1120

Записки милуимника

October 1, 2005 Автор: Элиэзер Шаргородский - No Comments

    Тот, кто желает по-настоящему познакомиться с израильским обществом, не найдёт лучшего места, чем ежегодние резервистские сборы – «милуим».

   В современном Израиле милуим – это, видимо, та область общественной жизни, в которой наиболее ярко реализуются общееврейские ценности и идеалы, с которыми мы намного чаще знакомы в теории, чем на деле. Как политолог, побывав на сборах, я понял, на чём держится израильское общество, несмотря на все его недостатки и пораженческие ветра, веющие в СМИ и в определённой части государственных элит; как посланник Сохнута, я понял, что такое возвращение изгнанников – «киббуц галуйот»; а как еврей, просто любящий свой народ, я понял, что такое общность Израиля – «клаль Исраэль».

  Последние сборы нашего подразделения (инженерных войск) прошли в этом сентябре на том месте, которое с недавних пор называют границей между сектором Газа и государством Израиль. Мы поселились на базе возле киббуца Суф (киббуц был перемещён на свое нынешнее место в 1982 с Синая), в палатках, в пяти минутах езды от южной части сектора и и в считанных километрах от разрушенных еврейских поселений Гуш Катифа. Нашей задачей было расширить пограничную полосу, чем мы и занимались с помощью полутораэтажных бульдозеров с 7 утра и до 6 вечера.

  Самым интересным, однако, были наши беседы между собой. Для начала постараюсь вкратце описать состав подразделения. Возраст – начиная с ребят, недавно закончивших срочную службу, и вплоть до 50-летних, хотя призыв на сборы обязателен только до 40 лет. Многие могут рассказать о начале Ливанской войны – операции «Мир в Галилее» в июне 1982 года. Половина солдат – репатрианты из СНГ, Аргентины, Франции, США, один – из Ирана: Яков, религиозный еврей, уехал из Тегерана в 90-х годах, отслужив в иранской армии более двух лет. Там, на службе, он надевал тфилин каждое утро, будучи единственным евреем на базе среди тысяч персов. Половина нашего подразделения – коренные израильтяне, водители грузовиков и инженеры-компьютерщики, механики и студенты вузов.

  Некоторые относятся к бывшей так называемой «молодёжи Рафуля» – по имени начальника генерального штаба (1978-1983) Рафаэля Эйтана, основавшего особую программу для новобранцев, выпавших из системы общества, не закончивших школу и находившихся на пороге преступного мира. До него такие «трудные подростки» без раздумий определялись армией как «негодные к службе». Рафуль создал для них в армии особую программу, позволяющую им завершить образование, получить профессию. Тысячи таких ребят именно в боевых войсках находили спасение от весьма сомнительного будущего, становились на ноги, а вовзвращаясь в свои города, становились примером для остальной молодёжи. Многие из них, действительно внешне грубые, умеют сочно друг друга охарактеризовать, в газете читают в основном спортивный раздел, а из палаток их доносится постоянный стук нард. Вместе с тем трудно себе представить, в скольких боевых операциях, от Бейрута в 1982 г. и до Дженина в 2002 г., они участвовали. 

   Внешне человек, приехавший из СНГ, мог бы их определить то ли как «дедов» (понятие, не существующее в израильской армии), то ли как «марокканцев» со всеми сопутствующими коннотациями. Однако их больший стаж выражается не в том, что они занимают место у окна и получают чай в постель, а в том, что именно они первыми лезут в бронированный бульдозер при получении боевой задачи. Именно среди них найдутся люди, которые лишний раз останутся вместо тебя на базе в Шабат, и именно в их палатку ты заходишь каждое утро, после молитвы, чтобы попить чёрный горячий кофе.

  Из их уст можно познакомится с целыми главами израильской истории. Йона, 50 лет, уже которые сборы обеспечивает подразделение соками, лимонадами и минеральной водой, которые он привозит на грузовичке с завода возле Нетании, где он работает. Среди прочих подробностей израильской жизни и ближневосточного конфликта от него удалось услышать следующий рассказ.

