Сикорский против Бехтерева

       Это могла быть статья о «деле Бейлиса» – но таких хрестоматийных статей написано немало, и заинтересовала меня другая, смежная тема. Как это ни странно может показаться сейчас, но в 1911 году было вполне нормально, когда респектабельный ученый считал, что евреи используют кровь христиан для приготовления мацы.

…Итак, девяносто шесть лет назад Киев стал эпицентром дискуссии во врачебных кругах о так называемых «ритуальных убийствах». Поводом для этого стало убийство Андрюши Ющинского.

В Киеве тогда была популярной научная школа профессора Ивана Сикорского, полагавшего, что такие убийства возможны. В результате судебного процесса эта школа потерпела поражение. Идея о передаче «зла» по этнической линии оказалась дискредитирована.

Ритуал

В начале XX века в Европе еще было распространено мнение о наличии в иудаизме идеи «ритуальных убийств». Этот тезис был оформлен еще в средневековой литературе и касался популярных «сведений» об убийствах фанатично настроенными евреями христианских мальчиков в период между иудейской и христианской Пасхой. Целью этих «убийств» было, якобы, источение крови для последующего использования в приготовлении мацы.

«Ритуальная» версия впоследствии была отвергнута судом присяжных, Мендель Бейлис был оправдан. Интереснейшей частью следствия и суда была медицинская, психиатрическая экспертиза. К ней были привлечены светила научной мысли Российской империи, известные психиатры, профессора И.Сикорский и В. Бехтерев. Сикорский и Бехтерев были не просто коллегами по врачебно-психиатрическому цеху. Они были друзьями. До начала процесса не все знали, что мнения этих двух уважаемых ученых будут столь различными.

            Если теологическая экспертиза должна была дать ответ на вопрос о наличии в иудаизме практики «ритуальных» убийств (одним из главных свидетелей защиты выступил отец Александр Глаголев, сказавший, что «закон Моисеев запрещает пролитие человеческой крови и употребление в пищу всякой крови»), то медицинская – ответить, говорит ли характер причиненных ранений о целях убийц. От Сикорского и Бехтерева ждали разъяснений о том, хотели ли преступники просто убить Ющинского, или же параллельно с этим у них были еще «ритуальные» мотивы.

Мнение Сикорского

15 октября 1913 г., когда начали заслушивать заключе­ния экспертов, Сикорский не явился в зал суда, и заседание прошло без него. Спу­стя три дня Иван Алексеевич все же явился в суд – непосредствен­но для оглашения своего психолого-психиатрического экс­пертного заключения.

 «Это преступление, по всей вероятности, совершено было человеком здоровым. …Состояние духа фанатика суще­ственно отличается от настроения полового психопата. <…> Убийца-фанатик – человек убежденный, твердый. Об этом можно судить по смелости, твердости тех поранений, которые были нанесены», – именно такими сохранила для нас слова Сикорского бесстрастная стенограмма процесса.

Сикорского, прежде всего, интересовали качествен­ные характеристики преступников, то бишь вопрос о том, не принадлежат ли они к какой-то особой секте. Полученный ответ был необычайно прост по сути, но с логической точки зрения выглядел не менее фе­номенально.

Старинный «ритуал», по мнению Сикорского, выг­лядел так: «Наблюдается такого рода явление: делаются значительные, более или менее глубокие, уколы на теле и, кроме того, обязательно почти всегда вскрываются вены». Общим для старых и новых способов является, по словам Сикорско­го, то, что все они «могут дать, хотя и медленно, довольно значительное кровотечение». В связи с этим неволь­но возникает подозрение, «что выражение «истекать кровью» возникло в русском языке исключительно для обозначения последствий добывания крови христиан еврейскими фанати­ками»…

            Как отмечает современный украинский исследователь Вадим Менжулин, тот факт, что в кругу союзников Сикорско­го вполне осознанно употреблялось выражение «ритуальные убийства», имело принципиальное значение. Экспертиза Сикорского была  вполне в контексте своего времени. Он использовал мифологему, бывшую аксиомой для многих людей его круга. И именно в этом заключалась сила его внутреннего убеждения. Сикорский в данном случае не был фальсификатором. Он просто выражал свойственные ему взгляды.

Непосредствен­но же по ходу обнародования психолого-психиатрической экспертизы Сикорский выглядел предельно зацикленным на своих личных обидах (когда вместо того, чтобы го­ворить по сути дела, снова и снова набрасывался на «обидев­ших» его еврейских капиталистов и журналистов), а также злоупотреблял таким несолидным методом аргументации, как отождествление на основании аналогии. Он сопоставлял убийство Ющинского с множеством, как ему казалось, аналогичных трагедий, однако внятно указал лишь на одну из них – «саратовское дело» 1853 года.

Мнение Бехтерева

…Согласно сторонникам «ритуальной» версии, на виске у Андрея Ющинского было обнаружено тринадцать ран. Это число, якобы, говорило о том, что убийство носило «ритуальный» характер. Профессор В. Бехтерев на основе анализа анатомических препаратов заключил, что на виске Ющинского было четырнадцать колотых ран, а не тринадцать. Уже это ставило в неудобное положение сторонников «ритуальной» версии. (В скобках заметим, что в еврейской традиции число «13» не несет никакой негативной смысловой нагрузки. Поэтому утверждение о 13 ранах было таким же бессмысленным, как его опровержение).

Следует при этом заметить, что психиатро-психологическая экспертиза по «делу Бейлиса», проведенная Бехтеревым в Киеве в 1913 г., была первым в мировой практике экспертным заключением такого рода и положила начало этому виду экспертиз, применяемых до настоящего времени во многих странах.

В отличие от Сикорского, Бехтерев был более выдержан. Он не использовал околонаучные тезисы, не скатывался в сторону личных обид и говорил по существу. Неудивительно, что его экспертиза, отрицавшая наличие у убийц Андрюши Ющинского «ритуальных» мотивов, вызвала большее внимание присяжных.

Иван Сикороский