. Она, как ни одно другое действие, объединяет материальное и духовное.
Губы – перекресток души и тела. А уста Моше подобны точке, объединяющей все миры. Говорят, что, когда ребенок рождается, ангел бьет его по верхней губе, прибивая тем самым душу к телу, и он забывает о своей прямой связи с Источником жизни. У Моше забывание было минимальным, потому что его душа минимально опустилась в нижний мир. В этом -преимущество и в этом же – слабость. Душа, не утонувшая в материи, остается свободной и может перестроить ее, привнеся порядок и гармонию, сделав природу и человека отображением духовных миров. Но пока этого не произошло, нереализованный потенциал свидетельствует о недостигнутой цели и, следовательно, о несовершенстве того, кто им обладает.

Духовная сущность, как скульптор, высекающий автопортрет, находит свое выражение и проявляется через события жизни Моше, превращая материю в образ. Раньше свет бесконечности приходил свыше: для того, чтобы начать говорить с Авраамом, Всевышний поднял его выше небес. Теперь, благодаря удивительной душе, свет начинает пробиваться из глубин материи: Творец обратился к Моше бэ лабат эш (Шмот, 3:2) – из сердца огня, охватившего куст терновника.

Духовный потенциал Моше освещал не только окружающее его самого пространство, но и все существующее. Когда на сороковой день пребывания на горе Синай душа Моше почти оставила тело, "сделалось темно, и все покрыла мгла. И он [народ] сказал: "Вот ведь точно умер Моше" (Шабат, 89а). Однако темные силы могли восторжествовать только на короткое время – когда великая душа, приблизившись к духовным мирам, лишь в незначительной степени сохраняла связь с материей.

Моше спустился с горы Синай. От разговора с Творцом лицом к Лицу раскрылись потенциалы его души – творящая сила Торы прорвалась из глубин его существа и раскрылась во внешнем мире как свечение лица. Тот, чья душа – свет, должен постоянно преодолевать силу грубой материи, не позволяющей проявиться прямой связи человека с Творцом. И Моше справляется с этой нелегкой задачей: Божественное Присутствие раскрывается ему из огня, вода пропускает народ, небо, раскрыв свои тайны, позволяет увидеть пророческие образы, а земля, повинуясь ему, расступается и поглощает злодеев.

Если к буквам, составляющим имя Моше, прибавить нун, то получится нешама – "высокий уровень души, который не помещается в материальном мире". Это слово однокоренное со словом нешима – "дыхание". Как воздух входит в легкие и тут же оставляет их, так этот уровень души проявляется то там, то здесь и надолго задержаться в материальном мире не может.
Числовое значение буквы нун – 50. Моше был призван пройти пятьдесят ворот познания.
Сорок девять из них он преодолел, поднявшись на гору Синай, а последние должны были раскрыться в тот момент, когда Тора в полной мере найдет свое выражение в материальном мире.

В конце сорока лет блуждания по пустыне Моше была дана возможность не только преодолеть силы природы, скрывающие Божественное Присутствие, но и полностью подчинить их воле человека: он должен был приказать скале дать воду. Но Моше ошибся и ударил по камню посохом. Уровень духовности, на котором весь мир подчиняется слову человека и тот, становясь властителем природы, обретает способность беспрепятственно приближаться к Творцу, не раскрылся.
Моше искал возможность исправить свою ошибку. И вот после победы в иорданских степях над эморейцем Сихоном и великаном Огом ему кажется, что силы скрытия природы побеждены. Он обращается с горячей молитвой к Творцу…
Но как бы ни было велико значение его подвигов для будущей истории народа, никакие духовные и физические усилия не смогут вернуть упущенное.
Прощаясь с сынами Израиля, Моше говорит: "Но разгневался на меня Бог из-за вас [за то, что я не смог исправить ваши сердца], не послушал меня и сказал мне Бог: "Полно тебе, не говори Мне впредь об этом" (Дварим, 3:26-27).
Моше не вошел в Землю, о которой мечтал всю жизнь.
Ему было разрешено только окинуть ее взглядом с вершины горы Нево.
Поднимаясь на гору, Моше прошел пятидесятые ворота познания³ – сделал дыхание бесконечности частью своей души. Но спуститься вниз и раскрыть этот удивительный уровень для всех сынов Израиля ему не было дано. "И похоронил [Сам Творец] его в долине, в земле моавитской, напротив Бейт Пеор. И ни один человек не знает, где могила его, до сего дня" (Дварим, 34:6).

Послали римские власти приказ начальнику гарнизона, стоявшего у Бейт Пеор: "Найди нам могилу Моше".
Когда солдаты поднялись на гору, увидели ее [могилу Моше] внизу, а когда спустились, увидели ее вверху" (Сота, 13б).
И здесь и там.
Не здесь и не там.

Еврей не может жить в отрыве от бесконечности – его разум и сердце начинают грубеть. Но, благодаря тому, что в каждом поколении сохраняется связь с душой Мо-ше, которая стала незаметным вторжением духовности в этот мир, сыны Израиля могут получать живительные импульсы оттуда, где господствует единство и нет никаких ограничений.

"На что похож Мишкан? На букву самех, когда из нее говорит Шхина" (Отийот де Рабби Акива).
Великий учитель сравнил Мишкан с кругом. Но не с пустотой, поселившейся в сердцах евреев после греха золотого тельца, когда была очерчена граница, не позволившая раскрыться Божественному "Я", а с кругом, из которого пробивается голос Творца.

