Третья книга Торы – Ваикра, которую начинают читать на этой неделе, называется в Талмуде "Тора священников". Что вполне понятно – с первых и до последних страниц этой книги речь идёт в основном о служении в Храме. Самим же строительством переносного Храма – Мишкана – завершается книга Шемот.
До начала книги Ваикра у нормального интеллигентного читателя особых возражений законы Торы не вызывали. В основном. Но в третьей книге Пятикнижия начинается разговор о Жертвоприношениях, и интеллигентному человеку на этих страницах приходится туго.
Ещё одно небольшое добавление. Согласно древней традиции, обучение маленьких детей Торе начинают именно с книги Ваикра, и эта совершенно «антипедагогическая» традиция уже никак не может не вызвать гневного протеста. Из опыта (моего и чужого) бесед с детьми вырисовывается, однако, интересный факт: оказывается, у детей никаких особенных возражений сама идея жертвоприношений не вызывает. Им почему-то это кажется вполне логичным. Так может, это мы, взрослые, чего-то недопонимаем?
Что же это такое – жертвоприношение, КУРБАН?
Любимая пища жестокого еврейского Б-га, как утверждали христианские теологи[1]?
Да и на наш просвещённо-гуманистический взгляд, приносить в жертву животных – варварство.
Мы и в заповедях хотели бы видеть только приятное. Одно дело – взять в руки пальмовую ветвь, мирт, иву, дивно пахнущий этрог, помахать всем этим на 4 стороны света, насладиться тонкими аллегориями, изысканной философией. Или даже просто зажечь шаббатние свечи. Веришь ты в Б-га, не веришь, понимаешь, не понимаешь… Как ответила еврейская мама в анекдоте на вопрос, почему вы делаете «брит-мила» (обрезание): «Ну, во-первых, это красиво».
Совсем другое дело – жертвоприношения животных. Кровь, туши, экологи с толстовцами вокруг кричат: «Не имеете права решать свои проблемы за счёт четвероногих друзей!».
Я ещё заострю. Что ещё связано с этим словом? Мы варварским обычаем считаем жертвы животных, а ведь существовали ещё и человеческие жертвоприношения. Да, у египтян и многих других «высококультурных» народов древности считалось, что пирамида будет прочнее стоять, если в её основании замуровать младенца. Известен обычай восточноевропейских народов при закладывании нового города закапывать в основании крепости юную девушку – такая история, например, связана с основанием Вильнюса. Какой кошмар, скажем мы.
Но евреи же никогда людей в жертву не приносили. Все эти дикие мифы об убиенных христианских младенцах – бред.
А как же, спросит дотошный читатель, наш праотец Авраам?[2]
Конечно, закончилось все благополучно – рука с ножом не опустилась. Но ведь поднялась. Да, Всевышний сказал, что не желает крови Ицхака, но ведь Авраам ни на минуту не усомнился, и не переспросил, когда получил просьбу принести в жертву всесожжения человека. И уж кто-кто, а Авраам послушным исполнителем никогда не был. Когда у него были свои соображения по поводу решений «вышестоящих инстанций», он ничуть ни колебался, а прямо излагал свои сомнения. «ХАЛИЛА ЛЕХА» – «Горе Тебе», – заявил Авраам Всевышнему, когда узнал о намерении последнего уничтожить Содом и Гоморру. "Ты, Судья всей земли, не хочет расмотреть все обстояетльства дела? Что же это за правосудие? Что скажут люди?".
Если Авраам понёс Ицхака на гору молча, значит, молчание – знак согласия.
Значит, Авраам понимал смысл происходящего, и принципиальных возражений у него не было. Я думаю, очень важно понять, почему.
Конечно, ответить на поставленные здесь вопросы можно чисто теоретически. Но ведь неприятие современным человеком идеи жертвоприношения не столько интеллектуальное, сколько эмоциональное. Поэтому и объяснение должно быть на уровне чувств.
