«Братьев своих я ищу», – сказал Йосеф незнакомому человеку, встретившемуся на пути в Шхем. И, конечно же, он не обманывал. Чувство глубокой любви к своим братьям никогда не оставляло его. И, если он и рассказывал отцу то дурное, что говорили о них окружающие племена, то только для того, чтобы Яаков повлиял на них. Ведь сказано: «…ты увещевай ближнего своего, и не понесешь за него греха. Не мсти и не храни злобы на сыновей народа твоего, а люби ближнего своего как самого себя. Я – Б-г…» (Ваикра, 19:18). Нельзя любить и оставаться равнодушным к недостаткам. Всегда хочется, чтобы близкий тебе человек изменился в лучшую сторону. Да, Йосеф искренне любил своих братьев и искал взаимопонимания с ними.
Он был прост: то, что на сердце, то и на языке, и этим он был очень похож на Яакова, о котором сказано: иш там («человек простой»). И как это часто бывает, Йосеф даже не мог заподозрить, что братья затаили против него ненависть – ведь он сам был чист от этого греха, а потому и не мог разглядеть его в других, пока неприязнь к нему не прорвалась наружу. Как же было ему тяжело и больно, когда его связали и бросили в яму. Он не почувствовал ни ушибов, ни жажды, ни голода – только горечь переполняла его. Даже на дне пустого колодца он не мог поверить, что его родные братья не проявят жалости к нему. Он молил их, чтобы они вытащили его, ибо ничего дурного он не сделал. Но братья были неумолимы. Они не верили ему. Им и в голову не приходило, что человек может наговаривать на них отцу и иметь при этом исключительно благие намерения и сердце, преисполненное любви к ним.
Через много лет, когда братья пришли покупать пшеницу в Египте, а Йосеф, сидя на троне правителя, притворился, что не знает их, он – под предлогом, что хочет оставить заложника – велел у всех на глазах связать Шимона. А ведь именно Шимон связывал его в свое время. Тогда братья впервые начали что-то понимать: «и говорили они друг другу: «Точно мы виноваты из-за брата нашего, потому что мы видели страдания души его. Когда он умолял нас, но мы не послушали. За то и нашло на нас горе это» (Берешит,42:21). Да, страдания души – прежде всего. Не боль и не жажда. Вот ведь каково же Шимону, которого связывают на глазах у всех, а они ничего не могут сделать. Йосефу было еще хуже…
Но, нет, он не собирался мстить! Он только хотел, чтобы они поняли, что они ему причинили, и раскаялись. Нельзя без раскаяния. А как человек раскается, если не почувствует то, что сделал другому. Простое: «извини» никому не нужно. Не построить великий народ без раскаяния. И этого не поняли братья. Анализируя все, что произошло и что Йосеф сделал им, они заподозрили, что у него мстительный характер. И поэтому, когда Яакова не стало, они пришли Йосефу просить, чтобы он не мстил им: «И увидели братья Йосефа, что умер отец их, и сказали: «Может Йосеф возненавидит нас и воздаст нам за все зло, которое мы сделали ему?». И велели они сказать Йосефу: «Отец завещал перед своей смертью, говоря: «Прости, молю тебя, братьев твоих и грех их, который они сделали против тебя…» И плакал Йосеф, когда говорили это ему».
Плакал, потому что так и не нашел самого главного, что он искал, – братьев своих. Которые так и не поняли его до конца. Как же они могли заподозрить, что он будет им мстить? Ведь все, что он делал, от самого начала и до конца было продиктовано чистой любовью.
А раз они подозревают его в мстительной ненависти, значит, и сами по-прежнему таят эту чувство в глубине своих сердец. Он знал, что отец не мог передать ему такие слова – не мстить братьям. Отец был единственным человеком, понимавшим его, потому что и сам Йосеф был похож на Яакова. Отец знал, что нет в нем ненависти, а только любовь.