Если у сынов Израиля достанет сил обратить свои взоры и молитвы в сторону центральной точки, грех золотого тельца будет исправлен окончательно и со словами "Я Бог Всесильный твой" в мир придет благословение – поднимая обыденное до великого, сводя разрозненное к единству, раскрывая в конечном бесконечное и, таким образом, объединяя все миры.

Когда Мишкан возвышался в пустыне и вокруг него располагались станом семейства левитов, а их окружали двенадцать колен Израиля, Ковчег Завета, стоявший в Святая Святых, был подобен сердцу, от ударов которого кругами разбегаются волны, и каждая из них несет в себе духовный потенциал, рождаемый Торой,в которой записано все, что только было, есть и будет. Слова Бога, нанесенные на пергамент рукою Моше.
Как любая форма, Ковчег являлся выражением наполняющей его духовности. Сказали мудрецы Талмуда, что Всевышний повелел сделать Ковчег из дерева и выложить его золотом снаружи и изнутри, чтобы люди, размышляя над смыслом его конструкции, могли понять принцип тохо ке воро ("внутреннее как наружное"): если духовность одевается в материальный мир как в одежды, находя непосредственное выражение во множестве форм – каждый раз по-разному, но никогда не позволяя внешней оболочке исказить содержание – возникает подобие внутреннего и внешнего, мысли и слова, мысли и чувства, разума и сердца, плода и дерева, неба и земли.

И еще сказали наши мудрецы, что человек, изучающий тайны Торы и превращающий себя в сосуд, хранящий высокую духовность, должен обладать свойствами Ковчега – способностью выразить во внешнем мире то, что хранится в его душе.

Соответствие глубинного потенциала и внешних уровней – и два ангела, выбитые из цельного куска золота, вырастают из крышки Ковчега. Они смотрят друг на друга – и все разрозненные и разобщенные творения начинают испытывать притяжение друг к другу. И рождается сила любви, сближающая все сердца.
Божественная идея единства и любви проникает в мир отдельных форм, в котором общий источник, поддерживающий их существование, остается скрытым от человеческого глаза. Но духовное действие может превратить хаос в прекрасное жилище Царя.
В Святом помещении Мишкана, а потом Храма, стояли менора, стол для хлебов и золотой жертвенник для воскурений. Лампады меноры – символ горения души, а оливковое масло, прогорающее без остатка, превращаясь в огонь и свет, – желания вырваться из плена материального мира. Сама менора напоминает прямой ствол, к которому прикрепили три, вложенные друг в друга, окружности и отрезали их сверху так, чтобы вместе со стволом они образовали семь оснований для лампад, находящихся на одном уровне. Тот, кто смотрит на золотой светильник или его изображение, невольно ищет верхние недостающие половины, пока не понимает, что невидимые части находятся в духовном мире и соединяются с золотыми полукружиями через горение оливкового масла. Так и духовный мир соединяется с материальным через постоянное горение души. Неслучайно слова а-шемен ("оливковое масло") и нешама ("душа") состоят из одних и тех же букв.
Хлеба называются лехем а-паним ("хлеб Лица"). Они символ потенциалов, с помощью которых происходит возвышение и возвращение к духовному корню материальных структур. Тот, кто способен превратить простую пищу в энергию, направленную на изучение Торы, может поднять растительный и животный мир до Божественного уровня. Тот, у кого при взгляде на природу или изделие искусного ремесленника возникает ощущение красоты, делает неживое одухотворенным. Если материя не заслоняет высокую духовность, она может стать ее проводником.
Золотой жертвенник – как линия, совмещающая два пути раскрытия духовности: первый – отрицание и сжигание материи, второй – ее изменение. Аромат пахучих трав, прогорающих на золотой чаше жертвенника, – это и удовольствие, привязывающее человека к этому миру, и горение, разрушающее материальные структуры.
Поиск соответствия между противоположностями реализуется как сотворение человека. И во дворе Храма, на том месте, с которого был взят прах для тела Адама, стоял земляной жертвенник. Человек – душа в теле – высокая духовность в грубой оболочке. Сможет ли сила духа превратить в свои одежды самый низкий материальный уровень – безжизненные разрозненные крупицы пыли?
Начало – образ чистого света – два ангела, смотрящие друг на друга, выбитые из цельного куска золота. Завершение – человек из праха, внутри которого трепещет душа, стремящаяся к цельности и способная испытывать любовь. И дальше – множество сынов Израиля, каждому из которых соответствует буква в Торе. А все вместе они складываются в огромный, обернувший Мишкан снаружи, свиток, подобный тому, который лежит внутри. И когда внешнее находится в соответствии с внутренним, свиток, состоящий из сынов Израиля, становится живым воплощением Торы, спрятанной в самой сердцевине мира, в Ковчеге, стоящем в Святая Святых.

2. Небо – карта времен, на которой можно найти прошлое и будущее. Неизменные повеления Всевышнего, определяющие судьбы народов, стран и отдельных людей, были начертаны на нем в первый день творения. И с тех пор развитие вселенной неразрывно связано с движением звезд и планет.
Человек, который передвигается по жизни, повинуясь прихотям своего тела, остается в ограниченном мире – идет по пути, предначертанном созвездиями. Но если душа подчиняет себе тело и ведет его за собой, то возможны самые непредсказуемые изменения, так как духовная составляющая не укладывается ни в какие рамки и, прорываясь за пределы созвездий, обходит предначертанные беды стороной. Возможность выйти из-под власти ограничений присуща только еврею и только в том случае, если его духовная составляющая становится доминантной.
Астрологи способны предсказать события, основываясь на изменении расположения звезд. Но им известна лишь часть картины – пути развития материального мира. Духовная структура скрыта от них, и ее изменения готовят для тех, кто претендует на знание будущего, множество сюрпризов.