И здесь я предлагаю воспользоваться замечательным фильмом Тарковского с одноимённым нашей теме названием: «Жертвоприношение».
Главный герой фильма – профессор эстетики (как это подходит к нашему разговору!), уединившийся среди фьордов от шума цивилизации в замечательном доме, который он «создал» и который ему очень дорог. Внезапно во внутренний мир нашего героя вторгается мир внешний. Вторгается виртуально, через телевизор. Ядерная война. Конец света… Внутренний мир героя фильма должен прекратить существование….
Либо он должен найти возможность контакта с Трансцендентным, Тем, что выше его. Герою предлагается совершить действие, которое противоречит всем его этическим и эстетическим принципам. И он идёт на это, как на последний шанс спасти свой мир. Те действия, которые герой предпринимает в дальнейшем, можно назвать «молитвой». Он обращается, не очень понимая сам, к кому, с просьбой пожалеть его мир.
И действительно – все проходит, как дурной сон. И на этом фильм вполне мог бы закончиться. Но тогда фильм не назывался бы так, как он называется. Далее герой фильма торжественно и с энтузиазмом сжигает свой дом (и свой внутренний мир, которым теперь всерьёз займутся психиатры). Почему?
Объяснение его странному поступку у Тарковского не найти. Но можно попробовать объяснить его с помощью фразы, сказанной еврейскими мудрецами: «Человек стыдится принимать подарки, за которые не может заплатить».
А ведь герой Тарковского получил в подарок целый мир.
Чем он может отблагадарить? Естественое чувство человека, получившего такой подарок – отдать самое дорогое. У героя Тарковского это дом, у Авраама это сын. Для человека естественно ощущать в глубине души желание принести свою жизнь в жертву Тому, кто её дал…
Об этом-то и говорит Всевышний, обращаясь к Моше из Святая Святых в самом начале книги Ваикра:
«Когда кто-то из вас хочет принести жертву Г-споду…»
Слова «из вас» здесь совершенно лишние и заставляют искать дополнительное прочтение. И приглядевшись, можно увидеть то, что видит в этом стихе Мидраш Танхума: «Жертву из вас – жертву из людей».
Совершенно естественно, что прежде, чем объяснять подробности законов о жертвоприношениях, Всевышний объясняет самое главное: что это такое. И говорит, что в основе лежит естественное желание человека приблизиться к Б-гу, даже за счет своей жизни. Однако, понимая это стремление, Творец однозначно отвергает такой путь приближения:
«Когда кто-то из вас хочет принести жертву Г-споду, то из скота, из крупного или мелкого скота, приносите жертву вашу».
Принесение в жертву животного – это замена стремления человека принести в жертву себя. Именно поэтому приносящий жертвенное животное в Храм должен сначала положить на его голову обе руки, прижав их изо всех сил. Таким образом человек отождествляет себя с жертвенным животным, и когда потом на его глазах этот его барашек, с которым он себя связал рукоположением (так переводится обычно понятие «смиха» – прижимание рук к голове), остается на жертвеннике, то совершенно естественно, что этот еврей уходит из Храма с чувством, что на жертвеннике остался он сам.
А что до эстетики, то напомню галахический принцип: «Заповеди были даны не для нашего удовольствия». И отношение имеют не к эстетике, а к этике. Заповеди – это не всегда эстетично и приятно. Даже в случае с теми же субботними свечами: они ведь сгорают, а свеча символизирует нашу душу, как сказано у царя Шломо: «Душа человека – свеча Всевышнего».
Но когда на мир смотрят без прикрас, не закрывая глаза на его боль и проблемы, – только тогда открывается человеку подлинная, великая красота творения.
[1] Например, вот классическое высказывание Св.Бернара Клервоского (1090-1153): “Единственная пища для их (иудеев) самодовольного ума – буква закона, а их богопочитание – бесконечное количество зверским способом забитого скота”.
[2] Берейшит, гл.22
