Шея курицы, которую принесли рабби Шмуэлю Саланту, кишела блохами. Увидев это, рабби Шмуэль сказал: "Кошерность этой курицы подлежит сомнению". Удивились окружающие: "Где это сказано, что блохи делают курицу некошерной?" Когда курицу проверили, оказалось, что у нее сломан шейный позвонок, а значит, она и вправду некошерна. Все восхитились тем, что рабби Шмуэль – провидец, но он возразил: "Никаких чудес здесь нет. В перьях каждой курицы живут блохи, но куры вылавливают их клювом. Когда я увидел, что эта курица кишит блохами, я догадался, что, возможно, у нее есть проблема с шеей, и поэтому она не может поворачивать голову, чтобы вылавливать блох".
Эта история – одна из многих, которые свидетельствуют о необыкновенно остром уме рабби Шмуэля Саланта. Немалая мудрость была нужна ему, чтобы вести вперед судно под названием еврейский Иерусалим, которое раскачивалось на бурных волнах конца 19 и начала 20 века.
Утверждение на звание раввина в тринадцатилетнем возрасте
Рабби Шмуэль Салант родился 2 швата 1816 года (а по другому мнению – 6 швата 1815 года) в местечке Волконик около Белостока. Его отец, рабби Цви Гирш, был раввином нескольких литовских местечек. Он умер, когда Шмуэль был совсем молод. В детстве Шмуэль учился в йешивах в Кейданах и Вильно. В Вильно его учителем был рабби Аба Посвелер, глава городского раввинского суда (ав бейт-дин). Рабби Аба утвердил мальчика на раввинское звание, когда тому было всего тринадцать лет! И тут же попросил его вынести решение в одном особо трудном деле, связанном с разводом. Как было принято в те времена, день бар-мицвы мальчика стал и днем его свадьбы. Его женили на дочери раввина Кейдан. Но брак оказался неудачным, и спустя три года молодые супруги развелись.
На талантливого йешиботника посыпались многочисленные предложения новых партий, но он отказался жениться, пока его бывшая жена не выйдет замуж. Тем временем он начал учиться в Воложинской йешиве, а также в литовском местечке Салантай у знаменитого раввина Исраэля Липкина (Салантера), основателя движения Мусар. Учителем рабби Исраэля был рабби Йосеф Зундель из Салантая, на дочери которого и женился молодой Шмуэль.
Как ученик и последователь Виленского Гаона, рабби Зундель исполнил одно из его главных предписаний и переехал жить в Землю Израиля. Он предложил дочери и зятю последовать за ним. Рабби Шмуэль согласился, но предпочел осуществить это в более поздний срок. По прибытии в Землю Израиля рабби Зундель временно занял должность раввина немногочисленной в то время ашкеназской общины Иерусалима – общины прушим, основанной учениками Виленского Гаона.
Короткое время спустя его зять заболел легочной болезнью, и врачи посоветовали ему переехать жить в страну с более теплым климатом, например, в Италию. Рабби Шмуэль решил, что если уж ему придется переехать в страну с более теплым климатом, то пусть это будет не Италия, а Земля Израиля. И молодая пара с двухлетним ребенком отправилась в долгий путь. Это было в 1840 году. Из-за войны за власть в Земле Израиля между турками и египетским войском под предводительством Мухаммеда Али рабби Шмуэлю и его домочадцам пришлось задержаться в Константинополе.
В то время в Константинополе находился сэр Моше Монтефиоре. Он прибыл туда, чтобы ходатайствовать у султана об освобождении жертв Дамасского дела (кровавого навета). Рабби Шмуэль и сэр Моше Монтефиоре встретились, и так возникла многолетняя прочная дружба, которая в дальнейшем немало послужила развитию еврейского ишува в Эрец Исраэль. На этой встрече присутствовал и рабби Моше Ривлин, один из основоположников знаменитого иерусалимского клана Ривлиных. Он также направлялся в Эрец Исраэль, чтобы поддержать общину прушим. Община пребывала в духовном упадке после того, как в 5600 году по еврейскому летоисчислению (в 1840 году) ее члены ожидали пришествия Машиаха и были глубоко разочарованы тем, что этого не произошло.
