Я работаю программистом в лаборатории, которая занимается улучшением параметров устройств. Результаты разработок используются при изготовлении российских ракет, которые продают Сирии. Имею ли я право продолжать там работать?
Спрашивающий предпочел остаться неназванным.
Отвечает рав Зеев Мешков:
Д умаю, что за последние сто лет ничего подобного не спрашивали ни у одного раввина. Больше интересуются кашрутом, субботой, законами мацы на Песах. Во всей богатой литературе раввинских респонсов не встречается (по крайней мере, насколько мне известно) вопросов такого плана: «Должен ли я отказаться от службы в армии, поскольку в армии противника есть много евреев, и, сражаясь в рядах войска своей страны, я буду убивать своих братьев?» А ведь такой вопрос вполне мог бы быть задан накануне или в годы первой мировой войны. Почему его не задавали? Да, просто потому, что у евреев, призванных в разные армии, была возможность молиться в прифронтовых полосах, устраивая импровизированные синагоги, соблюдать законы кашрута и Песаха, и им в голову не приходило спросить, имеют ли они право стрелять или бить штыком, если существует большая вероятность, что они убьют еврея. 100 тысяч еврейских солдат разных армий погибли на фронтах первой мировой войны. Большое число из них прямым или косвенным образом было убито своими братьями.
Однажды к Рава (мудрецу конца третьего века) обратился человек с вопросом: «Староста деревни заставляет меня убить другого еврея, а если я не исполню его повеления – он убьет меня. Что мне делать?» Сказал ему Рава: «С чего ты взял, что твоя кровь краснее?» В его время спрашивали не только о том, что можно кушать, а что нельзя, но и задавались вопросом, сохраняется ли смысл жизни, после того, как ты убьешь еврея.
Вопрос, можно ли разрабатывать радары для российских ракет, которые угрожают опуститься израильтянам на голову, возвращает нас на много веков назад, в (хорошем смысле слова). Тогда люди были способны за деталями видеть общее, законы мацы и кашрута не заслоняли от них жизнь еврея. И то, что человек ставит подобную моральную проблему сегодня, рождает надежду на то, что наш рассудок выздоровеет и начнет вырабатывать правильные мысли. Неважно, каков ответ, само рождение подобного вопроса – прорыв из тьмы навстречу свету.
А ответ таков: Того, кто работает непосредственно в военной промышленности разных стран, нельзя обвинить в покушении на жизнь евреев. Однако есть другой запрет, который не следует нарушать: «Не продают народам мира медведей и львов, и все то, что причиняет вред людям» (Авода Зара, 16б). Таким образом, в данном законе львы и медведи – лишь метафора, и, следовательно, запрещено продавать чужому народу любое оружие. Любой человек, продающий свой труд и принимающий участие в изготовлении оружия, безусловно, считается продающим оружие.
Хотелось бы, чтобы мы, наконец, начали понимать, что круг еврейских законов распространяется далеко за пределы молитвы, субботы и Песаха.
