Приступая к этой статье, я подумал, что на тему Бабьего Яра уже невозможно сказать ничего нового. Сказано все или почти все. Кроме одного. За прошедшие пятнадцать лет бессмысленно большого ажиотажа вокруг этой темы в городе так и не был создан музей, посвященный памяти жертв трагедии. К 1943 году земля Бабьего Яра была в буквальном смысле пропитана кровью. Неудивительно, что за этим районом закрепилась дурная слава места, которого лучше избегать. Это, впрочем, не помешало городским властям построить возле него жилой микрорайон, телецентр, станцию метро и автомобильный тоннель. По мнению многих, трагедия Бабьего Яра стоит в одном ряду с печально известным лагерем Освенцим. Но если в Освенциме давно уже создан и активно действует музей, увековечивающий память об этой трагедии, то в Киеве сложилась другая ситуация. Понятно, что в советский период о музее речь не шла и не могла идти, поскольку увековечивался только героизм воинов, а о жертвах среди мирного населения предпочитали помалкивать. Правда, в 1974 году в километре от места трагедии был воздвигнут монумент, выполненный в традиционном для СССР художественном стиле социалистического реализма, очень слабо отражавший характер произошедшего в Бабьем Яру. По крайней мере, угадать что-то еврейское в безликих фигурах, падающих в яму, было сложно. После 1991 года положение должно было измениться. Ближе к реальному месту расстрелов была установлена менора, подчеркивающая, что большинство уничтоженных здесь людей были евреями. Затем недалеко от выхода из станции метро <Дорогожичи> был установлен небольшой, но очень выразительный, памятник убитым осенью 1941 года детям. Но, несмотря на все это, музея, настоящего мемориала, достойно увековечивающего память о евреях (и неевреях, естественно), погибших в Бабьем Яру, в Киеве так и не появилось. Разговоры о необходимости создания в городе музея, посвященного Бабьему Яру, впервые на официальном уровне возникли во время траурных мероприятий в 1991 году. Однако бюрократические препоны, раздоры в среде еврейских организаций и прочие объективные и субъективные причины на долгие годы затормозили работы в этом направлении. При этом, как полагается, стороны предпочитали обвинять друг друга. Городские власти утверждали, что еврейские организации Украины пока не готовы взять на себя ответственность за это начинание, поскольку больше озабочены своими внутренними проблемами. Лидеры еврейских структур пеняли на власти, известные своей консервативностью и медлительностью при принятии многих решений. Шли месяцы и годы, а проблема оставалась неразрешенной. Каждый год в конце сентября жители Киева собирались на траурный митинг, на котором снова и снова звучали ставшие уже привычными слова о необходимости создания музея. В 2002 году к борьбе за <наследие Бабьего Яра> подключились международные еврейские организации. Казалось, что выход найден и город получит и памятник, и музей, посвященные этой трагедии. Предложенный организацией <Джойнт> проект строительства в Киеве музейно-общинного центра всколыхнул многих. Поразила не только стоимость проекта – десять миллионов долларов, но и местоположение будущего объекта. По замыслу американских и израильских разработчиков, центр предполагалось разместить напротив яра, ставшего братской могилой для десятков тысяч киевских евреев, и в непосредственной близости от места расстрела украинских патриотов и советских военнопленных. Таким образом, авторы проекта хотели <подчеркнуть> стойкость еврейского народа, возрождающего свою общинную жизнь на месте трагедии, или говоря иначе, вопреки этой самой трагедии. Конфликт начал разгораться, когда при обсуждении архитектурного проекта будущего центра выявились две точки зрения на характер запланированного объекта. Часть общественных деятелей выступила против организации общинного центра в трехстах метрах от кромки Бабьего Яра. Предложенный проект музейно-общинного центра предусматривал наличие кинозала, театра и кафе. Не все в Киеве восприняли с пониманием такую идею. <Я не могу каждое утро идти на работу в Бабий Яр> – эти слова работника одной из еврейских исследовательских структур запомнились многим. В то же время почти все участники дискуссии были за строительство в районе Бабьего Яра музейно-научного комплекса, способного помочь в правильном воспитании подрастающих поколений. При этом подавляющее большинство украинских евреев хранило молчание. Что вполне понятно, поскольку реальных рычагов влияния на принятие важных для жизни общины решений ни у кого из посетителей синагог или общинных центров нет. Главным итогом дискуссии, вызванной <щедрым> предложением международных еврейских организаций, стала очередная демонстрация полной зависимости еврейской общины Украины. Без поддержки зарубежных спонсоров и местных <олигархов> трудно было бы даже четко говорить о наличии этой самой общины, ее рамках, структуре и численном составе. Проект зарубили. После отмены в 2004 году планов по строительству музейно-общинного центра вопрос о Бабьем Яре ушел на второй план. Вокруг установленной в 1991 году меноры по-прежнему играют дети, а троллейбусная остановка, стоящая напротив Бабьего Яра, называется <Парк отдыха>. Поезда метро и автомобили проносятся там, где полвека назад убивали людей, и это никого не заставляет задуматься. : Тема Холокоста сегодня вполне востребована и в еврейских структурах, и в украинской науке и системе образования. Проводятся семинары, конференции, издаются книги. КПД всех этих мероприятий – отдельная тема, о которой мы уже писали. Впрочем, отсутствие музея Бабьего Яра – наилучшее подтверждение тщетности многих из этих усилий. Ури Корогодский, научный работник Института Иудаики (Киев)