В 1841 году рабби Шмуэль со своим семейством сел на корабль, отправляющийся в Бейрут. Оттуда на парусном судне они приплыли в Яффо, а оттуда добрались на ослах до Иерусалима. Когда они прибыли в Иерусалим, рабби Зундель передал рабби Шмуэлю полномочия раввина ашкеназской общины. На этом посту рабби Шмуэль оставался до самой смерти, в течение почти семидесяти лет.
Семья рабби Шмуэля получила крошечную квартирку возле синагоги Хурва рабби Йеуды а-Хасида. В этой квартирке, в которой единственное окно располагалось в двери, рабби Шмуэль прожил пятьдесят два года. В ней он принимал посетителей – простых евреев, пришедших с вопросом, великих раввинов и высоких дипломатических представителей. Только когда некий филантроп предложил ему построить квартиру, которая станет собственностью йешивы Эц Хаим, при условии, что рабби Шмуэль будет жить в ней, тот согласился. Новая квартира была построена на втором этаже того же дома и также была очень скромна, но в отличие от первой, в ней было много света и воздуха.
Нет – христианским пожертвованиям
Рабби Шмуэль стал центральной фигурой молодой общины прушим, основанной приблизительно за тридцать лет до этого. Он прилагал много усилий к тому, чтобы предотвратить всевозможные распри и раздоры, которыми кишел Иерусалим, населенный евреями-выходцами из различных стран и общин.
Одним из величайших дел его жизни стало основание йешивы и талмуд-торы Эц Хаим. До тех пор в молодой ашкеназской общине не было талмуд-торы. Каждый отец нанимал для своих детей меламеда для домашнего обучения, а те, кто не могли себе этого позволить, обучали своих детей сами. Рабби Шмуэль понял, что так продолжаться не может. Он собрал лучших частных меламедов и вместе с прочими главами ашкеназской общины основал талмуд-тору Эц Хаим. Впоследствии из этой талмуд-торы выросла знаменитая йешива Эц Хаим. В ней училось большинство представителей старого ишува, и она считается одной из важнейших йешив Иерусалима вплоть до сегодняшнего дня.
Эц Хаим была зеницей ока рабби Шмуэля. Он считался главой талмуд-торы и йешивы, и в числе прочего, был ответственным за получение пожертвований. Рассказывают, что однажды из-за границы пришло письмо, а в нем – чек на большую сумму. Рабби Шмуэль, который, вероятно, что-то подозревал, попросил отложить это письмо в сторону. Так было и со всеми другими письмами, присланными этим человеком. В конце концов, даритель прислал еще одно письмо, в котором отмечал, что жертвует все деньги в память Иисуса. И тогда рабби Шмуэль велел отремонтировать на эти деньги туалет, расположенный в подвале талмуд-торы…
Рабби Шмуэль знал в лицо всех детей, которые учились в талмуд-торе. Он проявлял отеческую заботу о них, всегда спрашивал их о жизни, об учебе. В старости, будучи уже слепым, он узнавал детей по голосу.
В 1848 году он отправился на два года в Европу, чтобы укрепить финансовое положение молодой общины, но и в эти годы оставался активно задействован в жизнь еврейского Иерусалима.
Естественным образом, все важнейшие вопросы в жизни тогдашнего Иерусалима поступали к рабби Шмуэлю. Интересно, что он не всегда был предсказуем. Иногда он придерживался одного мнения, а иногда – полностью противоположного. Возможно, это происходило от умеренности, которая была свойственна его личности. Он всегда вникал в самую суть вопроса, а не придерживался одних и тех же привычных взглядов.
Таково было его мнение по поводу создания новых школ, в которых будут изучаться, помимо Торы, и светские дисциплины. В те годы в ашкеназской общине Иерусалима нередко раздавались призывы запретить посылать детей в такие школы. Часто за этими призывами стоял сам рабби Шмуэль. Однако в иных случаях он положительно относился к изучению светских дисциплин. В своде правил Эц Хаим есть пункт, гласящий: ученик, который достиг тринадцати лет и не слишком преуспел в изучении Торы, должен обучиться какому-нибудь ремеслу, наряду с изучением Торы. Рабби Шмуэль также поддержал предложение Монтефиоре нанять для учеников талмуд-торы учителя арабского – разговорного языка в Иерусалиме тех времен.
