Исаак Башевис Зингер – Нобелевский лауреат, американский писатель-идишист, творивший пером образы еврейского мира столь же ярко и неординарно, как это делал Шагал своей кистью.
За последние годы впервые на русский язык были переведены несколько его книг: «Враги. История любви», «Суббота в Лиссабоне», «Мешуга», «Шоша». Эти сборники коротких рассказов и новелл объединены одной общей темой: еврейская душа, не готовая смириться с ограничениями, которые ставит перед ней окружающий мир, ищущая что-то самое главное в жизни и забывшая, что же для нее важнее всего. Повествование, приоткрывая для читателя сокровенную тайну еврея, создает ощущение пронзительной чистоты: даже простой человек наполняет и радостные и печальные минуты жизни глубоким смыслом. У него нет необходимости учить философию или медитировать, глядя часами в одну точку, – еврей от рождения и философ и мистик. Он умеет совмещать несовместимое и заглядывать по ту сторону необъятного, он ироничен и по отношению к себе, и по отношению к окружающему миру. Ведь душа стремится к совершенству – а этот мир совсем не идеал.
Во многих новеллах повествование ведется от лица маленького еврейского мальчика с Крахмальной улицы в Варшаве, который все видит и все понимает. В книге «Враги. История любви» этот мальчик становится американцем, которому удалось выжить после Катастрофы, по своему понять себя и дать оценку окружающему миру.
Каждое слово Исаака Зингера обладает невероятной мистической силой, ведущей читателя в еврейский мир, о котором современные люди знают не так много. Его слово становится почти пророческим. И он, видимо, знает об этом. Но нет, не гордыня. А легкая ирония к самому себе прослеживается в его самооценке. «Когда я был маленьким мальчиком и рассказывал разные истории, меня звали лгуном,- вспоминал Исаак Зингер в одном из своих интервью. – Теперь меня зовут писателем. Шаг вперед, конечно, большой… Но, по сути, – это одно и то же». Писатель в своих человеческих историях так тонко отображает еврейский национальный характер, как это могли сделать только Кафка, Борхес, Шолом-Алейхем. Его грустный, для кого-то декадентский, слог сравним по глубине с языком агады в Талмуде или с историями, приведенными в Мидраше. Писатель очень деликатно вводит нас в метафизику еврейства: он, словно, опасается, что стремительное вхождение в этот мир разрушит его тонкую ауру. И тогда мы уже ничего не сможем понять. Именно поэтому он прибегает ко многим литературным приемам и избегает непосредственных объяснений. И, как бы небрежно, он формулирует по ходу дела важнейшие концепции, настолько глобальные, что они не могут не затронуть всех людей.
Зингер понимает, что для евреев, переживших чистилище ассимиляции и Катастрофы, Б-жественное откровение – единственный путь возращения к самим себе. Его серия блистательных рассказов «Страсти людские» – не что иное, как философские притчи о единстве Б-га, бессмертии души, о значимости соблюдения традиции, которая для поколения его родителей была «априори». Он дает понять читателю, что религиозная и социальная история мирового еврейства не сможет иметь будущего, если не будет осознано прошлое. Сложнейшие вопросы принятия гиюра неевреями и духовной катастрофы, происходящей с евреями, изменившими своей вере и принявшими христианство, описываются с поражающей достоверностью. Все его рассказы пронизаны нежностью и любовью к людям.
Иссак Башевис Зингер, писавший на идиш – языке, столетиями презираемом элитарным обществом, доказывает его величие и простоту. Он восстает в своих книгах против человеческой жестокости и энтропии общества, вновь и вновь приближает читателя к осознанию своих корней, призывая атеистов и людей, далеких от религии, задуматься о душе. Описывая польский антисемитизм в довоенной Польше, Зингер не выплескивает свое возмущение и гнев. Но во всех рассказах, где поднимается эта тема, столько горечи и страдания, что, читая их, невольно глотаешь слезы. Примером является рассказ «Тайна», в котором поляки пытались внушить мальчику, что он не ребенок своих родителей. «Я вбежал в кухню, комок застрял в горле, – пишет Зингер. – «Мамеле, я правда твой сын?» Мать поглядела в изумлении широко раскрытыми глазами: «Б-же милостивый, ты с ума сошел?» Я стоял молча. Она воскликнула: «Надо будет опять отдать тебя в хедер. Растешь тут один, как дикий зверек, будто волчонок какой!» Каждый рассказ – исповедь человека.
В Осло в знаменитой речи, произнесенной при вручении Нобелевской премии в 1978 году, Зингер раскрыл мировоззренческие позиции, на которых основывается его творчество: «Еврейской душе присуще почитание Б-га и уважение к Нему, ожидание радости от жизни, мессианские чаяния, терпение и глубокое понимание человеческой личности».
