"Вначале Всевышний сотворил из ничего точку. Эта точка была расщеплена, и из одной ее части образовались небеса, и сферы чистого разума, и все, что относится к воинству небесному, а из другой – была сделана земля и все, что принадлежит нижнему миру. Все существующее возникло в результате раскрытия потенциала, сконцентрированного Творцом в одной точке" (Рамбан, Берешит, 1:1).
Но процесс творения не закончился когда-то в далеком прошлом, и Всевышний непрерывно творит мир из точки, поставленной Им в бесконечно белом свете: все многоликое разнообразие земного и небесного воинств постоянно возникает из нее. Однако сама точка начала начал не обрела в полной мере реальности бытия (определенности во времени и пространстве) и осталась на грани извечного и сотворенного, бесконечного и ограниченного. Она древнее любого творения, и, при этом, ее возраст – мгновение; можно указать ее конкретное место на земле1, и в то же время она существует повсюду – в каждой пылинке и песчинке мироздания – точка в точках, одна во множестве своем.
Мир сотворен десятью словами, и берешит ("вначале") – первое из них. Рожденное желанием поведать о сокровенном, оно непрерывно звучит в недрах всего сущего, стремясь рассказать о единстве творений, возникших из одной точки и не утративших связи с ней.
Благодаря тому, что все составляющие части вселенной: светила небесные, моря и ветра над ними, горы и все живое – объединены общим началом, они испытывают притяжение друг к другу, которое в неживой материи выражается как сила гравитации, а среди живых существ – как сила любви. Без общего центра ни одно из творений не обладало бы свойством притягивать к себе других, гармония и добро были бы невозможны – и вселенная наполнилась бы не связанными между собой песчинками.
Но берешит – творящее слово Бога – остается не услышанным.
Первая точка не позволяет ощутить непрерывный процесс возникновения из ничего всех больших и малых частей мироздания. Став началом всего сущего, она не дает заглянуть за свои пределы и узнать, что находится за ней и что было до нее. А без живого восприятия порождающей мир силы нет осознания постоянного Божественного Присутствия.
Способность объединить все и всех и в то же время разорвать связь с Тем, Кто предшествует любому началу…
Эти свойства первой точки обусловили постоянную борьбу в любом из элементов творения. С одной стороны, стремление к единству, а с другой – желание подчинить себе все вокруг – как результат неспособности осознать, что мир существует не сам по себе, а постоянно извлекается из небытия по воле Творца. Схватка продолжается вечно, и основной ареной борьбы становится сердце человека.
Для того, чтобы сила единства первой точки раскрылась как любовь, а не превратилась в желание одного поглотить других, нужно ослабить ее темноту, привнеся хотя бы немного света из скрывающейся за ней бесконечности. Луч, прорывающийся из мира, где нет никаких ограничений, должен найти свое выражение в каждом сердце, а затем и в каждой крупице мироздания как стремление к добру и сделать невозможным существование зла, ибо бесконечность – безграничная любовь Творца. В мире, где все имеет свои размеры и пределы как в пространстве, так и во времени, только Божественное желание не ограничено ничем.
Посредством берешит было создано единое начало, из которого образовались миры. А в мире мысли -там, где определилась цель творения, – ему предшествовало "Я Бог Всесильный твой…" (Шмот, 20:2) – рассказ о Творце, единственное желание Которого – раскрыть Себя и тем самым дать благо. Но эти слова не были произнесены – они оставались тайной, пока не родился тот, кто способен услышать и понять их.
В стихах, посвященных сотворению мира, дни творения названы йом эхад ("день один") йом шейни ("день второй"), йом шлиши ("день третий") и т. д., и только о шестом дне сказано йом а-шиши: "И увидел Всесильный все, что Он сделал, и вот – хорошо очень. И был вечер, и было утро – день этот шестой" (Берешит, 31:1).
Чем объясняется наличие определенного артикля в этом предложении?
Сказал Реш Лакиш: "Творение не было завершено в шестой день первой недели. Пресвятой, благословен Он, создавший мир, чтобы говорить с человеком Лицом к лицу, сказал всему сотворенному: "Если в будущем сыны Израиля примут Тору, вы будете существовать, а если нет – превращу весь мир в хаос и пустоту" (Шабат, 88а).
Определенный артикль намекает на тот день, когда это условие было выполнено, – на шестое Сивана 2448 года, когда сыны Израиля подошли к горе Синай, чтобы получить Тору.
Все годы, пока не прозвучала первая из десяти заповедей "Я Бог Всесильный твой…", существование мира находилось под вопросом. Если бы сыны Израиля не захотели или не смогли услышать эти слова, все существующее утратило бы всякий смысл.
Прошли века, пока из среды ненавистников, готовых воевать с Творцом, вышел народ, преисполненный любви к Нему. "Я", прозвучавшее с горы Синай, стало началом возвращения в материальный мир Образа и Подобия.
Человек, пытаясь вслушаться в обращенное к нему "Я", начал меняться. Он обрел способность преодолевать препятствия, не позволяющие раскрыться его высоким потенциалам, и умение любить – качества, подобные основным свойствам Творца: неограниченной возможности проявить Свою волю и неиссякающему желанию дать благо. В будущем Божественное "Я" станет центром мироздания, притягивающим к себе все сущее и способным не только поддерживать гармонию отдельных элементов творения, но и наполнять мир любовью – духовным выражением света бесконечности, прорывающегося сквозь темноту первой точки.