Судя по всему, рабби Шмуэль в целом относился положительно к изучению светских дисциплин, но испытывал некое опасение касательно того, откуда именно исходят такие инициативы. Нередко за подобными предложениями скрывалось намерение умалить ценность изучения Торы и строгого соблюдения заповедей. В одном особенно показательном случае рабби Шмуэль Салант выступил в защиту человека, который призывал к расширению светского образования, при этом ни на йоту не отступая от ценностей Торы. Речь идет о хереме, которому иерусалимские ревнители предали рабби Йехиеля Михла Пинеса. Тот приехал в Эрец Исраэль в 1878 году и хотел основать школу для молодых людей, которые не могли похвастаться особыми успехами в изучении Торы. В этой школе, наряду с изучением Торы, юноши должны были изучать светские дисциплины, чтобы ученики могли приобрести специальность. Рабби Шмуэль открыто выступил против херема и поддержал рав Пинеса.
Его позиция по отношению к сионизму отличалась той же умеренностью. Он прилагал много усилий к расширению и развитию Иерусалима. Его единственный сын, рабби Биньямин, стал основателем первого квартала общины прушим, расположенного вне стен Старого города – Нахалат шива. Но когда жена Зераха Барнета, известного предпринимателя и сиониста, обратилась к рабби Шмуэлю с жалобами на то, что муж хочет затащить ее в какую-то глушь, рабби Шмуэль отнесся к ней с большим пониманием (хотя впоследствии встал на позицию мужа). Интересно, что не кто иной как рабби Моше Йеошуа Лейб Дискин, раввин иерусалимской общины ревнителей, в конце концов зажег жену Барнета идеей заселения Земли Израиля.
Вместе с тем, нельзя подвергать сомнению верность рабби Шмуэля Саланта идее Виленского Гаона о заселении Земли Израиля. Рабби Шмуэль стоял во главе общества "Нахалат шива" и был его доверенным в денежных вопросах. Исследователь А.-Р. Малахи нашел документ, свидетельствующий о существовании тайного общества заселения Земли Израиля, в котором состояли, в числе прочих, такие личности, как Йехиэль Михл Пинес и двое из основателей Петах-Тиквы: Йоэль Моше Саломон и Давид Гутман. Во главе этого общества стоял рабби Шмуэль Салант. По-видимому, и в том, что касается освоения Эрец Исраэль, рабби Шмуэль опасался отдаления от ценностей Торы, что характеризовало более поздние стадии сионизма и отсутствовало на его ранних стадиях.
В 1858 году он вновь поехал в Европу по делам общины прушим. Он собирал там средства для йешивы Эц Хаим, больницы общины прушим – Бикур Холим, а также для построения большой синагоги в Старом городе, возле Хурвы. Пока рабби Шмуэль был в Европе, в Эрец Исраэль прибыл рабби Меир Ойербах, один из величайших раввинов того времени. Рабби Шмуэль передал ему полномочия раввина Иерусалима на время своего отсутствия. Когда рабби Шмуэль вернулся, оба они стали считаться раввинами ашкеназской общины Иерусалима. Только после смерти рабби Меира в 1878 году рабби Шмуэль уступил уговорам общины и согласился принять официальное назначение на должность главного ашкеназского раввина Иерусалима.
Пребывая на этой должности, рабби Шмуэль находился меж двух огней: ревнителями с одной стороны и просветителями – с другой. Он старался заранее обойти возможные разногласия. Когда в Эрец Исраэль приехал рабби Моше Йеошуа Лейб Дискин, который являлся неофициальным раввином общины ревнителей, рабби Шмуэль назначил его ответственным за шхиту (ритуальный забой скота) в Иерусалиме. Когда рабби Яаков Давид Вилевский (РиДБаЗ) приехал в Иерусалим, рабби Шмуэль, зная его непримиримость в некоторых вопросах, назначил его раввином Цфата. Один известный раввин спросил рабби Шмуэля: "Почему тебя слушают, а меня – нет?" Рабби Шмуэль ответил: "Потому, что я не говорю того, чего, я знаю, не будут слушать". Однако он умел и настоять на своем, когда это было необходимо. Однажды он сказал одному из знаменитых раввинов Иерусалима, с которым у него были алахические разногласия: "Утверждение на звание раввина я получил в возрасте тринадцати лет от рабби Абы Посвелера. Я не отнимаю у тебя звания гаона, но раввином местной общины являюсь я, а не ты". И с тех пор этот раввин принимал все алахические решения, вынесенные рабби Шмуэлем.
