На исходе зимы
Адар… Первые лучи весеннего солнца, обманчивые и холодные, призывают человека заняться генеральной уборкой – как в доме, так и в своей душе – протереть окна, открыть дорогу свету. Адар – преддверие Песаха. Это определило характер месяца, завершающего зимний период и открывающего дорогу весне.
Праздник Пурим – малое освобождение, репетиция великого Исхода. В далеком прошлом с наступлением Адара люди начинали готовиться к поездке в Иерусалим для восхождения в Храм и принесения пасхальной жертвы. В наше время во всех синагогах мира в субботы месяца Адар, помимо недельных глав, читают отрывки из Торы, напоминающие о том, как готовились к празднику Песах наши предки.
Народ Израиля и особые даты.
"Благословен Б-г, освящающий Израиль и особые даты…"
Праздник в еврейском доме… Каждый по-своему понимает радость и веселье: один созовет гостей за праздничный стол и наполнит дом песней, другой посвятит весь день учебе, а кто-то целиком отдастся молитве. Но особый свет дней, отмеченных календарем, озаряет сердце каждого, кто с радостью и весельем встречает и провожает торжественные даты.
В праздники еврей ближе к Источнику жизни, а значит, и жизненных сил в эти дни у него становится больше. Заряд духовной энергии, полученный при встрече с Творцом, остается навсегда и превращается в вечного помощника в добрых делах и в постижении тайн Торы. След, оставленный в душе человека прошедшим праздником, называют нешама етера ("дополнительная душа"). Как ни один человек не может существовать без сна, во время которого его душа поднимается в высший мир и, отчитавшись за свои дела, получает силы, необходимые ей для следующего дня, так сыны Израиля не могут существовать без праздников – времени приближения к Б-гу. Цемах Цедек объяснил необходимость сохранения второго праздничного дня в диаспоре даже после введения фиксированного календаря, рассчитанного на сотни лет вперед, тем, что в изгнании время течет по-другому и то, что еврей обретает за один праздничный день в Израиле, он может получить в чужой земле только за вдвое больший промежуток времени. В основе этой еврейской "теории относительности" лежит знание того, что Всевышний – Источник всех сил, а в Святой Земле Он ближе к Своему народу. Но где бы сыны Израиля ни находились, они не могут существовать без запаса жизненной энергии, которую получает человек в отмеченные календарем дни.
Духовный потенциал, даруемый на время субботы, покидает сынов Израиля с началом первого рабочего дня, а заряд, накопленный за праздничный день, не исчезает с наступлением сумерек, а останется на всю жизнь. Именно поэтому при проводах субботы принято нюхать благовония, поддерживающие силы человека, лишившегося субботней души, а на исходе праздника произносят благословение Всевышнему, разделяющему святое и будничное время, используя лишь бокал вина.
Настроиться на волну праздника Песах
Подобно тому, как месяц Элул, предшествующий Рош а-Шана, посвящается духовной работе, позволяющей правильно подойти к дню начала нового года и к осенним праздникам, так месяц Адар дается сынам Израиля, чтобы заранее настроиться на волну Песах – иначе они не смогут в полной мере открыть свои души удивительному свету этого дня. (Праздник Исхода из Египта столь значителен, что еврею требуется длительная подготовка к нему.)
Мудрецы периода возвращения из Вавилонского плена, создавая заново общину Израиля, стремились организовать повседневную жизнь так, чтобы позволить совершенствоваться и подниматься на более высокие духовные ступени всем тем, кто искренне привязан к Торе. Независимо от того, удостоился человек больших знаний или нет, обладает высокой чувствительностью, делающей его похожим на пророка, или лишен ее.
С этой целью были введены многочисленные правила и обычаи. В частности, определив общий порядок публичного чтения Торы, Мудрецы обязали всех сынов Израиля до наступления Песах прослушать арба паршийот – четыре отрывка из Пятикнижия, которые имеют прямое отношение к подготовке к величайшему дню еврейского календаря. Эти отрывки, звучащие в синагогах по субботам, когда собирается много людей, напоминают как о формальных законах, так и о духовных аспектах праздника Песах. Чтобы придать значимость этому обычаю, было постановлено доставать из Арон а-Кодеш два свитка Торы одновременно: один – для чтения недельной главы, а другой – для чтения отрывков, подготавливающих сынов Израиля к великому празднику Песах.
Когда стоял Храм…
Не было в Израиле семьи, которая не готовилась бы к поездке в святой город, чтобы вечером 15-го Нисана принести во дворе Храма в жертву козленка или ягненка и съесть мясо в пределах его стен. А поскольку мясо пасхальной жертвы можно есть только в состоянии ритуальной чистоты, то необходимо было за неделю до праздника прибыть в Иерусалим, чтобы снять нечистоту, возникающую от прикосновения к мертвому телу, или к тому, кто прикасался к мертвому и не прошел процедуры очищения, а также от соприкосновения с могилой или перешагивания через нее.
Войти в Храм или есть мясо жертв, не сняв ритуальную нечистоту в соответствии со всеми тонкостями закона, – тяжелейшее преступление. Для того, чтобы никто не забыл об этом, мудрецы обязали все общины накануне праздника Песах читать отрывок из главы Хукат (Бемидбар, 19:1-22), который принято называть Пара, где упоминаются законы приготовления пепла красной коровы, использовавшегося для снятия ритуальной нечистоты, возникающей от прикосновения к умершему.
