.
Я тогда служил на пограничной заставе, расположенной на египетской границе, в районе горы Хариф – Ницана. Пограничная застава маленькая, скорее наблюдательный пункт с персоналом в 4 человека. Главная задача – ведение наблюдения за районом границы, включая египетскую погранзаставу и ооновский пункт рядом с ними. У меня была мощная подзорная труба с разрешающей способностью в 3 километра.
Было смешно и жалко смотреть, как раз в день везли египтянам на грузовике цистерну из которой все время выплескивалась вода. Мы, конечно, пользовались водопроводом. Египетские пограничники на КПП выпрашивали хлеб у своих израильских визави.
По субботам я старался смыться домой (естественно, получив увольнение). Но ведь и другие солдаты – евреи, и для них суббота – праздник, хотя они и не религиозные. Так что пришлось на одну субботу застрять в пустыне.
Я составил план подготовки к субботе. Прежде всего – эйрув (в данном случае – ограждение). Надо отгородить какую то часть заставы так, что бы она вышла из галахического статуса «кармелит» (пространство, где перенесение любых предметов с места на место запрещено субботним законом). Вообще-то, застава была обнесена местами забором, местами низкой колючей проволокой, а ведь для создания «решут ехид» (огороженное место, где можно переносить предметы) необходима сплошная ограда, высотой, как минимум, в метр. Куда мне чинить ограду заставы. Но тут я присмотрелся, что межу нашей казармой и кухней расстояние небольшое и можно соорудить между ними своего рода «воздушный коридор». Это значило протянуть проволоку от крыши к крыше с учетом того, что расстояние было небольшим. А автомат солдату позволено носить и на неогороженной территории.
Теперь решив проблемы передвижения по заставе, я занялся приготовлением пищи. Вообще-то, посуда там считалась кошерной или вернее таковой она была доставлена в армию. А дальше – иди знай. Рассказывали, что солдаты ловили всякую дичь (трефную) и варили в наших кастрюлях.
Делать нечего. Сперва я эти кастрюли надраил до блеска так, что бы никакого инородного следа не было на них, а потом наполнил водой и довел до кипения, бросая внутрь камень, так, что бы кипящая вода проливалась на внешнюю сторону кастрюли. Мои напарники по службе наблюдали с удивлением за моими действиям – лазанием на крышу, для укрепления проволоки, кипячением кастрюль и т.д.. То это было на руку – пусть знают, что не на словах, а на деле для меня важна каждая деталь шабата и я не намерен ничем поступаться. К сожалению, мой единственный религиозный напарник, Рони из Натании, как раз и был в отпуске.
Теперь нужно было приготовить субботние яства. Со снабжением в армии было в порядке: холодильник был забит, естественно всем кошерным. Сварил я несколько блюд, которые можно разогревать в субботу, – картошку, рис. А на вечер – куриный суп. Плита была из двух газовых горелок, так что не было проблемы покрыть ее куском жести – «плато шабат». Итак, все готово!
Вот только беда – для кидуша (обязательного благословения субботы с бокалом вина) было только обычное вино, от которого я быстро пьянею, забыл купить легкое вино «Тирош».
И тут еще дополнительное везение – к нам прибыло подкрепление – солдаты, которые занимались ловлей контрабандистов. Они утверждали, что каждую ночь переправляются через границу тюки с дешевыми тканями, дешевые сигареты ну и, конечно, наркотики. Бороться с этой контрабандой при наших мизерных силах не было никакой возможности.
Но главным было оживление, которое они принесли с собой. Тут же, увидев, что я хожу в большой кипе, привязался ко мне какой то рыжий парень и стал доказывать необоснованность моей веры. Я конечно, был подкован лучше, чем он, поэтому мы кончили спор очень дружелюбно, придя к выводу, что Тора, -конечно, это вещь великая.
И вот наступила суббота. После молитвы в одиночку, стоя во тьме синайской пустыне, лицом к Иерусалиму, я отправился провести кидуш для всех солдат. Интересно, что на кидуш явились все – даже тот рыжий.
Была очень торжественная и возвышенная атмосфера. Я по обыкновению стоял во время кидуша, и все солдаты сгрудились вокруг стола. Представляете, какая картина – солдаты Армии Обороны Израиля делают субботний кидуш на египетской границе. Я был чрезвычайно горд тем, что такая заслуга выпала на мою долю. Вот только кружка с вином, которую мне пришлось выпить наполовину, очень тревожила меня. Через час я должен был выйти на охрану заставы, а меня уже клонило ко сну.
Мы славно потрапезничали. Я даже сделал спич о недельном разделе Торы.
А потом, воодушевленный успехом, я со своим русским акцентом пытался затянуть субботнюю песню, но куда там! – Солдаты знали все эти песни лучше меня. Я вдруг понял, как они мне близки и любимы, на самом деле братья.
Так встреча субботы на пограничной заставе помогла мне по настоящему полюбить всех этих не совсем понятных и не всегда симпатичных людей. Теперь я понял, почему они обращаются друг к другу таким коротким словом – «Ахи»!- Брат!
А после этого я заступил на пост, хотя товарищи предложили мне подменить меня – «Ведь ты же "дати" (религиозный), иди отдыхать!»
– Ничего подобного, какая разница, суббота для всех евреев.
На посту меня развезло окончательно. Но нельзя спать. Смешно сказать, но больше всего я боялся нашего взводного, который любил по ночам проверять нашу бдительность.
Делать нечего, я устроился на груде камней, расположенных напротив въезда на заставу и провалился в глубокий сон.
…Расчет мой оказался верным. Свет фар командирского джипа разбудил меня еще до того, как джип добрался до вершины нашей горы. А я уж, тут как тут, побежал открывать ворота, ободренный начальственным комплиментом –
– – Молодец, не спишь на посту!
Я больше никогда не спал на посту, но и субботний кидуш не пропускал ни при каких обстоятельствах.