  В ходе операции в касбе Хеврона (касба – арабский традиционный рынок, – прим. ред.) танк, находившийся перед ним, попал в засаду арабских подростков, которые со всех крыш начали его забрасывать заранее приготовленными булыжниками, холодильниками и прочей утварью, а затем, взобравшись на танк, стали стараться выломать и сорвать все возможные детали машины. Так как они не были вооружены огнестрельным оружием, экипаж танка не получил разрешение открыть огонь. Ехать обратно он тоже не мог, будучи завален со всех сторон. Будучи знаком с местной психологией, Йона начал пробивать ковшем экскаватора трубы водоснабжения. Как только прыснули фонтаны воды из прорванных труб, со всех сторон прибежали родители и увели своих детей от окружённого танка. Подобный рассказ представляет арабо-израильский конфликт в несколько необычном свете – такое не попадает на телевизионный экран.

  Габи репатриировался из Аргентины 20 лет назад, работает в спортивном клубе в Раанане. Он даст вам лучшие советы по любому бытовому вопросу, но от его имени хотелось бы привести на этот раз самую небытовую историю. В 1982 г. его двоюродный брат воевал не на Ливанской, а на Фолклендской войне между Аргентиной и Великобританией. Однажды к нему подошёл однополчанин-католик, чтобы поинтересоваться еврейскими молитвами, которые тот произносил по утрам и вечерам. Узнав про «Шма Исраэль», он решил выучить эту молитву наизусть. Их часть послали на фронт, на Фолклендские острова. Во время атаки англичан в то место, где скрывался товарищ-католик, ворвался английский солдат и готов был уже открыть огонь, когда у аргентинца вдруг вырвалось: «Шма, Исраэль!». «You’re Jewish?» – спросил англичанин, опустив ружьё. Аргентинец сообразил, что тут следует соврать, и приписал себя к роду израилеву. Англичанин признался, что он сам еврей, и обещал позаботиться о еврейском пленном. История закончилась хэппи-эндом, о котором может мечтать Голливуд и любой религиозный сионист: аргентинец-католик прошёл гиюр и репатриировался в Израиль. Ашер – один из старейшин подразделения и авторитет по всем вопросам, связанным с еврейской традицией. Он много лет учился в йешиве «Мерказ а-Рав», основанной самим равом Куком, пишет мезузы и тфилин и проживает в поселении Псагот к северу от Иерусалима – напротив Рамаллы. Военную карьеру он начал в пехотных частях «Голани», а со временем перешел в инженерные войска. Я удостоился большую часть времени работать в паре с ним (вокруг все шутили, что у нашего будьдозера есть кипа и борода) и перенять от него не только опыт обращения с шеститонным бульдозером «D-9», но и ежедневно обсуждать с ним учение и мировоззрение мудрецов последнего поколения – ближайших учеников рава Цви-Йегуды Кука.

  Вероятно, одно из самых сильных впечатлений на меня произвели все же солдаты-парашютисты, с которыми мы работали ближе к концу сборов. Это было через несколько дней после 15 сентября, когда «последние израильские солдаты вышли из Газы», как это было представлено в прессе. Командир парашютистов объяснял им новые условия действий по ту сторону пограничной полосы: «Правила игры изменились», – говорил он. – «Вооруженные террористы с флагом ХАМАСа и «калашниковым» с дулом в небо могут подойти к вам на расстояние 50 метров, и вы не имеете права стрелять. Дети могут забраться на ваш бронетранспортер, и вы не имеете права открыть огонь». Девятнадцати-двадцатилетние солдатики стояли и слушали, желтые от песка, стояли и слушали, не говоря ни слова. Чистота, благородство их лиц и воля, мужество, самоотверженность, пронизывающие их взгляды, говорили сами за себя. «Условия те еще», – продолжал капитан, намекая, что его солдаты вынуждены будут воевать фактически одной рукой. – «Но вы справлялись и не с такими». Солдаты эти не относились к спецназу или какой-либо другой спецчасти. Это были простые пехотинцы. Выражения их лиц говорили лучше любой книги о современном Израиле о том, насколько прочны основы, на которых держится израильское общество. Когда мы с Ашером завершили работу в приграничной полосе, нам сообщили, что мы – препоследний бульдозер «D-9», покинувший район Газы. «Предпоследний, который покинул, и первый, который вернется», – вполушутку заметил Ашер…