Еще до начала подготовки к поездке в каждой семье откладывали несколько (по числу взрослых мужчин) монет достоинством в полшекеля и передавали их на нужды Храма сборщикам налога, которые обходили дома начиная с 1-го числа месяца Адар, чтобы, в соответствии с законом, с 1-го Нисана начать приобретать на деньги, собранные накануне Песах, животных для общественных жертв. Чтение отрывка, который принято называть Шкалим, из главы Китиса (Шмот, 30:11-16), рассказывающего о сборе монет достоинством в полшекеля, произведенном для пересчета народа в пустыне, звучало как упрек всем, кто затянул с выплатой важнейшего для еврейской традиции налога.
Перед началом месяца Нисан во всех синагогах Земли Израиля и диаспоры звучали строки из главы Бо: "И сказал Всевышний Моше и Аарону в земле Египетской, чтобы сказали [они всему народу]: "Месяц этот будет вам началом месяцев, первый он у вас из месяцев года" (Шмот, 12:1).
Перед Исходом из Египта Всевышний изменил порядок отсчета времени: Моше и Аарон получили повеление отсчитывать месяцы в соответствии с лунным циклом, а годы – в соответствии с солнечным. Чтобы 12 лунных месяцев, составляющих 354 дня "растянуть" на 365 дней солнечного года, нужно было с определенной периодичностью (раз в два-три года) добавлять еще один лунный месяц. По закону эта компенсация должна производиться перед Нисаном. Иногда случалось, что о добавлении месяца к году Верховный Суд объявлял совсем незадолго до Нисана, в таких случаях простые люди, которых называли ам а-арец ("народ земли"), говорили: "Вот я ем хамец в те дни, которые были бы днями Песах, если бы в Иерусалиме не объявили о продлении года". Чтобы искоренить из народного сознания отношение к праздничным дням (и в особенности к Песах) как к датам, определяемым по воле людей и не отмеченных особым Б-жественным светом, Мудрецы постановили читать строки Торы, свидетельствующие о том, что закон отсчета времени был дан свыше.
Ко времени подготовки к празднику Песах Мудрецы приурочили также чтение отрывка Захор, в котором рассказывается о нападении племени амалекитян на еврейский стан через шесть недель после Исхода из Египта: "Помни, что сделал тебе Амалек на пути, когда выходили вы из Египта: как он встретил тебя на пути и перебил позади тебя всех ослабевших, а ты был изнурен и утомлен и не побоялся он Б-га. И вот, когда успокоит тебя Б-г Всесильный твой от всех врагов твоих со всех сторон на земле, которую Б-г Всесильный твой дает тебе в удел для владения ею, сотри память об Амалеке из поднебесной – не забудь" (Дварим, 25:17-19). Из этих строк вытекает особая заповедь Торы (включенная Рамбамом и Рамбаном в состав 613 основных заповедей) – "помни, что сделал тебе Амалек". Помнить, чтобы в конце времен, когда Всевышний начнет уничтожать все дурное, стать соучастниками исправления мира и стереть память об этом племени с лица земли. Эта заповедь распространяется на весь народ Израиля.
Амалек – внук брата Яакова. Он единственный из всех потомков Эсава унаследовал ненависть к сынам Израиля за то, что их праотец Яаков купил первородство и забрал благословения у его деда. Остальные наследники Эсава успокоились и перестали завидовать сынам Израиля, как только они осознали, что условие претворения благословений в жизнь – тяжелые испытания: рабство в Египте, завоевание Святой Земли, обязанность соблюдать многочисленные законы. Амалек же не только сохранил ненависть к дому Якова – она приняла у него характер ненависти ко Всевышнему, избравшему Яакова, а не Эсава. Амалек объявил войну Творцу!
Но как воевать с Б-гом?
Убивать избранный народ, чтобы доказать, что Он не в силах защитить его. Несмотря на полную очевидность того, что Сам Всевышний выводит сынов Израиля из рабства, "не побоялся он [народ Амалека] Б-га" и напал на еврейский народ. Но тогда и Творец объявил войну ненавистникам добра и возложил на Своих сыновей обязанность уничтожить саму идею Амалека – ненависть к Создателю. "И сказал он [Моше]: "Вот рука на престоле Всесильного [в знак данной Им клятвы], что война у Всесильного с Амалеком из рода в род" (Шмот, 17:16).
Вся община, включая женщин, собирается в синагоге, когда звучат строки из книги Дварим, так как внимательно вслушиваясь в слова, прочитанные по свитку Торы, сыны Израиля исполняют заповедь помнить о существовании зла, неистребимого до конца истории, чтобы в конце времен уничтожить память о всяком злодействе, корень которого в неблагодарности к Творцу, доходящей до того, что человек, в безумной своей ненависти, поднимает на Него руку.
Главу Захор, повествующую о событиях, произошедших после Исхода, читают до праздника Песах, а не после него, так как все дурное в мире существует только до тех пор, пока существует дурное в душе еврея. Борьба за чистоту души – ничуть не менее важная задача при подготовке к празднику, чем очищение от ритуальной нечистоты.