Нет часов приема посетителей
И все же нельзя забывать, что наряду с общественной деятельностью рабби Шмуэль был прежде всего алахическим законодателем, и в этом состояла официальная должность, которую он занимал все годы жизни в Иерусалиме. Рассказывают, что и в дни своей юности, когда он был еще йешиботником, его считали алахическим авторитетом. Он изучал Тору так, как учил Виленский Гаон – главным образом, согласно пшату (простому смыслу написанного). Его изучение Торы было направлено в основном на вынесение алахических постановлений. Как раввин Иерусалима, он считался с бедностью, в которой жили иерусалимские евреи в те времена, и всегда искал пути вынести менее строгое решение. Свою главную роль он видел именно в том, чтобы выносить алахические постановления и всегда быть доступным для простых евреев, которые хотят обратиться к нему с вопросом. Когда ему предложили установить часы приема посетителей, он ответил: "Мы должны учиться у Всевышнего, у Которого нет часов приема". В Пасхальную ночь он заканчивал Седер рано, отдыхал немного, пока не пройдет головокружение, вызванное четырьмя бокалами вина, выпитыми на Седере, а потом принимал посетителей, пришедших к нему с вопросами, связанными с праздником.
Хотя он регулярно публиковал в газетах статьи по алахе, он не писал книг. Только одиннадцать лет назад его правнук, рав Нисан Аарон Тикочинский, издал несколько томов под названием "Учение нашего учителя Шмуэля", в которых собрал его изречения, статьи и рассказы о его жизни.
В последние десять лет жизни рабби Шмуэль ослеп, но продолжал возглавлять общину. Он искал более молодого раввина, который бы помогал ему в этом нелегком труде, а также сменил бы его, когда настанет время. На эту должность был избран рав Элияу Давид Рабинович Теомим (а-Адерет), тесть рава Кука. а-Адерет много делал для установления религиозных законов в Иерусалиме. Так, он вынес постановление о создании эрува во всех новых районах Иерусалима. Но дни его не продлились, и он умер в 1905 году, при жизни рабби Шмуэля. Рабби Шмуэль произнес над его могилой надгробное слово.
Когда рабби Шмуэлю исполнилось девяносто лет, в его честь был создан "Фонд Шмуэля" для помощи бедным и строительства домов в Иерусалиме. На средства этого фонда спустя двадцать лет после смерти рабби Шмуэля был основан иерусалимский квартал Кирьят Шмуэль, названный его именем.
После смерти а-Адерета рабби Шмуэль вновь стал единственным раввином Иерусалима. Несмотря на слепоту, он был прекрасно осведомлен об общественной жизни города. За несколько месяцев до смерти он подписал вместе с другими раввинами документ, в котором защищалась честь рава Кука, тогда – раввина Яффо, поскольку некто решил присвоить себе звание раввина этого города и открыл отдельную кошерную бойню для скота.
В месяце ав 5669 (1909) года рабби Шмуэль заболел. Он был в ясном уме и твердой памяти до самого последнего дня. Все последние дни он не переставал молиться и читать Теилим. Утром того дня, когда он умер, к нему обратились с алахическим вопросом, и он постановил, по своему обыкновению: "Кошерно". Когда ему стало легче, он попросил, чтобы ему наложили тфилин. В ночь на 28 ав он умер. Поскольку ночью хоронить его было небезопасно, похороны отложили на утро. В похоронах участвовало около 50 тысяч человек, среди них представители власти и дипломаты. Почти не было надгробных речей, согласно просьбе самого рабби Шмуэля. После окончания шива (первых семи дней после смерти) на его могилу была возложена особая могильная плита – древняя колонна, которая лежала во дворе синагоги Хурва, и ее всегда называли "камень рабби Шмуэля".
Со смертью рабби Шмуэля Саланта завершился важнейший период в истории Иерусалима и всего еврейского народа. Когда рабби Шмуэль приехал в Иерусалим, ашкеназская община города составляла около пятисот душ. Когда он умер, в одном только Иерусалиме было пятьдесят тысяч евреев, и вся Эрец Исраэль переживала расцвет. Без всякого сомнения, рабби Шмуэль Салант немало повлиял на это.
Перевела и подготовила к печати Хана Ар-Шалом
По материалам газеты "Бе-шева", № 355.
Мы выражаем благодарность д-ру Арье Моргенштерну за помощь в написании этой статьи.
