Грех золотого тельца произошел в момент передачи скрижалей. Но причины, делающие неизбежной трагическую ошибку сынов Израиля, существовали уже тогда, когда Моше только еще достиг престола Славы. И прежде всего – неспособность внимать Божественным словам и вести диалог напрямую, а не через посланца. И поэтому Творец не открылся Моше, как Отец, дарующий благо Своим детям, а говорил, как Властелин, жаждущий исправления мира и готовящий средство спасения от греха, в котором причина несчастий и смерти.
"Когда поднялся Моше в верхний мир, то увидел, что Пресвятой, благословен Он, сидит и занимается законом о красной корове" (Псикта де Рав Ка’ана, 177) – законом о приготовлении пепла, служившего средством очищения человека, прикоснувшегося к мертвому телу или оказавшегося в одном помещении с умершим: "Пусть приведут к тебе корову красную без порока, у которой нет изъяна, на которой [никогда] не было ярма. И отдайте ее Элазару, священнику, и выведет он ее за стан, и зарежут ее при нем… И сожгут корову перед его глазами… И человек чистый пусть соберет пепел от коровы и положит вне стана на чистое место, дабы было это у общины сынов Израиля в хранении для воды очистительной: это очищение от греха" (Бемидбар, 19:2-9).
Но разве прикосновение к мертвому телу – грех? Ведь похоронить умершего – величайшая заповедь. Каждый (даже первосвященник), нашедший тело еврея, был обязан похоронить его.
Ритуальная нечистота – не преступление, но она не позволяет человеку приблизиться к той ступени духовного совершенства, которая была потеряна после первого греха.
Пока Адам пребывал в саду Эден, его душа пользовалась телом как одеждой: облекаясь в материальную оболочку, раздавала благословения животным и растениям. В какой-то момент, ощутив усталость, она освобождалась от всего земного и возвращалась к Источнику жизни, чтобы обновить себя. Но когда человек захотел спрятаться от Творца, его душа рванулась в глубины сотворенного мира, чтобы черпать запас энергии из скрытых в нем сил. Тут же она оказалась в зависимости от материи, ибо та стала источником, поддерживающим ее существование. А поскольку все материальное ограничено и рано или поздно приходит к своему концу, Адам лишился бессмертия. Теперь его душа могла вернуться в идеальное состояние и вновь пополнить себя от Источника жизни, лишь отделившись от сотворенного мира.
Но когда через 930 лет она сбросила пленившую ее оболочку, оказалось, что самые низкие духовные уровни не могут освободиться от материи даже после окончания жизненного пути. А пока духовность остается в плену у праха земного, возвращение к идеальному миру невозможно.
Для того, чтобы выбраться из темного туннеля со многими ответвлениями, нужно идти на свет, брезжащий в его конце.
Мишкан, построенный в пустыне, а затем Храм, возведенный на горе Мория, стали источником света будущего, без которого нельзя преобразовать мир. Но воспринять его после прикосновения к мертвому телу было невозможно, если только не пройти очищение пеплом красной коровы, освобождающим душу живого человека от влияния тех духовных структур, которые и после смерти не отделяются от материи.
Прежде, чем приступить к творению мира, Всевышний начертал буквы и сложил их в слова Торы (Акдамат сэфер а-Зо’ар, 22). И только потом появились небо и земля.
Всевышний не похож на строителя, который уходит, закончив постройку, а возведенный дом остается сам по себе. Про Него говорится (в утренней молитве): "Постоянно, каждый день, творит все сначала" – размышляет над строками Торы и произносит их вслух. И слова эти поддерживают мир. Стоит им перестать звучать, как все существующее исчезнет, превратившись в ничто.
С чего начинается Тора Всевышнего?
Для каждого времени есть свое начало. Во времена собирания рассеянных по всему свету колен Израиля она начинается с законов праздника Песах, во времена изгнания – со строгих наставлений в книге Дварим, во времена строительства Храма на горе Мория – с законов праздника Суккот, потому что сукка – прообраз дома Царя вселенной на земле. А когда Моше добрался до вершины горы Синай, Всевышний начал Тору с закона о красной корове.
Свет бесконечности предшествовал началу творения. Но человек отказался от него. И это стремление оторваться от Источника жизни сделало его существование не вечным, а ограниченным во времени. В день дарования Торы установилась прямая связь сынов Израиля с Творцом – и для смерти не осталось места. Но в тот момент, когда был совершен грех золотого тельца, она вновь стала неизбежной.
Мир – это книга, которую следует прочесть.
Адам начал свой жизненный путь с того, что разгадывал образы, созданные Всевышним, – давал имена животным, определяя их сущность по внешним признакам. Эхо его мудрости пронеслось через тысячелетия и докатилось до нас.
Пара ("корова", от слова поре – "плодиться") символизирует чувство независимости от Творца, возникающее у того, кто наделен способностью привнести в мир нечто новое – будь то новые идеи или новая жизнь. Пара, творческая энергия, воспринятая как собственный потенциал, порождает эгель ("теленка") – преграду, не позволяющую свету проникнуть в глубину сердца, вследствие чего развивается и растет уверенность в том, что человек – существо самодостаточное. А из теленка вырастает пар ("бык", от глагола лефарер – "раскрошить", "раздробить") – наглость, не признающая закон Торы и в гневе сокрушающая все вокруг. В быке ярче всего выражена разрушительная животная сила, грубая, готовая в гневе убивать, топтать и крушить, не получая от этого никакой выгоды или удовольствия (Бава Кама, 2а).
Когда Моше поднялся на гору Синай, ему было показано, как ощущение независимости от Источника жизни, едва возникнув в начале творения, тут же уничтожается Всевышним, произносящим заповедь приготовления пепла красной коровы. Иными словами, уже на уровне духовных миров создаются условия, позволяющие воспринимать физическую и мыслительную энергию как потенциал, даруемый Тем, Кто постоянно наполняет тебя силой. Пепел красной коровы – сожженное дотла желание присвоить себе имя Творящего и Обновляющего небо и землю – помогал человеку воспринять свет, пробивающийся из будущего. И можно было войти в Храм.
